Оскар взял Горацио на прогулку. Он вышел из дому после ланча, вооружившись крепкой палкой и надвинув на лоб старую твидовую шляпу. Башмаки у него были прочные, на толстой подошве, рассчитанные на долгую ходьбу. Пройдя по улицам городка и взобравшись по холму к воротам над полем для гольфа, Оскар прибавил шагу. Вскоре он уже забыл о холоде и с удовольствием ощутил, как бодро бьется сердце.
Горацио весело бежал впереди. По тропинке, вьющейся между густыми зарослями дрока, они прошли над полем для гольфа. Примерно через милю тропинка привела их к ступенькам через насыпь и побежала выше вдоль заброшенного железнодорожного пути. Когда-то в давние времена Оскар приезжал в Криган по этой боковой ветке со множеством остановок на перекрестках перед шлагбаумами.
Справа, за площадкой и песчаными дюнами, виднелось море. Под зимним небом оно было серо-стального, безрадостного цвета, и шум дальнего прибоя почти не доносился до Оскара. Он приостановился, чтобы расслышать плеск волн, гонимых ветром, и крики чаек. А глядя на них, с удивлением заметил, что внизу мелькают фигуры игроков. Одетые в яркие костюмы, они шли к воротам, волоча за собой на тележках клюшки. И Оскар вспомнил, как бабушка, играя в гольф, всегда пользовалась услугами кэдди.[12] Это был неизменно один и тот же человек, закоренелый пьяница Сэнди, наизусть заучивший каждый бугорок и впадину на зеленом поле и потому наставлявший бабушку, как избежать промаха. Большую часть времени Сэнди пребывал в полупьяном состоянии, но, помогая играть миссис Маклеллан, он всегда выглядел олицетворением трезвости и вел себя соответственно.
Рельсы уперлись в густой кустарник, и Оскар, обогнув его, увидел конец дорожки и девятую лунку площадки. Отсюда были видны кусок побережья, широкий и пустой залив, старая пристань и россыпь жмущихся друг к другу для защиты от ветра одноэтажных рыбацких домиков.
Теперь стали слышны голоса: кого-то окликнули, донеслись обрывки разговора. Оскар обернулся и внизу под собой увидел четверых мужчин, направляющихся к лункам. Он насторожился: если там майор Билликлиф, то придется заводить новые знакомства и поддерживать оживленную болтовню. К счастью, его опасения были напрасны. Среди игроков не было майора Билликлифа, высокого как жердь, с тощими икрами, упрятанными в твидовые гамаши. Вместо этого взгляду Оскара предстали четыре плотные фигуры в ярких разноцветных куртках и бриджах из непромокаемой ткани, в белых туфлях для гольфа и американских бейсболках. Билликлиф никогда бы не позволил себе одеться так вызывающе.
* * *Именно из-за майора Билликлифа Оскар избегал появляться на улицах Кригана. Иногда, по настоянию Элфриды, он украдкой прошмыгивал через дорогу в супермаркет, чтобы пополнить запасы пива или купить хлеба, и еще ежедневно совершал вылазку за «Таймс» и «Телеграф», но при этом зорко глядел по сторонам, чтобы не напороться на Билликлифа с его приветствиями и приглашением зайти в гости.
Элфрида считала, что Оскар проявляет малодушие.
— Он просто глупый старик, Оскар, и ты должен проявить твердость при встрече с ним. Будь вежлив, но тверд.
— Да ведь он ужасающе надоедлив.
— Но ты же не можешь просидеть дома всю оставшуюся жизнь. Это смешно.
— Я сижу дома из-за плохой погоды.
— Чепуха. Ты всю субботу сгребал листья в саду, хотя шел проливной дождь.
— Но Билликлиф не может проникнуть в мой сад.
— Он может увидеть тебя через ограду. Он для этого достаточно высок.
— Не дай Бог.
Сегодняшняя прогулка Оскара с Горацио была его первой вылазкой, и предпринял он ее потому, что им внезапно овладело беспокойство. Его переполняла нервная энергия, он чувствовал физическую необходимость размяться. Даже перспектива встречи с майором Билликлифом не могла его остановить. Элфрида права, не может же он остаток жизни провести взаперти, прячась за спинку дивана при каждом звонке в дверь.
Дело в том, что Билликлиф, бывший управляющий Корридэйла, был тем самым человеком, у которого хранился ключ от Усадьбы. Поэтому первое, что должны были сделать Оскар и Элфрида по прибытии в Криган, — это заехать к Билликлифу за ключом.
Встреча получилась не из приятных. После долгого путешествия из Гэмпшира Оскар и Элфрида совсем обессилели. Поездка была напряженной: дождь, грузовики-«дальнобойщики», лихачи, мчавшиеся по шоссе с безумной скоростью. Когда же они пересекли границу Шотландии и поднялись на Сутру, дождь превратился в мокрый снег и дорога стала еще опаснее.
