– Кто спрашивает?
– Это Коди, – и добавляю после паузы, – подруга Мэг.
Повисает недружелюбная пауза. Говорить она не собирается, так что я продолжаю сама.
– Я это, несколько недель назад видела Элис.
– Поздравляю.
Старое доброе Дерево. Ну, она хотя бы верна сама себе.
– Она сказала, что, возможно, Мэг обсуждала с тобой по секрету антидепрессанты или типа того.
– По секрету? – она то ли смеется, то ли гавкает. – С чего бы ей со мной секретничать? Мы с ней даже не настолько дружили, чтобы ногти друг другу красить.
Образ такой странный, что я едва не улыбаюсь.
– Мне это тоже показалось маловероятным, но Элис сказала, что ты говорила что-то такое. Но она не помнит что.
– Мне Мэг своих секретов не доверяла. Но кому-нибудь следовало бы споить ей целый пузырь антидепрессантов, они бы ей явно не помешали.
Моя начавшая зарождаться улыбка умирает.
– Ты о чем?
– Я не видела, чтобы хоть кто-то столько времени проводил в постели. Разве что моя мать во время приступа депрессии.
– Твоя мать?
– У нее МДП. Не знаю, может, у Мэг тоже это самое было. Хотя признаков мании я у нее не видела, только депрессию. Уж поверь мне, я знаю, как это выглядит.
Я собираюсь рассказать ей о мононуклеозе, о том, что Мэг после него иногда бывала очень уставшей и что если она и спала за пятерых, то лишь потому, что энергии тратила за десятерых. «Ей нужно время восстановить силы», – иногда говорила Сью, закрывая дверь и отправляя меня домой.
Но тут Дерево добавляет кое-что еще:
– К тому же здоровые люди так о самоубийствах не рассуждают.
У меня волосы на загривке встают дыбом.
– Что?
– Мы с ней вместе ходили на литературу феминизма, и однажды в кафе я, она и еще несколько девчонок сели заниматься за один стол, и Мэг вдруг начала расспрашивать всех, как бы они предпочли покончить с собой. Мы тогда читали Вирджинию Вулф[35], я сначала подумала, что она из-за этого. Все ответили первое, что в голову пришло. Типа застрелиться, проглотить таблетки, прыгнуть с моста. Но Мэг была крайне конкретна: «Я бы приняла яд, сняв номер в отеле, и оставила бы горничной большие чаевые».
Мы обе молчим. Ведь именно так Мэг и сделала.
– Ну, тут я ей сказала, что ей бы пора прекратить нытье, пойти к врачу и попросить уже выписать «Прозак».
Один друг посоветовал мне пойти в медцентр в кампусе и попросить что-нибудь назначить.
– Значит, это была ты, – шепотом говорю я.
Линия потрескивает от ее удивления.
– Я?
– Мэг говорила, что друг посоветовал ей пойти в медцентр, я уже с кучей народа пообщалась, и никто ничего подобного ей не рекомендовал, никому в голову не приходило. Кроме тебя.
– Но подругами мы с ней не были.
– Ну, а мы были. Лучшими подругами, и я не только ей такого не советовала, но ничего и не подозревала.
– Значит, мы обе ничего не смогли для нее сделать, – говорит Дерево. В ее голосе звучит злость. И тут я понимаю. Причину ее враждебности. Это из-за Мэг. Ее смерть словно отрастила щупальца и вцепилась ими в людей, которые ее едва знали.
– Мне очень жаль, – едва слышно произносит Дерево.
– Она тебя послушала. И сходила к врачу.
– И что? Препараты не помогли?
– Насколько я понимаю, чтобы они помогали, их надо было принимать.
– А она не стала?
– Кто-то ее отговорил.
– Почему? Лекарства моей маме жизнь спасли.
Я вспоминаю, что писали на форуме о том, что препараты омертвляют душу. Но не это сыграло ключевую роль. Главная проблема в том, что кто-то убедил Мэг, что ее жизнь – не нужна. Что смерть будет лучше. И в том, что в самый важный момент, когда я должна была шептать ей на ухо, какая она классная, как прекрасна ее жизнь была и еще будет, на моем месте оказался All_BS.
Дерево права, мы ничего для Мэг не сделали. Хотя это не она ее подвела. А я. Я оставила ее в жизни. Но я не оставлю ее в смерти.
28
На следующий день, когда я пылесосила у миссис Дриггз, завибрировал телефон, который лежал у меня в кармане. Достав его, я узнаю региональный код 206, но звонок уже перевели на голосовую почту. Через несколько секунд приходит оповещение о входящем сообщении.
Я стою и смотрю на лежащий на ладони телефон, а мотор пылесоса все гудит. Зачем он перезвонил? Он хоть понял, что это была я? Кто знает, может, он уже стер мой номер. А сообщение на автоответчике у меня сейчас стандартное, на случай, если позвонит All_BS.
