Я диагностировал у себя мозговую перегрузку и составил таблицу для анализа ситуации.
Начал с перечисления недавних событий, внесших сумятицу в мой распорядок. Два из них были, безусловно, положительными. Эва, уборщица в короткой юбке, великолепно выполняла свою работу, чем сэкономила мне кучу времени. Без нее я бы не справился с дополнительной нагрузкой, которую взвалил на себя в последние дни. И, несмотря на сопутствующее беспокойство, наконец-то появилась первая достойная претендентка по проекту «Жена». Я ведь давно принял решение найти спутницу жизни, и вот впервые подвернулась стоящая кандидатура. Логика подсказывала, что проект «Жена», которому я планировал отдать большую часть своего свободного времени, отныне должен стать основным моим делом.
И тут-то возникала Проблема Номер Один. Мои чувства не совпадали с логикой. Мне почему-то совсем не хотелось заниматься этим проектом.
Я не знал, как мне квалифицировать проект «Отец» — то ли со знаком «плюс», то ли «минус». В любом случае он отнял у меня массу времени с нулевым результатом. Аргументы в пользу его продолжения всегда были недостаточны, к тому же я проделал куда больше работы, чем от меня требовалось изначально. Если Рози хотела собрать ДНК оставшихся кандидатов, она вполне могла справиться с этим самостоятельно; опыта у нее накопилось достаточно. Я мог бы разве что помочь с лабораторными исследованиями. Но и тут логика и чувства отказывались идти в ногу. Я хотел продолжать проект «Отец». Почему?
Сравнение уровней счастья, особенно за продолжительный период времени, — дело малоперспективное. Но если бы меня попросили выбрать самый счастливый день моей жизни, то я без всяких колебаний назвал бы тот, что провел в Музее естественной истории в Нью-Йорке, куда я приехал на конференцию; это было еще в мои аспирантские времена. Второе и третье места соответственно заняли бы следующие два дня, проведенные в том же музее. Однако после недавних событий я бы, наверное, задумался и уже не был бы столь категоричен. Трудно было сделать выбор между Музеем естественной истории и Ночью Коктейлей в гольф-клубе. Может, мне и впрямь стоит бросить науку и принять предложение Амхада о партнерстве в коктейль-баре? И обрести вечное счастье? Смешно, да.
Мне — к вящему своему замешательству — приходилось решать уравнение, в котором схлестнулись отрицательные величины, серьезно нарушающие мой привычный уклад, и положительные, несущие заряд радости и удовлетворения. Я никак не мог с точностью измерить эти факторы — а стало быть, и оценить конечный результат. Вероятность ошибки была колоссальной. По размышлении я занес проект «Отец» в колонку самых серьезных препятствий как нестандартную задачу.
В последнюю графу таблицы попали опасения насчет того, что моя нервозность, связанная с проектом «Жена», помешает развитию отношений с Бьянкой. Даже перспектива танцев беспокоила меньше: я был уверен, что смогу воспользоваться опытом подготовки к состязаниям по восточным единоборствам, а дополнительным преимуществом станет алкогольный допинг. Куда больше я боялся собственной неуклюжести в светском общении. Страшно представить, что я могу потерять идеальную партнершу только потому, что не сумею уловить сарказм. Или не выдержу принятой длительности взгляда глаза в глаза. Я подбадривал себя мыслью о том, что Клодия, в сущности, права: если Бьянка слишком озабочена такими условностями — значит, она мне не пара. По крайней мере, у меня появится возможность усовершенствовать свой вопросник.
По наводке Джина я пошел в ателье проката одежды для торжеств и попросил подобрать мне максимально строгий костюм. Мне совсем не хотелось повторить Инцидент с Пиджаком.
Пятница, вечер нашего факультета, зал приемов на берегу реки. Для экономии времени я принес свой костюм на работу и до начала мероприятия успел попрактиковаться в ча-ча-ча и румбе со своим скелетом. Когда я пошел в лабораторию за пивом, на меня вдруг накатила тоска. Я понял, что скучаю по проекту «Отец».
Мой наряд — фрак и цилиндр — совершенно не годился для велосипеда, поэтому я взял такси и приехал на бал ровно в девятнадцать пятьдесят пять, как и планировал. Вскоре появилось еще одно такси, и оттуда вышла высокая брюнетка. На ней было умопомрачительное платье: ослепительно яркая расцветка — красный, голубой, желтый, зеленый, — сложный крой, боковой разрез. Никогда еще я не видел такой роскоши. Я прикинул, что ей лет тридцать пять, ИМТ двадцать два, и это совпадало с ее ответами в анкете. Прибыла ровно ко времени. Неужели передо мной — моя будущая жена? В это трудно было поверить.
