Вороны признали свое жилище. Сели на шест. Но открытое всем глазам и продуваемое ветром место, как видно, не показалось птицам таким же уютным, как закуток на стреле крана. На яйца ворона не села.
Мы опустили гнездо взглянуть. Зеленые в черных крапинкахяйца лежали уже холодными и годились теперь только на сувениры. Гнездо было построено тем же «индустриальным» методом, что и первое, — во все стороны торчала проволока.
— Улетели или держатся тут?
— Все время тут. Вон. Посмотрите, антенна…
Птица сидела в рамке антенны спокойно, решая, как видно, не простой для вороны вопрос: еще строить или переждать до новой весны?
В городе лоси…
Несколько дней их видели чуть ли не в самом центре Москвы. Ночью они, как видно, блуждали по улицам в поисках выхода в лес, а днем убежищем для зверей служил какой-нибудь парк, бульвар, любой островок зелени. Один из лосей надолго задержался в саду «Эрмитаж» и отсюда охотники, усыпив его специальным средством, увезли в лес. Два других лося путешествовали в районе Таганки. Они держались вместе — молодая лосиха и бык-однолеток. Возможно, это были брат и сестра, неосторожно переступившие ночью городскую черту и попавшие в каменный лабиринт. Их видели в разных местах: в садике школы № 8 Пролетарского района, у ограды монастыря. Я застал их в крошечном сквере на Динамовской улице. Картина была знакомой — толпа людей и в середине два лося. Держались звери на удивление спокойно, гораздо спокойней людей — объедали кусты акаций, ложились и равнодушно дремали, а когда кольцо людей уж слишком сжималось, они вскакивали и, сердито прижимая уши, прорывали блокаду.
Какой-то старик осторожно пододвигал лосятам алюминиевый таз с водой. Им бросали хлеб и печенье. К воде и хлебу лоси даже и не приблизились, но с видимым аппетитом сжевали протянутый кем-то букет черемухи. Один из лосей вплотную приблизился к милицейскому старшине. Тот, не желая ронять достоинство, не двинулся с места и только часто моргал, наблюдая, как лось обнюхивал с иголочки новую милицейскую форму.
Я с удивлением наблюдал, как близко терпят звери возле себя людей. В раннем возрасте многие из животных могут довериться человеку.
Эти же лоси к тому же вырастали, наверное, в парковой зоне Москвы и в отличие от лосей северных и сибирских людей почти не боялись.
И все же, когда какой-то подвыпивший молодец попытался панибратски обнять лосенка, тот показал в себе зверя — пьяный решительно протрезвел, а толпа резво отпрянула.
Лосята пытались уйти из сквера (на этом снимке как раз и видно такую попытку), но движение на улице возвращало зверей на зеленый спасительный островок…
Появление лосей в городах — явление в последнее время обычное (в Москву ежегодно заходят пять-шесть десятков). В мае у лосих появляется новый приплод. Лосенок прошлого года рождения теперь лосихе уже мешает — он выдает место лежки новорожденного. Матери оставляют подростков. И они, не имея житейского опыта, не умея хорошо ориентироваться, часто заходят в город. И тут начинаются злоключения. Лосята, о которых шла речь, сами в конце концов отыскали дорогу в лес. Но часто обессиленные, напуганные шумом, движением, толпой людей, они, шарахаясь, повисают на оградах, забегают на стройки, попадают в реку, выбраться из которой мешают гранитные берега… Участь животных во многом зависит от поведения людей. Пострадать могут и сами люди.
Знайте: лось — дикий зверь, приближение к нему опасно. Сила удара передними ногами может быть страшной — здорового сильного лося не всегда одолеет даже стая волков. Надо ли объяснять, какой опасности подвергается человек, решивший протянуть лосю булку или конфету?!
Зверь не поймет доброго намерения. (К тому же лоси не едят ни хлеб, ни конфеты.) Лучшее, что можно сделать, — оставить зверя в покое, не подходить близко, не тревожить его. Тогда ему легче ориентироваться и избежать опасности столкновений с людьми и транспортом. И во всех случаях (в Москве и Московской области) надо немедленно позвонить по телефонам: 223-27-83 или 223-23-71. Это Государственная охотничья инспекция. Опытные люди с помощью специального устройства (выстрел шприцем с дозой временно парализующего яда) обездвиживают, а иногда усыпляют зверя, чтобы можно было погрузить его на машину и увезти из города. Очнется зверь уже в лесу…
Расселяясь, люди все больше и больше теснят животных на их территории. Одни животные отступают или исчезают совсем, другие приспосабливаются к постоянной близости человека.
