- Танцующий Волк действительно не любит белых, однако он не захочет обидеть сына Черной Рубахи, - знахарь повернулся ко мне. - Они в молодости были в одном воинском братстве...
- Воины Призраки, - кивнул я. - Значит, он действительно способен сделать все, что так живописал мистер Кипман!
Траппер пожал плечами.
- Даже индейцы предпочитают обходить Сломанную Стрелу стороной, - сказал он. - Это место духов, и тот, кто решится там поселиться должен быть либо отчаянным смельчаком, либо настоящим безумцем.
В наступившей тишине мистер Конноли неожиданно встрепенулся и вскочил со стула. Ноги у него подкосились, и он упал навзничь, переворачивая мебель и тазики с водой.
- Какой уже раунд? - прохрипел он, отчаянно скребя ногтями по полу и пытаясь встать. - Меня что, вырубили?
Проснулся я от звука выстрела. Зазвенело разбитое стекло, и осколки посыпались прямо мне не голову.
Скатившись с постели, я первым делом схватил Спенсер, и лишь потом осмотрелся по сторонам.
- Вот и гости пожаловали! - прошептал Шеймус. - Чую, ночка будет жаркой!
Ночь и вправду была душной и жаркой. Не смотря на то, что все окна в номере были открыты нараспашку, простыни на моей постели были насквозь мокрыми от пота.
Шеймус сидел на полу. Мокрая ночная рубаха прилипла к его толстому брюху, ночной колпак сполз на бок, а в обеих его руках поблескивали револьверы.
Сет Кипман протянул руку и потушил лампу, стоящую на прикроватном столике. Комната погрузилась во мрак.
- Эй, Конноли! - послышалось с улицы. - Отдай нам индейца, и мы притворимся, что ничего не было! Слышишь меня, Конноли? Давай по-хорошему, мы же давние друзья!
- Это Рамирес! - прошипел траппер. - Флейшер наверняка купил его с потрохами!
Я привстал и украдкой выглянул в окно. Улица была пустынна.
- Осторожно, черт тебя дери! - прошипел траппер. - Не высовывайся!
Рявкнул ружейный выстрел, и от оконной рамы в комнату полетели щепки.
- По-хорошему! - хмыкнул траппер. - Вот, оказывается, как это теперь называется!
- Стреляют с крыши дома напротив, - сказал я. - Я видел вспышку.
Мистеру Конноли стрельба не мешала, спал он как убитый. Чувствовал себя ирландец паршиво, да и ослабел так, что самое маленькое движение стоило ему огромных усилий. За ночь его еще несколько раз стошнило, потом начался бред, а всего час назад он отключился.
Мы с Сетом Кипманом по очереди вставали, чтобы обтереть его горящее тело влажным полотенцем, но это, похоже, не приносило ему облегчения.
- Пусть спит, - траппер сжал в темноте мое плечо. - Мы сами со всем разберемся!
Скрипнула входная дверь, и я услышал, как охотник тихонько спускается по лестнице. Внизу загремела переворачиваемая мебель, а по полу что-то противно заскрипело.
- Они строят баррикаду, - ухмыльнулся Шеймус, вытирая потное лицо ночным колпаком. - Кинь-ка мне мои шмотки, не хочу, чтобы меня подстрелили в исподнем!
Мы быстро оделись и заняли позиции возле окон.
- Я буду следить за крышей, - сказал я, поднимая ружье. - А ты присмотри за переулком напротив.
- Заметано, командир! - лицо ирландца, освещенное светом, проникавшим сквозь окна с улицы, расползлось в улыбке. - Жаль, что с нами нет сейчас твоих скаутов!
Я только кивнул, и проложил палец к губам, призывая толстяка соблюдать тишину.
- Эй, Конноли! - закричали из темноты. - Ты что, все еще спишь?
На крыше здания напротив, засверкали вспышки выстрелов. В считанные мгновенья штора над моей головой превратилась в решето.
- Пять стрелков! - я показал Шеймусу ладонь с растопыренными пальцами. С лица толстяка не сходила зловещая улыбка.
- Конноли, соня ты эдакий! - закричал Рамирес. - Может нам дом поджечь, чтобы у тебя мозги быстрее заработали?
- Поджигай, вонючий мексикашка! - закричал Шеймус, приподняв занавеску дулом револьвера. - Хорош трепаться!
На крыше началась какая-то возня. Мне показалось, что несколько темных фигур спрыгнуло в переулок.
- Это ты толстяк? - засмеялся Рамирес. - Гляди, я тебя за язык не тянул!
В переулке что-то полыхнуло, и несколько факелов, словно вражеские брандеры, поплыли, покачиваясь в темноте, к гостинице.
- Ну вот, - Шеймус ухмыльнулся. - Я же сказал, что будет жарко!
Внизу в холле громыхнули мушкеты трапперов. Грохот был такой, словно в бой вступила целая артиллерийская батарея!
Факела покатились по земле, в переулке послышались крики и стоны. С трапперами шутки были плохи!