Что бы он там ни сказал – «Это кто?» или еще что, – я слышать не желаю. Я перехожу в меню, чтобы стереть сообщение, но замираю, в этот миг снова звонит телефон, и я одновременно испытываю стыд и облегчение.
– Привет, – говорю я, а сердце стучит.
Повисает недлинная пауза.
– Еще Раз? – говорит голос. Пылесос я так и не выключила, так что даже не сразу понимаю, что это не Бэн. Я смотрю на телефон – на номер. Но на этот раз это не то 206. Звонят с заблокированного номера. – Еще Раз? – повторяет голос, и тут я понимаю, что это мое имя.
– Да.
– Ты поняла, кто это?
– Поняла.
– А что за шум?
– А, я на работе.
– Я тоже, – со смешком говорит он.
Голос у него не такой, как я представляла. Молодой, как-то даже расслабляет. И такое чувство, что мы уже знакомы.
Пылесос все гудит, я выключаю.
– Вот. Так лучше?
– Да, – снова смеется он. – Если бы у меня так легко все выключалось. Но я отыскал тихий уголок. Извини, что сразу не мог позвонить.
Я прислушиваюсь, на фоне у него какое-то дзиньканье. Может, кассовые аппараты?
– Надо оценивать риск и стараться его минимизировать.
– Да, – соглашаюсь я.
– К слову, о рисках и выборах – ты определилась?
– Да.
– Смело, – говорит он.
– Но мне страшно, – вылетает у меня. И это чистая правда. All_BS из меня ее как будто вытянул. Это, в некотором смысле, иронично.
– Знаешь, что говорил Джордж Паттон?[36] «Все умные мужики боятся. И чем они умнее, тем больше боятся». Я бы сказал, это и женщин касается.
Я молчу.
– Ты уже выбрала способ? – спрашивает он.
– Да, я решила…
– Нет, – перебивает он. – Это дело личное.
– А. Ну извини, – я не просто разочарована. Я подавлена. Мне так страшно хочется ему рассказать.
– Дела все уладила?
Уладить дела. Так было сказано на одном из сайтов, ссылки на которые он мне присылал. С инструкциями – написать прощальное письмо, составить завещание у нотариуса.
– Да, – тупо отвечаю я.
– И запомни, что антоним смелости не трусость, а подчинение. Выбрать свой собственный путь – это все равно что бросить вызов.
В глубине души я понимаю, что, если он говорил такое Мэг, ей наверняка понравилось. Она любила бросать вызовы – до последнего.
– Теперь главное – довести дело до конца. Лишь натяни решимость…
– …как струну, – не подумав, заканчиваю я.
Повисает пауза. Словно он взвешивает. Я допустила ошибку.
Затем я слышу какую-то суету, фоновые звуки становятся громче. Электронный писк и звон мелочи. Это игровые автоматы – и их там много. Я бывала в казино, этот звук мне знаком.
– Я же запер дверь, – рявкает он уже другим голосом.
– Извини, Смит, но замок уже несколько недель как сломан.
Хлопает дверь, шум снова стихает.
– Пора заканчивать разговор, – строгим тоном говорит он. – Успехов тебе.
– Погоди, – начинаю я. Мне бы хотелось, чтобы он послал мне все то же, что и Мэг: закодированные файлы, которые я нашла в ее корзине, список, доказательства против него.
Но он уже повесил трубку.
29
Вечером я звоню Гарри Кангу.
– Гарри? Это Коди.
– Привет… – гудит машина, помимо которой слышится громкая какофония голосов.
– Ты где? – спрашиваю я.
– В Корее, у бабушки. Погоди, – я слышу, как он прикрывает телефон, затем звенит электронный дверной звонок, после которого становится тише. – Ну вот, я зашел в чайный магазин. В Сеуле просто безумие. Что случилось?
– Кажется, я собрала достаточно информации. Или просто все, что могла, – в ушах стоят последние слова All_BS. Успехов тебе. Словно речь шла о школьном выпускном. Или как будто он знал, что это наш последний разговор.
– Что у тебя есть?
– Вот что я знаю точно. Хотя точно я ничего не знаю. В общем, что есть. Я почти уверена, что он живет где-то на западном побережье. Вроде бы обедает постоянно в то же время, что и я.
– Поиск сужается до нескольких сотен миллионов человек.
– Это не все. Работает, по-моему, в казино. Казино на западном побережье – Лас-Вегас?
– В нем тоже сколько – миллион жителей? Если он вообще там. Может же где угодно в Неваде быть, – говорит Гарри. – Казино по всему штату разрешены.
– Да, он и в любом индейском казино может работать, – добавляю я.