Наблюдается любопытное расширение зон обитания. Южное животное — кабан благополучно живет сейчас под Москвой и даже в более северных областях. Северный житель — лось продвинулся далеко к югу. Эти крупные звери живут вблизи человека. Частыми стали драматические столкновения на дорогах. А в город приходят не только лоси. По неясным пока причинам осенью в Москву устремляются кабаны.
В прошлом году отлов двух зверей проводили на улице «Правды», в ста метрах от нашей редакции.
Почти во всех случаях человек обязан уступить дорогу животному, дать ему шансы спастись, выйти из сложного положения. Только при этом условии мы можем сохранить приятную для нас близость живого мира.
Фото из архива В. Пескова. 19 мая 1973 г.
(Земля за океаном)
«Есть ли в Америке соловьи?» Это был один из вопросов, на который мы отвечали, вернувшись из путешествия. Вопрос задавал не биолог, и легко уловить: любопытство шло дальше обычного интереса к флоре и фауне…
В Аппалачах на горной тропе мы размяли в пальцах клейкие с ноготок листья и убедились: черемуха есть в Америке. В горах она расцветала примерно в те же сроки, что и у нас в Подмосковье. А соловьев мы не слышали. Оказалось, соловьев в Америке нет. Справочник подтвердил: нет. Серая птичка — привилегия Азии и Европы. Ну а кто же поет в Америке о любви? — уточнят вопрос любопытные. Не знаем. Проглядели.
Он есть, конечно, в природе, певец, заставляющий замереть влюбленное сердце.
Однако не поэзию чувств замечаешь в первую очередь, и особенно в больших городах. «За последнее время в Соединенных Штатах открылось много фирм с замысловатыми названиями вроде «Свидания на научной основе», «Подбор супругов», «Служба знакомств» и так далее. С помощью электронных машин и новейших методик подыскивают наиболее подходящие по характеру и интересам пары. Цель — знакомство и, возможно, брак. Делается это так. Вы платите фирме небольшой гонорар (обычно меньше десяти долларов), заполняете подробный опросный лист, по которому можно определить, что вы за человек, и отвечаете на запросы вроде следующих: чем больше всего интересуетесь? Какого примерно роста должна быть избранница? Молодой человек получает карточку с именами, адресами и телефонными номерами девушек, которые, по мнению ЭВМ, соответствует его запросам. «Теперь все в руках судьбы… Это заметка в почтенном журнале. Все сухо, по-деловому. Можно предположить: кто-то отыщет счастье и таким способом. Можно поверить, много американцев смеются над «электронной свахой». Можно понять: такое время… надо же людям как-то знакомиться. Но ясно: черемухой тут не пахнет.
Однако не «электронная сваха» ошарашивает в Америке. «Сваха» — внутренний механизм жизни, глубинные струи течения.
А выйдя к реке, в первую очередь видишь то, что плывет на поверхности. И вот тут стоишь ошарашенный. Газетная фраза «волна секса захлестнула Америку» принадлежит изречениям, по которым трудно судить, что стоит за словами.
Тут, в Америке, понимаешь, как трудно выйти за оболочку этих верных, но слишком привычных, неосязаемых слов, волна секса… По журналистскому долгу, и, не скроем, по любопытству тоже, мы зашли в магазин в самом центре города Вашингтона. Большой магазин с пометкой над входом «Для взрослых», с увещевающей надписью у дверей: «Воровать — это грех»…
Из магазина уходишь с чувством, что окунулся в чан с грязью. Пещерный человек со всей грубостью первобытных инстинктов наверняка устыдился бы быть продавцом в этой торговой точке. Лакированные картинки, журналы и книжки, киноленты, изделия из резины и пластика — человека не просто раздевают, они выворачивают его наизнанку. Но Вашингтон — это «сексуальная провинция». Упомянутый большой магазин — всего лишь «палатка» в сравнении с ярмаркой секса, какую можно увидеть, например, в Нью-Йорке. Магазины, лавки, кинотеатры, кабинки (для торговли «в разлив» непристойностью) — все образует крикливую, потную, жаркую от огней и похоти длинную улицу в центре Нью-Йорка. Все, что веками было тайной двоих, тут выставлено на показ. Все! Киноэкран не только в течение двух часов покажет все уголки спальни. Фантазия торговцев грязью преподнесет мыслимые и немыслимые извращения: подсунет в постель хорошенькой женщине, например, осьминога, сведет женщину с млекопитающим из отряда непарнокопытных или с пластмассовым роботом. И это все будет заснято на прекрасную цветную пленку «Кодак» дьявольски изобретательным оператором с участием на все готовых «артистов». Границы приличия не позволяют говорить о подробностях этой ярмарки, кишащей зазывалами, сутенерами, проститутками, гомосексуалистами и, конечно, покупателями. (Ярмарки без покупателей не существуют.)