- Ну, погодите! - взревел Рамирес. - Сейчас прикатим Гатлинг и превратим вашу конуру в швейцарский сыр!
- Раньше надо было думать! - рявкнул Шеймус.
Грохнул выстрел и с дальней стены посыпались обломки зеркала. Я вскинул винтовку и выстрелил дважды, откидывая спусковую скобу. По полу зазвенели стреляные гильзы.
- Дерьмо! - кто-то завопил на крыше. - Рамирес, они Анхелю глотку прострелили!
- Заткнись, Гектор, - зашипел Рамирес. - Не обязательно сообщать об этом всему городу!
Я еще дважды выстрелил на голос, в переулок тут же рухнула какая-то темная фигура.
- Гектор? - крикнул Рамирес, однако вместо ответа он получил еще две пули из моего Спенсера.
- Это заставит его заткнуться! - ухмыльнулся Шеймус, подталкивая ко мне сумку с боеприпасами. - Вижу, ты знаешь, за какой конец винтовки нужно держаться!
Лежащие на земле факела вскоре прогорели, и переулок вновь погрузился в темноту. Я заметил какие-то темные силуэты, крадущиеся по крыше, но стрелять не стал, решив приберечь патроны.
Шеймус закурил сигару. Когда он затягивался, я мог видеть его щеки и кончик носа.
- Гляди, схлопочешь пулю, - прошептал я.
Огонек сигары задвигался из стороны в сторону, когда ирландец помотал головой.
- Не, им нас оттуда не видать, иначе нам бы уже давно дырок понаделали, - сказал он, выпуская облако вонючего дыма. - А мне курево помогает сосредоточиться!
- Нужно мистера Конноли снять с кровати, - предложил я. - Если они и вправду притащат пулемет, от гостиницы одни щепки останутся.
Огонек сигары прочертил линию сверху вниз, когда ирландец кивнул. Мы проползли на брюхе через всю комнату, положили на пол ширму, а на нее перетащили тело мистера Конноли, прямо вместе со всем постельным бельем.
- Какой он легкий, - вздохнул Шеймус, обдав меня смрадным дыханьем. - Помоги нам Господь!
Мистер Конноли никак не отреагировал на наши прикосновения.
- Он хоть живой еще? - шепнул Шеймус, когда я его оттолкнул в сторону.
- Пока дышит, - сказал я. - Так что не лезь со своей сигарой!
И тут затрещал Гатлинг!
Стены гостиницы затряслись и застонали. Ритмичное дум-дум-дум-дум напомнило мне стук индейских барабанов, такой же грозный и гипнотизирующий!
Послышался звон битого стекла и треск ломающегося дерева. Пули с визгом пролетали у нас над головами, разнося на куски все, что попадалось им на пути.
По полу покатился продырявленный эмалированный тазик для бритья, а на наши головы посыпалась штукатурка с потолка.
- Гляди! - Шеймус осклабился, надевая тазик себе на голову. Я же прикрыл свою голову руками.
Обстрел длился всего тридцать секунд, не больше, но мне показалось, что прошла целая вечность!
Наш номер был превращен в руины, не трудно было представить, на что теперь была похожа вся гостиница.
- Твой дружок портье будет теперь деньги на ремонт клянчить, - захихикал Шеймус. - Пусть нам спасибо скажет, что все жильцы поразбежались от вони, а то ему пришлось бы всю неделю читать молитвы за упокой!
На нижнем этаже вновь рявкнул залп мушкетов, а с улицы послышалась беспорядочная пальба.
- Похоже, что они пошли на штурм! - воскликнул Шеймус, сдвигая тазик на затылок. - Вперед! К амбразурам!
Мы бросились к окнам, а с крыши дома напротив туту же принялись стрелять.
Одна пуля прожужжала в дюйме от моего уха и вонзилась в стену, другая чиркнула меня по щеке, а третья обожгла плечо.
Шеймус стрелял, целясь во вспышки. Сделав шесть выстрелов за несколько секунд, он бросил разряженное оружие на пол. Как он достал второй револьвер я даже не заметил. Пороховой дым заполнил комнату, и у меня тут же запершило в горле.
Прислонившись к оконному проему, я выглянул на улицу. Черные тени выпрыгивали из переулка, и со всех ног мчались к гостинице, стреляя на ходу из револьверов и ружей.
Мелькали разноцветные сомбреро, бархатные куртки расшитые галунами и красные с золотом пояса.
Стрелял я не целясь. Промахнуться с такого расстояния было просто невозможно! Один мексиканец покатился кубарем, когда моя пуля ударила его в грудь, а второй выронил ружье, ухватился за раненную руку и метнулся назад, в спасительную темноту.
- Крышу я очистил! - доложил Шеймус, машинально набивая барабан патронами. Второй револьвер он держал зажатым между колен. - Теперь, дело за нашими трапперами!
Внизу, в холле послышался леденящий кровь боевой клич. Загрохотали револьверные выстрелы, загремела переворачиваемая мебель. Противники явно сошлись в рукопашной!