Когда я вышел из такси, она скользнула по мне взглядом, потом повернулась и направилась к двери. Я сделал глубокий вдох и двинулся следом. Она зашла внутрь и огляделась по сторонам. Тут я снова попался ей на глаза, и на этот раз она посмотрела на меня внимательнее. Я подошел к ней — достаточно близко, чтобы можно было заговорить, но при этом не вторгаясь в ее личное пространство. Взглянул ей в глаза. Мысленно сосчитал до двух. Потом чуть отвел взгляд в сторону.
— Здравствуйте, я — Дон, — произнес я.
Она какое-то время смотрела на меня, прежде чем протянула руку — которую я пожал с легким усилием.
— Я — Бьянка. Вы… так нарядно одеты.
— Разумеется. Ведь в приглашении прописан соответствующий дресс-код.
Прошло секунды две, и она расхохоталась:
— Вы меня покорили. У вас такой невозмутимый вид, когда вы шутите. Знаете, когда пишешь в анкете «с хорошим чувством юмора», никогда не ожидаешь, что встретишь настоящего комика. Думаю, нам не будет скучно.
Все складывалось как нельзя лучше.
Зал был огромным — десятки столов, принаряженная ученая публика. Все повернули головы в нашу сторону; мы явно произвели впечатление. Поначалу я решил, что все дело в эффектном платье Бьянки, но среди гостей было много красиво одетых женщин. И тут я заметил, что мужчины — все без исключения — одеты в черные костюмы с белыми рубашками и галстуками-бабочками. Во фраке и цилиндре был только я. Кажется, это и объясняло первую реакцию Бьянки. Признаюсь, меня это слегка раздражало, но не настолько, чтобы загнать в тупик. Я приподнял цилиндр в знак приветствия, и толпа отозвалась восторженными возгласами. Бьянка наслаждалась всеобщим вниманием.
Наши места были за столиком на двенадцать персон, прямо у танцпола. На сцене настраивалась группа. Оценив набор инструментов, я понял, что мои навыки в ча-ча-ча, самбе, румбе, фокстроте, вальсе, танго и ламбаде сегодня не пригодятся. Все указывало на программу второго дня чемпионата по танцам — а именно на рок-н-ролл.
Следуя рекомендации Джина, мы прибыли на тридцать минут позже официально назначенного времени. За столом оставались только три незанятых места. Одно из них принадлежало Джину, который бродил по залу, разливая шампанское. Клодии не было.
Я увидел Ласло Гевеши с физического факультета. Одет он был совсем не по случаю — в армейских штанах и походной рубашке. Рядом с ним, к моему удивлению, оказалась Фрэнсис с вечеринки экспресс-знакомств. По другую руку от Ласло сидела Елена Прекрасная. Был еще темноволосый мужчина лет тридцати (ИМТ примерно двадцать), с многодневной щетиной, и рядом с ним — женщина необыкновенной красоты, от которой у меня захватило дух. Резким контрастом с навороченным нарядом Бьянки было ее зеленое платье без всякой отделки — весьма минималистское, вплоть до отсутствия бретелек. Мне понадобилось какое-то время, чтобы понять, что передо мной Рози.
Мы с Бьянкой заняли два свободных места между Небритым и Фрэнсис, соблюдая чередующуюся рассадку мужчин и женщин. Рози приступила к процедуре знакомства, и я вспомнил про соответствующий церемониал, который выучил для конференций, но на практике никогда не применял.
— Дон, это Стефан, — представила Рози Небритого. Я протянул руку, оценив рукопожатие соперника как избыточное. У меня сразу же возникла неприязнь к нему. Вообще-то я не физиономист, оценить человека могу лишь в разговоре или переписке. Но в силу своей профессии я научился безошибочно распознавать среди студентов бузотеров и выскочек.
— Наслышан о вас, — сказал Стефан.
Возможно, я поспешил с выводами.
— Вы знакомы с моими работами?
— Можно и так сказать, — рассмеялся он.
До меня дошло, что я не могу продолжать разговор, пока не представлю Бьянку.
— Рози, Стефан, позвольте представить вам Бьянку Риверу.
Рози протянула руку и сказала:
— Очень рада познакомиться.
Они широко улыбнулись друг другу, и Стефан тоже пожал Бьянке руку.
Исполнив свой долг, я повернулся к Ласло, с которым давно не общался. Ласло, пожалуй, единственный из всех моих знакомых, у кого навыки общения еще хуже, чем у меня, так что выступать на его фоне было приятно.
