Боталов улыбнулся, но взгляд остался жестким. Меньше всего ему сейчас хотелось обсуждать с Ашотом дела, требовавшие срочного решения.
Собственно, обсуждать с Адамяном было вообще нечего.
Ему следовало отказать — предельно корректно, но твердо, без возможности для маневра. Адамян предполагал, что дело кончится именно так, и готовился стоять насмерть. Поэтому, невзирая на вялое сопротивление Боталова, Ашот решительно потащил его на балкон.
Позабывшие о роли свидетелей Димка и Аксинья отплясывали на танцполе что-то замысловатое. Судя по решительной перепалке у динамиков, часть гостей всерьез вознамерились поорать в караоке, хотя это и не было запланировано программой.
— Я домой хочу, — вздохнула Алина.
— Поедем, — согласился Егор и поцеловал ее в щеку, медленно кружа под музыку. — Фейерверка дождемся — и поедем. Уже скоро. Я видел в окно, они заряжать пошли. А гости пусть колбасятся. Все равно им уже нет до нас дела.
Бокал с шампанским, зажатый в руке, ужасно мешал ему. Не глядя, Егор вытянул руку и поставил бокал на поднос пролетавшего мимо официанта, но поставил неудачно — бокал, зацепив еще парочку, полетел вниз и все это грохнулось об пол, разлетевшись на тысячу искрящихся осколков.
— На счастье!
Они сказали это одновременно и одновременно рассмеялись.
За окном жахнуло, отбросив вечернюю тьму к облакам. В небе расцвели огненные шары.
Гости загудели, засвистели и бросились к молодым, звеня богемским стеклом…
Завершился вечер традиционным бросанием букета через плечо. Стоя спиной к гостям, Алина широким жестом отправила букет в полет. Незамужние дамы ахнули и, отталкивая друг друга локтями, прыгнули. Аксинья Гайчук уже почти поймала букет, как вдруг его перехватила более высокая конкурентка. Аксинья потеряла равновесие и едва не упала.
Рокси победоносно замахала добычей в воздухе.
— Вот зараза, — рассмеялась Алина. — И тут первая успела.
Пока Алина стояла под душем, воображая, как изящно проплывет по комнате в нижнем белье и накинутой на голову фате, измученный Егор уснул.
От жалости к себе Алина чуть не заплакала.
Ну как такое возможно?!
Выстоять всю эту церемонию, вытерпеть присутствие соперницы, завистливые взгляды девиц, тисканья малознакомых мужчин, чтобы потом, предвкушая волшебный секс, наткнуться на тело, впавшее в анабиоз? Конечно, она старалась беречь Егора, зная, что он загнал себя до черных кругов под глазами, да и сейчас, глядя на голову, продавившую подушку, старалась себя успокоить.
Но не могла.
Алина шмыгнула носом, задрала лицо кверху и часто задышала, отгоняя набежавшую горючую слезу.
Дура, обругала она себя. Подумаешь, первая брачная ночь…
Заклятие не помогало. Фата царапала плечи.
Мельком взглянув на себя в зеркало, Алина подумала, что выглядит глупо. Стянув белое облако с головы, она швырнула его на пол.
Егор спал и хмурился, словно видел что-то неприятное. Мелькнула мысль разбудить, но Алина не решилась.
Подумаешь, первая брачная ночь…
У ее родителей наверняка была первая брачная ночь. И у родителей Егора, наверное, тоже была, только это не помешало им развестись.
Глупости все это.
Или нет?
Странноватая была свадьба, если признаться откровенно. С обеих сторон — только отцы. Ее мать не приехала, прислала из Италии прохладное поздравление, мать Егора умерла несколько лет назад.
Алина невесело усмехнулась, разглядывая новоиспеченного мужа.
Егор спал и дергал ногами, убегая от сонных чудовищ…
Она устроилась рядом, облокотилась на руку и долго смотрела ему в лицо, а потом осторожно подула. Егор завозился и на миг раскрыл глаза.
— Спи, спи, — прошептала она.
Он пробормотал что-то неразборчивое и, почмокав губами, по-детски прижался к ее груди.
Алина погладила его по голове. Бедный, бедный.
Комок обиды отступил от сердца, растворился, как мертвая амёба.
Алина еще хотела покатать в душе этот шарик обиды, чтобы утром было чем упрекнуть мужа, но потом устыдилась. Все это — ненастоящее. Глянец. Дамские советы. «Как досадить мужу в первое брачное утро».
Совет номер один. Будьте гордой и неприступной. Покажите, как глубока ваша обида. Муж раскается и прибежит, метя хвостом, одновременно удерживая в зубах букет и бриллиантовую диадему…
Она уснула с этими мыслями, а когда проснулась, за окном было утро, хмурое, осеннее, гонявшее по небу комковатые тучи.
