– Не к столу, наверное… – спохватилась Надя.
– Да ничего. Давайте, я вам тоже расскажу про животный мир. У меня есть друг Володя, старый мой приятель. Он работал в охранных структурах когда-то, и у него остались друзья с тех времён. Периодически они встречаются, со всеми вытекающими. А был там у них один парень – фанат попугаев. Мечтал о натуральном какаду. Копил, копил и купил, наконец. Около штуки баксов, по-моему, этот какаду ему стоил. По тем деньгам это чуть ли не годовая зарплата выходила. Ну и сидели они, квасили на кухне. Какаду обмыли, клетку для какаду тоже обмыли, ну и нарезались под это дело. А тогда как раз начинали продавать газовые пистолеты. Прямо все тогда с ума посходили от этих пистолетов. И не знаю уж как, но зашёл у Вовки с собутыльниками про эти самые пистолеты разговор. Про какаду уже забыли, курлыкает себе на холодильнике – его уже не слушает никто. И что-то там никак не могли решить, что лучше – револьвер или автоматический пистолет. Ну и спорили, спорили… Наконец, этот фанат попугаев вскакивает и кричит:
«Вот смотри, никаких осечек», – выхватывает из-за пояса газовик, тут же шмаляет – и прямо в какаду. Тот с копыт. Они из кухни – вонища жуткая, пока в себя приходили, вспомнили про этого какаду сраного, схватили его, а он уже пластмассовый. Парень – за голову!
– Ой, какой кошмар, и что они дальше сделали? – спросила Надя.
– Поминки справили сразу. Главное же повод…
– А пистолет какой был?
– Это история умалчивает.
Пришла собака, посмотрела на бутылку коньяка и ушла.
– У вас животные какие-то странные. Вот смотришь на них, и не покидает уверенность, что всё понимают.
– Есть такое, – я налил ещё по одной.
Мы выпили, помянув какаду с колли.
– А кошка ваша, это что-то конечно. Я первый раз вижу, чтобы вот так уколы переносили.
– Она у меня, вообще-то, сообразительная.
– И в туалете я не заметила, куда она у вас ходит по естественной надобности.
– А туда же, куда и я. Они у меня обе, что собака, что кошка, в этом вопросе соображают как надо.
– Удивительно!
Мы ещё посидели.
– Слушайте, а с машиной вашей как? – внезапно вспомнил я.
– Постоит до утра, я тут недалеко живу, – ответила Люда.
Я налил по третьей.
– Мне – последняя, – замахала руками Надя.
– Тогда до краёв.
Далее события развивались по знакомому сценарию. Посидев ещё немного, мы все втроём выдвинулись на прогулку. На лестнице столкнулись с Мариной, которая осуждающе посмотрела на нас. К счастью, никто этого, кроме меня, не заметил. Проводив Надю до такси, мы с Людой вернулись. Этому возвращению предшествовал небольшой разговор в таком стиле:
– Ну, чем займёмся дальше?
– Моей кошке нужен постоянный уход, я не могу надолго отлучаться.
– Помощь специалиста не требуется?
«А потом качалась ночь на каблуках».
В отпуск так в отпуск. Ебись оно всё конём! Решил съездить на юга, дикарём. В одиночестве. На хуй «пассажирок», только я и животные. Куда же я без них? Пропаду, к хуям собачьим! Эти не подведут, помогут добрым советом, может, и покусают кого в критической ситуации.
– Я на самолёте не полечу, – сказала собака.
– Поезд и ниепёт, – поддакнула кошка.
Всё время эти бестии мной помыкают.
Ну, тут уж ничего не поделаешь, поезд так поезд. Поехал в кассы, взял билет до нужной станции. Из-за зоосада моего пришлось купе целиком выкупать. Да оно и к лучшему. Начнут ещё пиздаболить на людях.
– Тебе надо будет на поводке и в наморднике ехать, – говорю собаке.
– Во, приплыли! Я ж не кусаюсь!
– Это ты ещё всему вагону объясни!
– А мне как? В корзинке, с бантиком? – кошка не может промолчать.
– Если хочешь, – говорю, – организуем.
– Ладно, не остри, Куклачёв на выезде.
– И справки нам не забудь ветеринарные, – собака напоминает. А то высадят на безымянном полустанке.
Так и собирались.
Приехали на вокзал, стоим в очереди на посадку в вагон. Рядом семейства разнообразные, все в основном с детьми. Мамаши на собаку косятся. Одна не выдержала:
– Какой пёсик… Не кусается?
– Да нет, тем более, что в наморднике это проблематично.
– А вы в каком купе едете?
– В седьмом.
– Лаять не будет? А то мы рядом.
«Лаять-то, как раз ерунда. Главное, чтобы стихи читать не начала…», – думаю.
