— Мы только возьмем ключ и тут же уедем, — заявил Оскар.
— Как скажешь.
В открытую дверь дома они увидели слабо освещенную прихожую. Там возвышалась долговязая тощая фигура человека, который смотрел на них, защищая глаза от яркого света фар. Элфрида, заметив это, тут же выключила их.
— Это вы, Бланделл? Я жду…
Неоконченная фраза повисла в воздухе.
Оскар и Элфрида выбрались из машины, закоченевшие и уставшие до боли в суставах. Коленки у Оскара хрустнули. Холод пробирал до костей.
— Извините, что мы так поздно, — сказал Оскар, — трудно ехать в темноте. И все такое незнакомое. Мы приехали за ключом и потом…
Он собирался сказать «сразу уедем», но майор Билликлиф перебил его:
— Входите. Опрокиньте стаканчик на дорожку. Составьте мне компанию.
— Но…
— Рад встрече. Предвкушал ее. Входите, у меня тепло.
Майор отодвинулся и гостеприимно распахнул дверь. Немного поколебавшись, Оскар капитулировал. Ему хотелось поскорее закончить это ужасное путешествие, попасть в Криган и вступить во владение своим домом, но, видимо, придется общаться и пить.
— Спасибо, — сказал он тихо и протянул руку Элфриде. — Это мой друг Элфрида Фиппс. Она поехала со мной, чтобы помочь вести машину.
— Чудесно. Чудесно. Путь чертовски длинный. Рад познакомиться, мэм.
Майор взял руку Элфриды, и Оскару показалось, что тот сейчас запечатлеет на ней поцелуй — так старомодны были манеры майора.
— Здравствуйте, — ответила Элфрида.
— А теперь давайте закроем дверь. Проходите.
Они прошли за майором в маленькую гостиную с низким потолком. За каминной решеткой горел немощный огонек, который вряд ли мог как следует прогреть комнату. Обстановка производила мрачное впечатление: продавленные кожаные кресла, неровный, в складках, половичок, ковер на полу, покрытый собачьей шерстью, переполненные пепельницы.
В конце комнаты была дверь в какое-то помещение, куда выдворили злобную собаку, и оттуда доносилось теперь ее нервное повизгивание и тяжелое дыхание. Время от времени на двери дребезжала задвижка, словно, вне себя от ярости, зверь бросался на нее.
Элфриде стало не по себе.
— А какой породы ваша собака?
— Лабрадор. Старая добрая сука. Мухи не обидит.
На каминной доске скучились потускневшие кружки, мяч для игры в гольф, часы, остановившиеся на четверти первого, открытки с потертыми уголками и кожаная шкатулка, в которой майор Билликлиф хранил слуховой аппарат. Он вставил «патроны» в уши. Оскар и Элфрида завороженно смотрели, как кончиком пальца он пробует их на исправность, извлекая странные писклявые звуки. Затем майор с явным удовлетворением на лице повернулся к гостям.
— Вот так-то лучше. Редко им пользуюсь. Иногда забываю, куда положил. Ну, а теперь посмотрим, чем я могу вас угостить.
Он подошел к столику на колесах, уставленному бутылками. На нижней полке стояли два плохо вымытых стакана.
— Бар открыт.
Оскар жаждал чашки чая, но понимал, что его приготовление заняло бы слишком много времени.
— Я бы выпил немного виски. Совсем чуть-чуть и побольше воды.
— А что угодно леди?
Вид у Элфриды был несколько обескураженный. Ей тоже очень хотелось чаю, но она храбро сказала:
— А мне можно шерри?
— Да, есть и шерри. Вроде бы здесь… — Майор поднял вверх бутылку с остатками какой-то жидкости. — Хватит для вас одной.
И он стал разливать напитки. Оскар и Элфрида молча ждали, пытаясь согреться у жалкого огонька.
— Боюсь, я запустил домашнее хозяйство. Два года назад умерла моя жена. Не хватает мне ее чертовски, но что поделаешь? Я нанял женщину, которая должна приходить и убирать.
Оскар наблюдал, как майор неуклюже возится с бутылками, как, пролив воду на ковер, дрожащей рукой поднимает стакан. Билликлиф казался развалиной со своими шишковатыми, как у старой лошади, коленками. На тощих ногах у него красовались чулки и огромные черные нечищеные армейские башмаки. Он был лыс, если не считать нескольких седых прядей, его глаза в красных прожилках слезились, усы пожелтели от табака, потемневшие зубы напоминали частокол. Трудно было представить, что некогда этот человек был блестящим бравым офицером одного из лучших полков британской армии.
— Гектор позвонил мне и предупредил, что вы едете. Я был в восторге. Нам не помешает немного свежей крови. Как там старик поживает? Странно, что мы с вами прежде никогда не встречались… Я здесь живу с шестидесятых, как вышел в отставку — сразу сюда. Ну, не то чтобы совсем сразу, сначала кончил курс в Сиренчестере, получил удостоверение управляющего. Работа эта не для дураков. Здесь хорошая рыбалка. Правда, жене здесь было скучновато, удить она не умела. Зато гуляла с собаками. Но если бы не старый телевизор, то, наверное, свихнулась бы.
