Нет, жили они хорошо, и Маричка, и ее супруг добросовестно выполняли свои семейные обязанности. Муж неплохо зарабатывал. К тому времени он уже был директором техникума. К тому же его руки, как и голова, были на месте. В квартире исправно работали все электроприборы, сантехника функционировала отлично, дети росли здоровыми и жизнерадостными. Их было уже двое. Но что-то смущало Маричку в отношениях с мужем и мешало ей демонстрировать свою красоту гражданам, формировать гардероб и коллекционировать привычки.
Однажды, после очередного острого разговора, который в очередной раз так и не перерос в скандал, Маричка спросила: «У тебя кто-то есть?» Муж с грустью посмотрел на жену и утвердительно кивнул. Маричка разволновалась. Он отвел ее в свою комнату и, указав на шкаф, забитый книгами и свою фонотеку, ответил: «Одна часть души принадлежит тебе, вторая – моей любовнице. Ее зовут мировая художественная литература и философия. И еще Miles Davis, Joe Zawinul и Pat Metheny».
Маричка не могла мириться с конкуренцией, откуда бы она не исходила. Маричка не собиралась делить душу мужа и решила больше узнать о соперниках. Сделать это оказалось несложно. Потому что по совместительству Маричка заведовала библиотекой, в которой, кроме книг, хранились бермудовские музыкальные и фильмофонды. Но Маричка никогда не смотрела и не слушала сокровищ, которые охраняла. Так как все время проводила в бухгалтерии с подружкой Степановной.
На следующий день, придя на работу, она отыскала и поставила диск Led Zeppelin-1 и стала напряженно слушать. Неожиданно в библиотеку вошел Арнольд Израилевич. Он очень удивился, но, не подав виду, спросил: «Ну, как, нравится?» Маричка честно ответила, что не очень. Она объяснила Арнольду, что хочет понять закономерность развития рок-музыки. Арнольд удивился еще больше. Ему пришлось прочитать Маричке небольшую лекцию. Он предложил ей начать с истоков.
Упрямство и настойчивость соответствовали ее знаку Зодиака – Тельцу. Маричка направила упрямство и настойчивость, подаренные Тельцом, на реализацию намеченной программы. И решила не отступать, чего бы это не стоило. Она завела конспект, куда вписала исполнителей, которых ей посоветовал Арнольд. В список попали: Элвис Пресли, Чак Берри, Мадди Уотерс, «Кинг Кримсон», «Криденс», «Зе Ху», «Дорс», Джимми Хендрикс, Боб Дилан, «Битлс», «Роллинг Стоунс», Дженис Джоплин, «Блэк Сабат», «Квин», «Пинк Флойд», «ЭйСи ДиСи», «Ю Ту», завершала список «Металлика». Самым восточным исполнителем был Чеслав Неман.
Через девять месяцев Маричка начала их различать. Ее стала раздражать Степановна из бухгалтерии, еще недавно интересные разговоры показались идиотскими. Да и некогда было. Аппаратура стояла в библиотеке, где она слушала список.
Маричка потихоньку стала и почитывать. Вначале всё подряд, это продолжалось до тех пор, пока однажды Опанас не посоветовал ей Н. В. Гоголя. «Что угодно с любого места, – сказал ей Опанас, – потом за уши не оттянешь». Маричка начала с Сорочинской ярмарки… Ох как прав оказался Опанас! Николай Васильевич распахнул перед ней ворота и весело предложил: «Сбросьте остатки лоховатости, любезная Мария Николаевна, заходите в новый прекрасный мир Фидия и Архипенко, Микеланджело и Пикассо, Шекспира и Платонова, Бруннелески и Гауди, Сократа и Энштейна, братьев Райт и Юрия Гагарина, Тура Хейердала и Жака Кусто, Пеле и Шумахера, Омара Хайяма и Данте, Шопена и Соловьяненко».
Ко второй фазе замужней жизни Маричка так и не приступила.
Без десяти час Арнольд, попросивший Геника собрать шведов в одном месте, слушал его доклад:
– Порядок, Израилевич. Дрыхнут у тебя в гараже.
– Как их удалось собрать? – подозрительно глядя на Геника, спросил Арнольд.
– Очень легко, я предложил продегустировать новый напиток.
– Узвар, что ли? – съязвил Арнольд.
– Зачем узвар? Купил им «Житнюю с медом».
– Я так и знал, – вздохнул Арнольд.
– Опасаюсь я, брат Геник, что в Стокгольм они привезут полный «Сааб» белочек. Ну да ладно, потом разберемся, пошли на собрание.
Собрание акционеров прошло быстро, в деловой конструктивной обстановке. И уже в 16.00 переизбранный на новый срок председатель совета директоров ЗАО «Бермуды» Опанас Охримович пригласил делегатов на банкет. Три шведских друга в качестве почетных гостей также попали в число приглашенных.