Элфрида предложила сделать напоследок еще одну остановку, переночевать и отдохнуть в придорожной гостинице, но Оскар сгорал от нетерпения поскорее добраться туда, в свой дом, и они продолжили путь все дальше и дальше на север. На вершине Друмохтера снег был шесть дюймов глубиной, и они ползли позади огромного грузовика, надеясь, что если вдруг случится авария, то сначала в нее попадет грузовик.
Последние мили они ехали в темноте. К тому же Оскар вдруг понял, что его подводит память, он чуть не запутался в системе дорог, построенных в последние годы.
— Ну почему все должно меняться! — надувшись, жаловался он, пытаясь при свете карманного фонарика сориентироваться по карте в хитросплетениях дорог.
— Это перемены к лучшему, — твердо заявила Элфрида, — шоссе расширили, и ехать здесь легче.
Наконец, они проехали по новому мосту над заливом.
— Прежде, — вспомнил Оскар, — надо было ехать по холмам пять миль в объезд.
— Вот видишь? Значит, действительно стало лучше. Куда нам дальше?
— Теперь надо повернуть налево, опять на старую западную дорогу.
— А она еще существует?
— Если ее больше нет, нам конец.
Дорога была на месте. В темноте они свернули со скоростного двухполосного шоссе и очутились в сельской местности. К этому времени Элфрида уже совсем утомилась. Последней каплей стали поиски дома, где жил Билликлиф.
«Он теперь занимает коттедж старика Фергюсона, — объяснил Гектор, когда Оскар попросил у него совета и указаний. — Фергюсон был там кем-то вроде главного лесничего. Да ты его помнишь. Поезжай через главные ворота, там найдешь. Я ему позвоню и предупрежу, что вы с Элфридой едете».
Но в темноте они потеряли представление о расстояниях и проскочили мимо главных ворот. Оскар понял это, только когда увидел промелькнувшую мимо светящуюся надпись: «Гостиница Корридэйл».
Они с трудом отыскали разворот, но снова промахнулись, уткнувшись в грязный фермерский дом, где их яростно облаяла собака, вернулись к повороту и на этот раз, двигаясь со скоростью улитки, оказались более удачливы. Въехав в ворота, Оскар оглянулся, пытаясь разглядеть знакомые места.
— Ничего этого я не помню, — снова пожаловался он таким тоном, словно виновата была Элфрида.
— Все меняется, Оскар, все меняется.
— Но я не вижу ни одного дома поблизости.
— Неужели мы проездим весь остаток ночи?! — В голосе Элфриды послышалось отчаяние, но Оскар надеялся, что она все-таки не потеряет своего хладнокровия: эти два дня от нее веяло удивительным спокойствием, иначе он бы, наверное, не вынес путешествия. — Ты уверен, что мы едем правильно?
Сейчас Оскар ни в чем не был уверен. Он грустно сказал:
— Наверное, мы уже слишком стары, чтобы пускаться в такие авантюры.
— Не смеши меня! Мы не старики, и никакие это не авантюры. Просто нам надо забрать ключ. А для этого всего-навсего требуется найти этот противный коттедж.
В конце концов они его нашли, причем совершенно случайно. Они повернули налево, на узкую дорогу, явно ведущую в тупик, и вдруг перед ними сквозь обнаженные ветви деревьев засиял огонек. Они увидели открытые воротца и небольшой каменный домик с одиноко светящимся окном.
— Это он? — с сомнением спросила Элфрида.
— Да. — Оскар вздохнул с облегчением. Он помнил этот домик.
— Слава Богу.
Машина въехала в ворота и затормозила перед домом. Колеса зашуршали по гравию. В свете фар они увидели деревянное крыльцо и закрытую дверь. Элфрида выключила мотор и сразу же, чуть ли не до смерти напугав их, тишину разорвал жуткий хриплый лай и какие-то замогильные подвывания.
— Господи, помилуй, — вздрогнула Элфрида.
— Это собака. Наверное, мастиф. Или ротвейлер. Собака Баскервилей, одним словом. Из машины я не выйду. Предпочитаю сохранить ноги в целости.
Тут раздался голос, такой же хриплый, как лай, и хлопнула входная дверь. Лай оборвался. На заднем сиденье приподнялся бедный терпеливый Горацио и робко посмотрел в окно. Было очевидно, что он тоже не желает расставаться с лапами. И они стали ждать.
— Мы только возьмем ключ и тут же уедем, — заявил Оскар.
— Как скажешь.
В открытую дверь дома они увидели слабо освещенную прихожую. Там возвышалась долговязая тощая фигура человека, который смотрел на них, защищая глаза от яркого света фар. Элфрида, заметив это, тут же выключила их.
