При встрече рабочие сказали, что не могут молчать о том, что произошло с ад-Дабишем, потому что следующим может стать любой из них. Кто-то уточнил, что убийство ад-Дабиша заставляет их опасаться за собственную жизнь. Услышав эти слова, заведующий возмутился и потребовал, чтобы рабочий взял их назад. Но рабочий не понимал, как это можно взять слова назад. Заведующий объяснил ему, что он повторяет кем-то подсказанные слова, единственный смысл которых тот, что в стране отсутствует безопасность. А это неверно. В Египте сейчас все пользуются безопасностью и свободой. Жизнь каждого гарантирована тысячами гарантий. И он, и все другие представители власти в ад-Дахрийе только и делают, что проявляют заботу о ее жителях и стремятся уберечь их от любого зла. Государство несет ответственность за своих граждан. Что же касается ад-Дабиша…
Все насторожились, заведующий подошел к главному вопросу. Помолчав немного, он спокойно проговорил:
— В этом деле есть юридические трудности.
Рабочие напряженно слушали, стараясь ухватить смысл речи заведующего, который разъяснял, что бюро, которое он возглавляет, осуществляет свою деятельность согласно определенному порядку. Мы живем во время, когда порядок, законность и конституционные положения строго соблюдаются. Первый пункт устава кооператива сельскохозяйственных рабочих гласит, что он создан во имя соблюдения и охраны прав сезонных и поденных сельскохозяйственных рабочих. Во втором пункте дается определение поденному и сезонному рабочему. Чтобы кооператив охранял его права, рабочий должен обязательно быть в нем зарегистрирован и платить членские взносы. Непременное условие также — рабочий должен быть членом АСС. Я могу защищать лишь того, кто числится в моих списках и получает работу только при моем посредничестве. Ад-Дабиш Араис не член АСС (секретарь поклялся, что он провел целую ночь, проверяя списки местной ячейки, но не нашел в них имени ад-Дабиша). Ад-Дабиш не зарегистрирован и в бюро. Заведующий напомнил, как он пытался убедить ад-Дабиша вступить в кооператив сезонных рабочих, а тот отказался, да еще в насмешливой форме. Один из присутствующих рабочих пытался возразить, сказав, что по существу ад-Дабиш все равно был наемным рабочим, он каждый день работал на полях других, каждое утро выходил на работу с мотыгой на плече и скудным обедом в пестром платке. Зарегистрирован он или не зарегистрирован, это еще ничего не доказывает. Заведующий рассердился, обвинил рабочих, что они ничего не смыслят в юридических вопросах, а он, заведующий, слава Аллаху, вырос на политической работе и знает законы. Он ничего не может сделать ради ад-Дабиша ни как секретарь комитета АСС, ни как заведующий бюро, ни как просто односельчанин, феллах, живущий в скромном сельском доме и отказывающийся переселиться в виллу, хотя и принадлежит к одной из родовитейших в округе семей. Если бы он мог что-то сделать в качестве служащего деревенского совета, он сделал бы безотлагательно, но…
Рабочие почувствовали, что тема исчерпана.
— Значит, кровь его пролилась даром?
— Чья кровь пролилась?! — вскипел заведующий. Велел всем сесть. Начал говорить сначала. Судьба ад-Дабиша до сих пор неизвестна. Либо он в бегах. В этом случае прежде всего требуется его поймать и сдать в руки властей. Либо он, как утверждают некоторые, убит. Но это не доказано. А чтобы доказать, необходимо найти тело ад-Дабиша. Принесите его мне и я переверну весь мир. Тогда вы увидите, что я сделаю!
Заведующий зажег свет в комнате, где они сидели. Окрашенные масляной краской стены зеленовато заблестели. Босые ноги рабочих ощущали приятную прохладу выложенного плиткой пола. Прощаясь, заведующий громким, так, чтобы вся улица слышала, голосом говорил, что дело ад-Дабиша должно послужить уроком всем рабочим: участие в АСС и в общественных организациях гарантирует охрану прав граждан. Если бы ад-Дабиш состоял членом одной из организаций, было бы сделано все, чтобы найти его, а он, конечно, жив.
Распрощались, пошли своей дорогой. Но заведующий снова их позвал, побежал следом, нагнал, спросил:
— А что вам-то до этого дела?
— Как это, что нам? — крикнул Гульбан.
Остальные зашумели. Заведующий поднял руку, прося всех успокоиться, зашептал:
— Я хочу сказать, что делом этим занимается полиция. И не путайтесь вы в него, ребята. Как говорили наши деды, сиди тихо — не будет тебе лиха. Только головную боль наживете. Пусть полиция разбирается. Думайте о себе, о своей жизни, о своей работе. А об ад-Дабише Аллах позаботится.