Столы бугрились мясными, рыбными блюдами, закусками, салатами, соусами. Яства красовались на многоэтажных вращающихся конструкциях из полированного металла. Центром экспозиции стало сооружение из фруктов со всего земного шара, очертаниями повторяющие Крайслер билдинг в Нью-Йорке. Кулинарная феерия напоминала макет мегаполиса, сделанного из жратвы, с микрорайонами из бутылок на любой вкус. Книга о вкусной и здоровой пище выпуска 1955 года со вступительной статьей Анастаса Ивановича Микояна в полном составе перекочевала сюда. Столы были выставлены буквой «П» и сервированы примерно на сто человек.
Свенсен, Петерсен и Юхансен пребывали в шоке. Они думали, что их уже нельзя ничем удивить.
– Вы сегодня уже бухали? – деловито спросил Вовчик.
– Да, – признался Свенсен.
– А что? – серьезно спросил Вовчик.
– И коньяк, и водку, – поколебавшись, ответил славист.
– Тогда вам сейчас нужно пить только тернивку. Я ее делаю по особому рецепту.
Вовчик достал из рюкзака пластиковую канистру.
– Если вы хотите не пьянеть, существует особая методика, которую разработал я.
Свенсен перевел сказанное друзьям. Шведы с уважением посмотрели на ученого.
– А в чем заключается суть вашей методики? – вежливо спросил Свенсен.
– Сначала выпиваешь три фужера, а потом, как все – рюмочками: никогда не опьянеешь!
Вовчик налил себе и шведам по полному фужеру. Свенсен, Петерсен и Юхансен пугливо переглянулись.
– Не верите? – спросил Вовчик. – Можете спросить да вот хотя бы у Геника.
Он указал рукой напротив. Геник подтвердил сказанное. Свенсен пригубил напиток.
– На сливу похоже, – неуверенно предположил он.
– Да, это дикая слива, ну что, давайте вздрогнем.
Они бережно приподняли фужеры и чокнулись. Опанас Охримович как раз окончил произносить тост.
– Пъется как хот дринк, супер, – обрадовался Свенсен.
– Хот дринк, – тихо согласился Вовчик, – пятидесятипятиградусный хот дринк.
Он снова налил. Свенсен решил пропустить. А Петерсен и Юхансен снова выпили. Через две минуты среда для хоккеиста и архитектора закончилась. Мгновенно. Как будто кто-то выключил свет. Они вернулись к жизни только в четверг, когда утром их разбудила жажда.
Свенсен продержался дольше. Но помнил происходившие события очень смутно. В памяти осталось, как он с бермудовцами играл в игру под названием «Ручеек» и, когда его партнершей была Маричка, ему мешала бегать по залу несвоевременная эрекция.
Утром посталкогольное состояние собрало подданных шведской короны возле вместительного корейского холодильника, где они прямо у открытой двери дрожащими руками разлили масляный от изморози «Премиум». И быстро выпив, набрав пива, овощей, закусок, потянулись к столу, прихватив начатую бутылку. Арнольд Израилевич оторвал глаза от экрана компьютера, веселым взглядом проводил друзей.
– Хай, – поприветствовал он своих постояльцев.
– Сори, Арни, не заметили, – оправдывался за друзей Свенсен, – присоединяйся.
– Сейчас не могу, работа, – отказался Арнольд. – Ребята, посмотрите, какой день чудесный!! Есть идея.
Арни включил коротковолновую радиостанцию, в эфире переговаривались несколько человек.
– Прошу тишины, – обратился к эфиру Арнольд. – Пеликан вызывает ворона, прием.
Приемник, чуть потрещав, ответил:
– Вонон на связи, пнием.
– Петро, ты на рыбалку едешь, возьми с собой шведов. Прием.
– Запносто. Пнием, – быстро согласился Петро.
Вдруг радиостанция заговорила густым баритоном:
– Петно Петнович, вы на канасыкив чи на конопчикив, а може по книветочку? Пнием.
Радиостанция немедленно ответила обиженным голосом Петра:
– От бнядь, я заназ когось попенекнывняю. Конец связи.
Через полчаса к открытым воротам подъехал «Москвич» Петра.
Увидав машину друга, Юхансен, сложив на груди ладони, обошел вокруг нее. О том, что уже видел это чудо тюнинга, Юхансен не помнил – слишком много было выпито. Он обратился к Свенсену, указывая пальцем на «Москвич». Тот перевел: «Мой друг восхищен, он утверждает, что это настоящий автомобиль викинга. Не хватает только рогов тура на капоте. Он обязательно хочет сфотографироваться на ее фоне, на память». Петро внимательно посмотрел на Юхансена и, не заметив никаких насмешливых намеков, улыбнувшись, кивнул, мол, будет время – повесим и рога. Потом присели на дорогу и допили пузырь. После стали грузить шведов, которых уже порядком развезло.