Егора рядом не было, а из кухни тянуло ароматом кофе. Сунув ноги в тапки, Алина накинула халат и пошлепала на запах. Егор, свеженький, с мокрыми, зализанными назад волосами сидел у барной стойки, прихлебывал из гигантской чашки кофе и просматривал ленту сообщений в ноутбуке.
— С добрым утречком, — хриплым со сна голосом сказала Алина. Подойдя ближе, она чмокнула его в висок и, прежде чем он успел схватить ее, убежала в ванную — умываться и чистить зубы.
В квартире было прохладно. Отопление еще не включили, а теплые полы ситуацию не очень спасали.
Когда Алина вышла из ванной, на стойке уже стояла вторая чашка с кофе и тост, на который был заботливо уложен криво отрезанный кусочек сыра.
— Боже, какой прием, — рассмеялась она. — У нас что, пустой холодильник?
— Угу. Есть еще суп, но он какой-то неаппетитный. Есть предложение.
Она отхлебнула кофе, чувствуя, как приятная горячая волна ударила в желудок.
— Какое?
— Давай к отцу смотаемся, — предложил Егор.
— Зачем?
— Машину заберем. Я бы ее обкатал. Заодно и поедим.
Караулов подарил на свадьбу молодым «Мерседес».
Мутаев презентовал кроссовер собственного производства, с витиеватой «Й» на логотипе.
Не желая выглядеть бледно перед остальными, Боталов подарил сыну «Майбах», который купил для себя на прошлой неделе.
Егор сразу положил глаз на отцовскую машину и втайне надеялся получить ее в подарок, потому именно «Майбах» привел его в состояние детского восторга. И сейчас он еле сдерживал нетерпение.
— Скажи, что тебе просто завтрак готовить влом, — рассмеялась Алина.
— При чем тут завтрак?
— Ты ж вчера обещал мне завтрак в постель. А сам продрых даже первую брачную ночь.
Она все-таки не удержалась от шпильки и сразу спохватилась, но Егор действительно выглядел пристыженным, и Алина осталась довольна.
— Надо было меня растолкать…
— Я хотела, а потом пожалела: ты так сладко спал. Как младенец.
— М-да, младенец, — неопределенно протянул Егор, а потом вдруг вытянул руку. Сграбастал Алину и усадил ее на колени, прижав к себе. — А может, не поедем к отцу? Устроим первое брачное утро. Или день. Как ты на это смотришь?
— Нет уж, — решительно возразила Алина с улыбкой. — Поедем. Иначе ты потом этой машиной весь мозг вынесешь. Но учти, будешь должен! У нас вообще сегодня очень насыщенная программа на день, или забыл?
— Забыл, — покаянно сказал Егор и вздохнул: — Что мы будем делать?
— Как что? Потрошить подарки. Кстати, за ними надо заехать?
Егор фыркнул.
Гору подарков еще не доставили. Он успел забрать только деньги. Толстая стопка конвертов лежала на подоконнике, покосившись набок.
Подарки остались запертыми в ресторане.
— Пусть к папеньке и доставят, — решил Егор. — Туда ближе ехать. Я сейчас позвоню и все решу. Едем, да?
От нетерпения, веселого и жгучего, ему не сиделось на месте. Заразившись его энтузиазмом, Алина быстро собралась, подумав, что утро, в общем-то, началось неплохо.
Москва отсыпалась после будней, поэтому они доехали до дома Боталова без пробок, за каких-то полтора часа.
Высунув руку из машины, Егор помахал в воздухе зажатым пультом дистанционного управления. В механизме ворот что-то разладилось, потому открывать их получалось через раз. Наконец массивные створки дрогнули и поползли в сторону.
На фоне серого неба дом в готическом стиле выглядел неуютно. На втором этаже было приоткрыто окно. Шторы слегка колыхались, и на миг Егору показалось, что кто-то невидимый наблюдает за ним.
У забора неторопливо сметал листву дворник. На Егора он покосился исподлобья, кивнул, не прерывая своего занятия.
— Вот и осень, — просто сказала Алина.
— Да. Вот и осень, — пробормотал Егор. — Пойдем? Блин, у тебя нет ощущения, что мы, как Гензель и Гретель, идем в дом людоеда?
— Может, пометить дорогу крошками?
Он хмуро кивнул, еще сам не понимая, что ему так не понравилось. А потом, уже открыв дверь, понял: взгляд дворника, острый, предостерегающий… и почему-то ехидный.
— Пап, мы приехали, — крикнул Егор.
На лестнице что-то брякнуло, а потом послышались шаги, мягкие, словно вниз спускалась кошка. Алина сдвинула брови, а Егор, предчувствуя недоброе, сделал шаг вперед.
