И все же, рекордсменом даже среди них, можно считать Кацнельсона Израиля Боруховича — 77 420 смертных приговоров с «немедленным исполнением» только за девять месяцев! По 286 в день. По расстрелу каждые пять минут… И все это только в составе «тройки», без учета множества других оптовых санкций на убийства, без учета перерывов на еду, сон и справления других «естественных» потребностей Израиля. А ведь всякий раз, «по положению», зачитывается дело, приводится «обвиняемый»… Это только по убийствам, которые попали в архив, а сколько незаархивированых? Сколько «списками»?
И как быть с его сегодняшним теской? Тем, что уничтожил национальный рубль, осуществив обвал? Тоже Израилем (Израителем), но которого знают и клянут под псевдонимом Анатолий Кириенко, по прозвищу «Киндер–сюрпиз», на чьей совести за пять месяцев премьерства убийств много–много больше, чем у наделенного рукописным мандатом партийного «близнеца». Два Израиля — два символичных имени, два нечеловека, возможно, что и для собственных–то дел выбранных не случайно, а подобранных по имени. С них, любителей Кабалы и символики, станет… Или это имена собственные заставляют купаться в крови не по локти?
В прошлом, при первом Израиле, в русских городках, попавших под новую власть, следовали следующему распорядку: перво–наперво объявляли обязательную регистрацию и, по возможности «тихо», расстреливали всех офицеров — пока только их, чтобы не слишком взволновать горожан (обыватель склонен сам додумывать чужие вины и искать оправдание всякой власти, пока дело не коснулось его самого); потом убивали всех дворян, кого не убили раньше; следующий заход посвящался священнослужителям: вот наставала очередь купцов, и можно было переходить к профессорскому составу, преподавателям, учителям и всяким разночинцам…
Еще менее мудрствовал Израиль–второй — Кириенко (чего мудрить, если все давно решено?), но деятельность свою озвучил без стеснения лишь в 2002: «Элита должна иметь от жизни всё. Удел остального населения — обслуживать своих лидеров. При этом естественным явлением будет и то, что часть населения будет вымирать от голода, а часть будет находить себе пропитание на помойках…»
Извилина думает, что при плаче евреев о собственном «Холокосте», следовало бы всякий раз подставлять им зеркало, ищет иные объяснения — не находит, ищет оправдания, и всякий раз упирается только одно — ВЛАСТЬ. Безудержное стремление властвовать всегда, везде и упиваться этой властью — тайно, явно, но упиваться, как иные существа упиваются кровью, вбирая в себя много больше собственного веса и никак не могут опиться, насытиться…
Общее число казненных в начале 20‑х годов по семи пограничным округам, только приказами ЧК — «троек», по приблизительным прикидкам составляло около миллиона человек (из попавших в архивы) — не включало рутинных, в оперативном порядке ведшихся, ликвидаций бесчисленных «нарушителей границ», десятками тысяч, а возможно, сотнями тысяч пытавшихся бежать из России. «Семейный подряд Кацнельсонов — Фриновских», их вклад в организованно проведенный «холокост» одним лишь «пограничным ведомством» — малая толика того, что было проделано на территории всей России куда более серьезными ведомствами, действовавшими на неизмеримо более обширных, чем «пограничная зона», и несравнимо более плотно населенных пространствах…
Только одна семейка превзошла результатом многие дивизии кровопролитнейших из войн, однако не личным геройством, а в деле палаческом, позволившем говорить о «рекорде» одной нации по отношению к другой.
Кто знает, — думает Извилина, — пройдут какие–то пять сотен лет, перепишут историю «под себя», и возникнет по этому поводу еще один веселый праздник Пурим, а Израиль Кацнельсон, Мордух Фриновский, Бела Кун и Землячка особо «отличившиеся» крымскими расстрелами русских офицеров и солдат под «еврейское честное слово», сионист и «член военного совета» Лев Мехлис, что в тех же местах, но 1942 году сделал все мыслимое и немыслимое, чтобы перемолоть тысячи и тысячи, — все будут объявлены спасителями еврейского народа от уготованного им…
Россия? С Россией почти покончено. Чтобы взять власть «всерьез и надолго» первым делом уничтожаются учителя на местах, которые могут, способны нести СЛОВО, затем это «слово» подменяется «словцом» — собственными пустопорожними словами. Но теперь и это уже завершено — можно кодировать на что угодно, в каждый дом нести слова смерти и разложения, приправленные парфюмом рекламы…
----
ВВОДНЫЕ (аналитический отдел):
ЧРЕЗВЫЧАЙНЫЕ ТРОЙКИ ПОГРАНИЧНЫХ ОКРУГОВ
Архангельск (Северный пограничный округ) — с декабря 1919‑го (полтора года деятельности) 25 400 смертных приговоров с «немедленным исполнением».
Организаторы:
Кацнельсон Залман Борухович (председатель тройки),
Виленчик Вилли Моисеевич,
Норинский (Гробман) Нохем Осипович.
(В дополнение без заседаний «тройки» Залманом Кацнельсоном расстреляно более 34 200 человек, свезенных из организованных 9 декабря 1919 концлагерей Холмогор, Пертоминска, Плясецка, Ельнинка…)
Петроград (Северо — Западный пограничный округ) — с январь 1921 по июль 1922 года — 47 680 смертных приговоров с «немедленным исполнением»
Организаторы:
Межеричер Исаак Семенович (председатель «тройки»),
Крейг Пинхас Соломонович,
Минц Николай (настоящее имя — Евзер) Григорьевич (настоящее отчество — Ерухимович).
Смоленск (Западный пограничный округ) — с января 1922 по август 1923 года — 22 734 смертных приговора с «немедленным исполнением».
Организаторы:
Кацнельсон Борис (настоящее имя — Берка) Борухович (председатель «тройки»),
Куц Израиль Яковлевич,
Кригсман Моисей Львович.
(О дополнительных «несудебных» казнях сохранилась копия донесения заместителя Б. Б. Кацнельсона С. Возницына: «…в дополнение к нашим NN от… расстреляно белополяков и их пособников из граждан РСФСР… числом — 8674…»)
Баку (Закавказский пограничный округ) — с марта 1921 по январь 1924 года — 67 452 смертных приговора с «немедленным исполнением».
Организаторы:
Гуревич Владимир (настоящее имя — Вольф) Яковлевич (председатель «тройки»),
Багиров Мир Джафар,
Гнесин Павел Гаврилович (настоящее отчество — Моисеевич).
(В дополнении: «несудно» расстреляно «более 44 600…»)
Ташкент (Туркестанский пограничный округ) — с августа 1925 по май 1926 года — 77 420 смертных приговоров с «немедленным исполнением».
Организаторы:
Кацнельсон Израиль Борухович (председатель «тройки»),
Егоров Василий Петрович (единственный русский среди членов «чрезвычайных троек»),
Мирзоев Илья Давидович.
(В дополнении: «несудные» убийства требуют исследования — в бумагах аппарата ЧК их множество…)
Благовещенск (Забайкальский пограничный округ) — с марта 1923 по март 1925 года — 21 420 смертных приговоров с немедленным исполнением.
Организаторы:
Гуревич Илья Яковлевич (председатель «тройки»), Члены «тройки» — Элькин Моисей Шлемович и Гительман Егор (Пинхас) Самуилович.
(В дополнение: «несудных расстрелах» в архивах сведений не имеется, кроме списков списанных «посудин» — 870 наименований или номеров «плавсредств», «угнанных» в «понизовье» с исчерпывающе означенным грузом: «спецконтингент» в перечне).
Хабаровск (Дальневосточный пограничный округ) — с январь 1923 по ноябрь 1924 года — 5214 смертных приговоров.
Организаторы:
Мякотенок Илья Харитонович (настоящее отчество — Хаимович) (председатель «тройки»),
Лиепа Август Петрович,
Гликман Хаим Нусинович.
(В дополнении: по документации около трех тысяч «бессудников». Общая «мизерность» цифр обуславливается тем, что население Дальнего Востока тех лет составляло до одного человек на квадратные полсотни верст тайги или тундры.)
(конец вводных)
----
— Начальник, ты мне политику не шей! Бил в морду козла, а то, что козел еврейский, потом стало известно! Нечто я не понимаю, чьих козлов нельзя трогать?! — искренне убеждал какой–то недотепа следователя в чистоте собственных намерений, но все равно шел под расстрел и часто группой (кум, друзья, соседи), как «организованная контрреволюция».
Странно было бы другое… Московские евреи, вспоминая то время, с негодованием и возмущением отмечали рост бытового и уличного антисемитизма — удивительно наглого и ничем, на их взгляд, неоправданного…
«В 20‑е в московском дворе пожидело!» — сказал бы классик.
«Куда же больше?» — удивился бы другой, но на следующем рубеже веков…
Есть вещи, которые русский не скажет еврею, а только такому же русскому (но не «москвичу») и наоборот. Человек «глубинки» останется «себе на уме», если знает, что перед ним «москвич», душой поморщится и будет смотреть выжидающе, до подтверждения своей теории. А не дождавшись, искренне обрадуется, и не будет считать «московского» за москвича. В Армии и в советское время случалось такое, в подразделениях, которые многое требуют, знакомясь с молодым пополнением, на вопрос «откуда?», услышав в ответ гордое «Москва!», морщились, бурча в ответ невразумительное «А! Москвич…» и отворачивались, уже прикидывая — куда перевести, как негодный человеческий материал. Опыт с Москвой у России велик…
