— Меня зовут Макс, — не унимался утопленник, — я известный поэт. В узких кругах. Я — богема. Я настольно вам признателен, что готов прямо сейчас прочесть вам что-нибудь из своего, нетленного!
— Чего?! — всерьез обеспокоился Старлей.
— Хотите свеженького? Я вчера сочинил боевую мантру! Преотличнейшую! Вершина моего творчества! Правда, Министерство обороны пока что никак не отреагировало, но… Послушайте! — Спасенный из пучины поэт поправил длинные волосы и гнусаво, с надрывом, продекламировал:
Да, я знаю, я вам не пара!
Я пришел из другой страны!
И мне нравится не гитара!
А дикарский напев зу-у-у-урны-ы-ы-ы!..
Замолчал, перевел дух и улыбнулся:
— Ну как?
— Зу-у-у-урны-ы-ы-ы? — решил уточнить Старлей.
— Зу-у-у-урны-ы-ы-ы, — не моргнув, подтвердил поэт.
— Мантра?
— Боевая.
— Как зовут? — дипломатично сменил тему Старлей. — Еще раз, я не запомнил.
— М-максим-м…
— Был у меня один Максим. Знакомый. Пидор пидором. На тебя похож.
— Но я не пидор! Я — поэт!
— Да? А есть разница? Ладно, давай, да. Пока. Удачи. Гудбай. Аста ла виста. До побачэння. Слушай, сколько раз мне надо попрощаться, чтоб ты догадался отблагодарить меня за спасение? Всего лишь стаканчиком?!
— Ой. Извините. Так неудобно получилось… — смутился поэт.
— Ну?! — поставил вопрос иначе Старлей.
— Разрешите, я угощу вас стаканчиком!
— Валяй. Тока стишатами утомлять не надо. У меня, знаешь, контузия, я от рифм нервничать начинаю. На левом фланге пляжа есть чудный бар. Наверняка там самые сиськастые телки собираются. Короче, направление ты знаешь…
Спустя двенадцать часов и два литра алкоголя, выпитых за счет спасенного утопающего, Старлей вернулся на загаженный пляж. После нудистских прелестей причал казался пустыней Гоби в особо засушливую погоду: людей нет, радоваться нечему. К тому же от шаурмы пучило, от пахлавы икалось.
— Вау! Так точно! Старлей! — Дабы выразить восхищение, правильному воину иногда не хватает слов.
При всем унынии пейзажа надо отдать должное подвигу Джентльмена. Ледокол таки возвышался над водами, будто исполинский плезиозавр, разъевшийся на генетически модифицированной сое. Широкий корпус, небольшая осадка в носовой части постепенно увеличивается к середине — для создания правильных вертикальных усилий: лед надо, хорошенько надавив, ломать, а не резать. Не ледокол по сути, но ледолом.
— Круто! — добавил Старлей и присел у палеты со жратвой. Продырявив пальцем целлофан, вытащил и, страдая от изжоги, схомячил шоколадный батончик со вкусом сгущенного молока и креветок. Чавкая, Старлей размышлял над масштабами катаклизма, уничтожившего динозавров.
О, это была глобальная катастрофа! С другой стороны, не такая и серьезная, раз Джентльмен до сих пор в порядке. Рядом с дымящимся насосом валялось более десятка бутылок. Все пустые, конечно. А может, майор выливает водку в море? Типа, у меня язва, доктора очень против, так не достанься же ты никому?
— Харэ жрать. Собираться пора. Вертушка минут через пять погрузчик притащит, хороший такой, венгерский. Барахлишко на борт забросим и будем выдвигаться. Нефиг тут маячить. Вон, еще двое ихтиандров к пляжу рвались да в болоте увязли, хе-хе, второй разумный вид на планете, конкуренты сапиенсов.
Облизнувшись, Старлей окинул взором палеты, десятка три, не меньше. Странно, за сутки на столь значительное скопление съестного не позарились грабители. Ихтиандры не в счет, те просто хотели выбраться на берег. Вечно голодные вояки, что доставили сюда груз, должны были — такова их природа — растрепать совсекретные координаты буквально через минуту после мучительной борьбы меж болтливостью и страхом наказания. Мол, так и так, господа-коллеги, двое лопухов вот-вот отправятся в дальние страны, захватив с собой столько жратвы и бухла, что целый батальон трижды выпьет и закусит до отвала. Еще и на опохмел останется.
Неразглашение — штука своеобразная. Подписанная дрожащей рукой бумажка выглядит грозно, пока выглядит. Нет бумажки рядом, нет и страха.
Старлей подошел к кромке прибоя, вяло качающего пласты цвета шоколада. Невдалеке бродили чумазые чайки и плотоядно поглядывали на ихтиандров. Чайкам жутко хотелось отведать мяска, но они не решались, видимо — грязные, — уже пытались полакомиться да сами едва не угодили в ловушку.
— С моря я нас технично прикрыл. Отлично придумал, на пятерочку реализовал.
— А? — не понял Старлей.
— Говорю, в местном гарнизоне штурмовик Су-250 арендовать можно за ящик водки. А если знаешь, когда мимо нужного пляжа нужный кораблик проплывет, что стоит открыть огонь с воздуха, направив танкер на волнорезы? Плевое дело, курсант справится. А он говорит, чтоб я сам, будто грузчик из овощного! Дожил! В мои-то годы…
Джентльмен зацепил багром труп самого крупного ихтиандра и проворно втащил на борт ледокола.
— Зачем это? — не понял Старлей.
— Как зачем? Зомби программировать будем, в нашем деле без зомби никак. Главное, на ассемблере прогу правильно состряпать, нигде не ошибиться, а то зальешь в покойника, зажжешь искрой сердце, — ты, кстати, не разучился, Васенька? — а покойник на тебя зуб точит и давай в клочья рвать плоть твою вкусную. А оно тебе надо? Нет! Так что мы правильно прогу составим. В условиях современной войны без ассемблера никак, а свой сраный си-плюс-плюс уроды из генштаба могут засунуть себе… куда, Васенька?
— Туда. И провернуть! — сцедил Старлей, явственно представив себе эту процедуру. Заодно не мешало бы повторить процесс с одним типом в мокрой от пота тельняшке.
— Молодца! Моя школа! А вот и гости!
Вертушка стрекотала как-то чересчур громко. Старлею это сразу не понравилось.
— Слышь, майор, дело пахнет керосином. Стволы есть?
— Нах тебе ствол, Васенька, ты ж сам себе гаубица!
Под брюхом вертолета болтался электрокар, подвешенный на тросах. Уткнувшись колесами в песок, кар завалился на бок, тросы провисли и — отстегнулись карабины — опали с небес дохлыми стальными анакондами.
Поплевав на ладони, майор сделал сальто вперед, перепрыгнув с борта ледокола на причал, оттуда он рухнул прямо в мелководье, то есть в мелконефтье. И скомандовал:
— Прикрой, брат! Я их от корабля отведу, а то зацепят, кто опять надувать будет?!
Дверца вертушки отъехала, наружу выдвинулось шестиствольное рыло «вулкана», пули впились в черное болото, разрывая в клочья конкурентов по разуму, дельфинов и таки покусившихся на мертвую плоть чаек. Посреди всего этого беспредела вытанцовывал Джентльмен и орал, чтоб Старлей наконец применил свои гениальные способности. Но так, чтоб мимо ледокола и вертушка не рухнула на погрузчик, потому как второй такой найти очень сложно, последний из магазина промтоваров он, Джентльмен, увел из-под носа снабженца Городской строительной фирмы.
Из всего этого монолога Старлей понял только одно: вертолет надо уничтожить. Смерть предателям и коллаборационистам!
Зажигать огонь в сердцах просто. Если умеешь.
Старлей умел, научили в войсках.
…Глядя на горящие обломки вертолета, Джентльмен сказал:
— Ну, не судьба. В принципе, я предполагал, что с погрузчиком незадача выйдет… Слушай, а ты знаешь, как цивилы расшифровывают ВКС?
— Нет.
— Великая Китайская стена, представляешь?!
— Вот уроды.
Стоя на корме ледокола, Старлей наблюдал, как суетится зомби, как, шлепая перепонками, он бегает с пляжа на корабль, таская провиант и ящики с водкой.
— Накатим — и в путь?
— Так точно!
Ледокол шел… отлично шел, легко. По волнам прыгал так, что опытный капитан третьего ранга, а то и второго позеленел бы от морской болезни. Зато воинам ВКС сие — что чихнуть мимо урны.
На третьи сутки Старлей получил приказ разыскать плавки в горошек — якорек из пластмассы пришит криво, — потому как хмельной Джентльмен возжелал принять ванну за бортом. Плавки искали весь день, не нашли, а когда решили, что, да, не нашли, Джентльмен передумал окунаться и протрезвел. Тем более там акулы. Или еще кто страшный и зубастый. Русалки, к примеру.
— Русалки?
— Русалки. Или подводные пираты.
— Кто такие?
— Как кто? Ты что! Вот представь, много лет назад, когда про тушканчегов ни слухом, вообще никак, тонули каравеллы, бригантины и байдарки с Веселым Роджером на мачте. Жаль, но экипажи затонувших кораблей не совсем умерли, они стали… — Джентльмен сделал паузу, предлагая собеседнику закончить мысль. — Ну-у?
— Что «ну-у»?
— Подводными пиратами они стали. И я их боюсь. Один на дивизию выйду, а подводных пиратов опасаюсь.
Так и плыли — мило общаясь, распивая водочку и закусывая шоколадными батончиками со вкусом соленых огурцов и клубничного варенья. Вот только сигарет не было, Старлей по этому поводу очень сокрушался. Джентльмен его успокаивал: ну что ты, не надо, курение опасно для здоровья, от смол и никотина рак бывает и импотенция. Когда Джентльмен впервые это сказал, Старлей чуть водкой не поперхнулся.