– Нет, она – немая с детства, родовая травма.
Собака на меня смотрит: ну-ну, типа, ты ещё попизди. И тут как гавкнет. Мамаша любознательная, аж сумку выронила.
– Вы же говорили, что она немая.
– Чудеса медицины! Я её на прогревания водил. Видимо, подействовало.
А сам думаю: «Ну доберёмся до купе, жрать не дам.»
– А там кто у вас? Кошка? – ещё одна показывает на контейнер.
– Кошка, кошка… – подзаебало меня уже это. Да и жарко. Дети ещё многочисленные активизировались, лезут поближе.
– Не нервируйте собаку… Да и кошку тоже.
– Отойдите, дядя же сказал.
– Ваши билетики – я и не заметил, как моя очередь подошла.
Протягиваю проводнику паспорт, билеты и справки.
– Не шумные? – проводник кивает на животных.
– Пока не выпьют, вроде ничего. А так песни любят петь или про рыбалку поговорить, – честно ответил я.
Проводник хохотнул:
– Проходите.
В купе я разложил вещи, отстегнул собаку с поводка и, наконец, к огромному облегчению последней, снял намордник. Потом открыл переносное КПЗ и выпустил кошку. Та сразу всё обнюхала и сиганула на верхнюю полку:
– Хороший вид отсюда.
– Чего же здесь только не возили! – собака тоже носом повела.
– Про всякую дрянь мне лучше не рассказывайте!
– О дряни, между прочим. Коноплю тут исправно переправляют.
– Так, хватит откровений.
В дверь постучали. Кого ещё там несёт?
– Да?
– Можно? – мамаша, из любопытных, просунула голову в открытую дверь. – Ой, без намордника! – испуганно вырвалось у неё.
– Не бойтесь, не укусит.
– Вы не поможете? У нас багажа много, можно я к вам один чемодан положу?
– Валяйте.
Я и договорить не успел, а она сразу же чемодан коричневый начала пропихивать. Заранее приволокла. Наглость – второе счастье.
– Только если кошка написает, не обессудьте…
Кошка недовольно засопела сверху.
– А вы положите туда, где не подобраться, – сказала мамаша, имея в виду рундук.
– Я туда свои вещи положил.
Нет, ну вот же ж наглая!
– А-а-а, ну тогда будем надеяться, что всё нормально будет.
И улыбаясь, она исчезла.
– Незамужняя, – подождав, говорит, собака.
– Кольца что ли нет?
– Ну, кольцо, это, во-первых. А во-вторых, мужиком от неё не пахнет. Да и сама ничего…
– Детей у неё вроде двое.
– Тебе ж не жениться, узнай, может, в один город едете.
– Без советчиков обойдусь.
Опять стук.
– Да?
– Это я опять, а вы ещё один чемодан не возьмёте, а то я посмотрела, есть ещё местечко…
Я только руками развёл. Что тут скажешь, плохо быть вежливым.
– Давайте.
– А вы всегда вещи под замком держите? – вопрос явно с целью продолжить беседу.
– Да, привычка от армии осталась.
– А где служили?
– РВСН.
– А что это?
– Ракетчики.
– А говорят, там радиации много?
Господи!!! Как же меня з-а-е-б-а-л-и эти вопросы про радиацию!
– Вы не кассиршей работаете?
– Не-е-ет, – недоумённо проблеяла она. – А почему вы спрашиваете?
– Так, аналогии. И ещё вопрос можно?
– Да, пожалуйста.
– Вы замужем?
– Нет, в разводе. А это зачем?
– Спор вышел небольшой.
– С кем? – изумлённо спрашивает.
– С самим собой.
– Спасибо, – ледяным тоном отчеканила она и вышла.
Я понял, что проголодался. Открыл сумку.
– Тебе два часа без еды – штраф за гавканье на платформе, – говорю собаке.
– Может, все вместе поедим, а то как-то не по-людски, – кошка сверху заступается – Да и чемодан могу обоссать.
– И, между прочим, если ты забыл, то так называемое «гавканье» – это мой родной язык, – тактично напоминает собака.
– Ладно, чёрт с вами, садитесь.
Только расселись, опять стук в дверь. На этот раз проводник пришёл проверить билеты. Был он в приветливо-поддатом состоянии.
– Ого! Прям как дрессированные! – удивился он.
Действительно, «картина маслом»: у кошки с собакой только что салфетки на коленях не постелены.
– Решили покушать, а то с этими дорожными сборами недосуг.
Собака недовольно рыкнула. Не любит, когда про сук говорят.
– Чая с бельём вам попозже принесу… Тута… Это… Пока то-сё, – попытался он, как мог, передать суть своей работы, и под конец тирады, изобразив рукой ельцинскую загогулину, отправился дальше по вагону.