Майор наполнил, наконец, стаканы, взял их и нетвердым шагом двинулся к Элфриде и Оскару.
— Виски малость бледновато. Это ничего?
— Все замечательно, — солгал Оскар.
Майор Билликлиф вернулся к столику, чтобы утолить собственную жажду при помощи маленького стаканчика виски гораздо более темного оттенка.
— У меня вроде было чем закусить. Чипсы. Садитесь, устраивайтесь поудобнее.
— Мы не можем задерживаться.
— Да ведь до Кригана ехать всего пять минут.
Делать нечего, Оскар и Элфрида присели рядышком на софу, от которой несло псиной. Майор Билликлиф уселся в единственное кресло напротив, и под твидовыми бриджами явственно обозначились его шишковатые колени.
— Сейчас я в отставке. Спасибо Гектору, позволил мне купить этот коттедж. Впрочем, он все равно пустовал. А Хьюи было на все наплевать. Дни батраков и арендаторов прошли. Все теперь работают по контрактам. Черт бы побрал это машинное производство! Мне нравилось служить у Гектора, но это было недолго. Он уехал, приехал Хьюи, и словно волка пустили в овчарню. В большом доме начались оргии. Непристойные. Хьюи всем подавал пример развратного поведения. Ну, как вам напитки? А я совсем не мог ладить с ним. Разругались «в банки и медные склянки», как говорят на флоте, и я тогда готов был землю рыть копытами. Теперь все прошло. Хьюи удрал на Барбадос и продал угодья под гостиницу. Вы, наверное, видели вывеску по дороге сюда. Везде стекло и полно ванных. А цены в баре — грабеж среди бела дня. Я туда и носу не кажу. От поместья остались только фермерский дом и молодой Томсон. Его отец был здесь когда-то арендатором и купил дом, когда большой особняк продали. Ничего парень, деловой, неплохо справляется. Но к гостинице я близко не подхожу, право слово. Единственная радость — гольф-клуб. А вы играете в гольф? У нас здесь сложилась очень дружная, веселая команда. Вы должны к нам присоединиться. Ваше имя тогда будет на слуху. И недалеко от вашего дома. Там жила славная пара стариков. Кочрэйны. А он взял да и помер, а она уехала жить с дочерью. К счастью для вас. Ну, есть еще миссис Снид… Она и присматривает там за порядком. Приходящая работница. Думаю, Гектор ей платит авансом. Он вам говорил?
Оскар кивнул.
— Приятная женщина. Очень приятная. Встретил ее на днях в мясной лавке. Она что-то про бойлер говорила. Ну, это уж теперь не мое дело.
Оскар, впадая в отчаяние, спросил:
— А ключ как же?
Майор Билликлиф вздрогнул и нахмурился.
— Извините?
— Ключ. От Усадьбы. Если бы вы могли нам его дать, мы освободили бы вас от своего присутствия.
— А, да. Где-то он здесь.
Ловко вздернув локтем, майор опрокинул содержимое стакана в рот и с трудом поднялся на ноги. Он прошел к бюро с откидной полукруглой крышкой, где царил чудовищный беспорядок, и, согнувшись, минуту-две беспомощно рылся там. Наконец он воскликнул «эврика!» и достал большой старомодный ключ на видавшей виды бирке.
— Я стал малость забывчив.
Оскар и Элфрида докончили свои микроскопические порции спиртного и решительно поднялись. Оскар взял ключ.
— Спасибо. Извините за беспокойство.
— Вы совершенно меня не обеспокоили. Так чудесно иногда посидеть в компании. И помните, что я частенько бываю в клубе. Конечно, играю уже не так много, как раньше, но люблю поболтать со старыми приятелями, а в баре можно получить очень приличный сэндвич.
Оскар и Элфрида устремились к двери.
— Обязательно приходите в гости. И, может быть, я тоже как-нибудь заскочу к вам. Посмотреть, как вы там устраиваетесь.
Элфрида улыбнулась:
— Ну разумеется, но только не очень скоро. Оскар нездоров, и нам нужно немного прийти в себя.
— Ну конечно, конечно. Но мы определенно должны видеться время от времени.
Оскар остановился, чтобы посмотреть на игроков в гольф. Ему нечего было опасаться — зануды Билликлифа среди этой четверки не было. Игроки уже встали на места и выбрали клюшки. Не желая отвлекать внимание на себя, он стоял неподвижно, пока последний из игроков не забил мяч в лунку. Уже смеркалось, и Оскар подумал, что им надо спешить, если они хотят добраться до клуба, пока совсем не стемнело. Один из игравших нагнулся, чтобы достать из лунки мяч, и увидел Оскара.