— У него же дети остались.
— О детях мы помним. Я завтра же поговорю с председателем совета, чтобы им дали пособие. Я-то не могу выделить для них ни миллима, это было бы нарушением финансовых правил, раз ад-Дабиш не был зарегистрирован в бюро. Но я о них не забуду.
Последние подробности о розысках того, чье имя никто не хочет слышать
После свидания с секретарем комитета АСС рабочие чувствовали себя растерянными. Энтузиазм их угас, на усталых лицах резче обозначились складки. Кое-кто предлагал разойтись по домам и завалиться спать, а один даже высказал желание совсем уехать из деревни. Но Гульбан осудил его, заявив, чтобы он не позорил ад-Дахрийю, в которой все мужчины словно кипарисы весной. Решили идти к знающим людям, в деревенский совет, к омде. Проходя одной из улиц, столкнулись с владельцем поля, у которого ад-Дабиш работал в день происшествия. Всех неприятно поразил громкий, насмешливый хохот этого человека, раздавшийся за их спиной.
Те, с кем они встречались, говорили разное, требовали доказательств того, что ад-Дабиш убит и похоронен в неизвестном месте. Один член деревенского совета — из рабочих, — который всегда и всюду твердил, что он отдает все силы на служение своему классу, сказал им:
— Вопрос очень трудный и запутанный. Полицейский участок утверждает, что ад-Дабиш никогда не существовал, и официальные документы это подтверждают, нашлись даже нужные свидетели, и есть люди, которые уже поверили в эту ложь. Те, кто знал и любил ад-Дабиша, должны ее опровергнуть. Разве его вдова и дети, в которых живет частица его самого, не самое убедительное доказательство того, что ад-Дабиш существовал? Есть и другая версия, согласно которой история ад-Дабиша — провокация города против деревни с целью замутить нашу деревенскую чистоту. По этой версии, ад-Дабиш жив и ходит по деревням, ночью тайком посещает свой дом и готовит какую-то гигантскую подрывную акцию. Ждет, когда поспеют хлеба на полях, чтобы сжечь весь урожай или взорвать плотину и затопить поля. Пресечь эти слухи может только или арест ад-Дабиша, если он жив, или обнаружение его тела. Но даже если найти тело, будут еще трудности с опознанием. Сохранилась ли какая-нибудь фотография ад-Дабиша?
Вопрос одновременно смешной и грустный. Ведь фотографируются только богатые люди. Такие, как ад-Дабиш, позируют перед фотоаппаратом один раз в жизни — при получении удостоверения личности или семейного удостоверения.
Горький смех был ответом на вопрос члена совета, руки которого еще хранили следы работы мотыгой много лет тому назад. Рабочие точно знали, что у ад-Дабиша не было фотографии ни свадебной, ни любой другой. Даже удостоверение личности он не получал.
Не надо отчаиваться, сказал их собеседник, нам важно показать, что среди нас жил человек по имени ад-Дабиш Араис. Для этого потребуется время, придется поднимать документы. Возможно, где-нибудь обнаружим его имя, а тогда уже легче будет ставить вопрос о розысках. Я же говорю, вопрос очень и очень трудный.
— А как же дети?
Член совета воздел руки к небу. При свете первых звезд блеснули часы на запястье и золотые кольца на пальцах.
— Аллах милостив, — вздохнул он.
Пошли к омде. Прежде чем Гульбан кончил объяснять, зачем они явились, омда, которому тема разговора была явно неприятна, сказал как отрезал:
— Напиши мне жалобу, и я разберусь в ней официальным порядком.
— Жалобу на кого? — не понял Гульбан.
— Не важно, на кого угодно, а я ею займусь.
Побывали они и у начальника полицейского участка. Тот подпер щеку ладонью, прикрыл глаза, положил вытянутые ноги на соседний стул и заверил рабочих, что им не следует волноваться: Египет переживает золотой век свободы. Потом спросил Гульбана:
— Ты умеешь читать?
— Нет, бей, умею только писать свое имя.
— Жаль. Из тебя вышел бы хороший сочинитель. Все, что ты рассказываешь, сказка. И никакого ад-Дабиша не было.
— Но вы же, бей, сами приезжали к нам в деревню расследовать историю ад-Дабиша!
— Я действительно приезжал. Но откуда ты знаешь, для чего? Если каждый будет совать свой нос в государственные дела, то как же поддерживать порядок?
И, обращаясь ко всем, заключил:
