Допустим, Лукашов ответил ей: «Все в порядке, Вика. Это акция предоставления жилья бездомным сотрудникам „Маунтайн“ в рамках нацпроекта „Иванов&Медведев“. Кинокомпания приняла на работу бездомных специалистов и теперь обеспечивает их жилплощадью за счет откачанных с проката собственных фильмов средств».
Вика успокоилась. Но Пятько снова появляется и снова вкладывает средства. Насколько бы высоконравственными ни были устремления кабаре-дуэта «Медведев&Иванов», на такую гуманность за счет казны РФ рассчитывать не приходится даже оборонной промышленности. Телевизор смотрит каждый. Тут, понимаете, десять квартир сотрудникам ФСБ выделяют, так для проведения этого торжественного мероприятия сам Патрушев в Новосибирск приезжает. А тут никакой помпы: поступил на работу в «Маунтайн» — получи ключи от квартиры. Вскоре Пятько приезжает снова — и снова с полутора миллионами. Как хотите, так и понимайте. Видимо, теперь Пятько решил обеспечить жильем еще и бездомных артистов, снимающихся у него в массовках. Иногда по телевизору, который, как известно, все смотрят, рассказывают о проблемах «нашего кино». И известнейшие люди говорят о том, что получение даже не полутора, а одного миллиона долларов прибыли с проката — дело успешное. Но такой фильм снимается раз в несколько лет. «Ночные дозоры» и другие лидеры проката из повестки дня исключаем, ибо «Маунтайн» не занимается крупнобюджетными проектами. Если забить в «поисковик»: «Маунтайн», то в результате поиска системы на экране появится: три магазина в Миннесоте, фамилия главного редактора газеты в Канаде и три коротеньких сообщения о том, что «кинокомпания „Маунтайн“ попала в центр скандала в связи с нарушением авторских прав». Фильмография кинокомпании напоминает список Шиндлера, но ни один из упомянутых фильмов Берг не видел, хотя большая часть из них давно снята с большого проката и уже откаталась по ТВ.
Перед тем как отправиться к Майе во второй раз, Берг зашел в интернет-кафе и заглянул в Сеть. Да, «Маунтайн» снимает по три фильма в год, но ни один из них не тянет на «Оскара». На «Нику» не тянет. Не тянет даже на поездку Пятько в качестве представителя на кинофестиваль в Венецию. Отсюда вопрос: о какой благотворительности может идти речь, если кинокомпания держится на плаву только благодаря штамповке кишечнополостных сериалов?
Но государство оказывает и оказывает господину Пятько господдержку.
Кишечнополостные сериалы. Сериалы с пневмотораксами, рассечениями аорты, обезглавливанием, разрывом печени, сериалы, в которых положительный главный герой мстит за изнасилование сестры, убивая по ходу развития сюжетной канвы 48 встречающихся ему на пути человек. Это смотрят миллионы телезрителей в стране, в которой кровная месть преследуется по закону. Но разве может что-то отвлечь зрителя от голодухи ветеранов и изнасилования страны лучше, чем эти сериалы? Ответ: да, есть. Это секс на РенТВ после 00.00 в рубрике «Сеанс для взрослых». Этакие возмужалые Хрюши и Степашки занимаются куннилингусом и обменом мокротами под руководством теть Тань и Оксан. Как раз в то время, когда, засыпая, гражданин думает о величии державы и завтрашнем ее дне. Но после «Запаха невидимки» он засыпает сном истощенного онанизмом имбецила, ему не до Олимпиады в Сочи и не до крушения домов в этом славном местечке. Берг просмотрел фильмографию, нашел пару десятков «Запашков». Правда, «Маунтайн» снабжает этой продукцией не РенТВ. Не та фактурка актеров, видимо.
Государство любит, чтобы перед выборами электорат мастурбировал, а не думал. Если электорат не увидит на экране ничего, кроме СИЗО, «Солдат» и тщетно пытающихся перепихнуться нимфоманок, то ему будет не до главных событий. В перерывах между СИЗО и сексом потаскух дают ролики с путешествиями по стране носителей нацпроектов, и именно на этой опаре зиждется поддержание нравственности в стране. Да за такую опару грех не поддерживать Пятько и ему подобных.
Берг не знал наверняка, прав ли он. Как и всякий ученый, он не доверял чистым размышлениям, пока те не будут подтверждены опытным путем. Однако отсутствие возможности поэкспериментировать не запрещало ему теоретизировать. И выведенная на свет божий теория указывала на то, что в России любое корпоративное преступление можно совершать бесконечно до тех пор, пока этим не заинтересуется общественность. Органы если и заинтересуются, то как-то не сразу. Для начала они выяснят, действительно ли корпоративное преступление является таковым в свете разума тех, кто его совершает, не будет ли кому мешать следствие, да заодно и спросят, нельзя ли им, органам, сделать что-то, чтобы общественность хоть как-то успокоилась и за преступление действия не считала?
Тем, кто смотрит телевизор, известна одна простая истина. Если дали передачу, в которой сообщили о визите органов в какое-то крупное учреждение, можно не сомневаться в том, что эта тема будет появляться на экране еще месяц, и скоро от 10 до 30 крупных чиновников из этого учреждения отправятся валить вековые кедры в Красноярский Рай. Но если любой из зрителей напишет мотивированное заявление о возбуждении уголовного дела в отношении крупного корпоративного деятеля, то в 999 из 1000 случаев получит постановление об отказе в возбуждении уголовного дела, поскольку данные деятели в некотором смысле являются теми, кто бизнес ведет или контролирует.
Вопрос: кто пишет заявления, руководствуясь которыми органы сажают от 10 до 30 человек?
Ответ: раскрытие преступлений производится «по факту». Органы не спят. Они сами «фактируют», сами возбуждают, сами и садят. Централизованная система преследования уголовно наказуемых деяний. Зрители, за отсутствием оперативного чутья и с присущим им чутьем только в день выборов, пусть смотрят «Запах незнакомки», «Возвращение Мухтара» (награжденного за гражданское самосознание медалью МВД) и «Тюрьму особого назначения». То есть живут по ТВ-схеме, разработанной для электората: сношайтесь, но помните — вас уже ищут и скоро посадят.
Берг не был уверен, что прав. Это его мысли, запретить которые никто не в силах. Возможно, скоро в УК появится статья, санкции которой отобьют желание думать таким образом, но пока профессор чувствовал себя раскованно. Главным в его размышлениях было то, что Вика почувствовала опасность. Видимо, она провернула в своей маленькой головке все то, что только что обмозговал Берг, и встревожилась. Рассеянная девушка, она запоздала с выводами, поняла все слишком поздно и все, что успела сделать перед исчезновением, — это написать записку, которую спрятала под столом.
Вряд ли рассуждения девушки зашли так же далеко, как у профессора. Скорее всего, беду она почувствовала не в социологии, а в финансах. Первые, кого тянут для расследования преступлений с особо крупным ущербом, всегда руководитель и бухгалтер. Эти двое хранят тайну финансового благополучия корпорации, и, пока тайна не разгадана, преступление не считается раскрытым. Вика очень много знала, но не захотела эту тайну покрывать. Итог этой несознательности известен. Лукашов…
Берг подумал и согласился с той мыслью, что мало кто, окажись на месте президента «Региона», внял бы добрым советам своих финансистов и отказался от партнерских отношений с Пятько. Полтора миллиона долларов инвестиций два-три раза в год — стабильный доход, а к чему стремится любая компания, как не к стабильности? В какой-то момент Вика, вместо того чтобы стать подельником, стала помехой. А сумма около пяти миллионов долларов — достаточно весомый аргумент для того, чтобы с девушкой разобраться. Ну, или хотя бы спрятать ее на какое-то время и за это время переубедить. Знаете, есть такие убеждения, которые в конце концов и Митрофанова заставляют уходить из ЛДПР, и Сихарулидзе с Бережной выходить во второй раз на награждение с убогими и наглыми канадцами, и кардинала признаваться в педофилии. Все зависит от того, кто будет убеждать и как убеждать.
Вика — превосходный, понимающий толк в бухгалтерии специалист, но очень плохо разбирающийся в кознях и бытовых вопросах человек. Не в пример ей ее босс Щазов, матерая крыса, сбегающая с корабля первой тогда, когда появляется течь. Но еще никто не засвидетельствовал, что Щазов делегировал полномочия именно в те дни, когда в «Регионе» появлялся Пятько для заключения договора с Лукашовым об инвестициях. И поэтому Берг хотел хоть немного свою теорию подтвердить практикой. Главное — зацепиться, дальше ситуация сама подскажет, как действовать.
— Надеюсь, вы вернулись не потому, что положили на меня глаз? — с явным отвращением от одной только мысли об этом проговорила на пороге Майя.
— Я бы мог получить вас в любой момент, девочка. Если бы этого захотел. — Сунув руку в карман, он вынул зажим со свернутыми пополам купюрами. Было очень похоже на то, что Берг держал что-то около тысячи долларов. — Это за десять м-минут общения с вами.
