Любимый в этот момент лежал на солдатском матрасе, постеленном на лежак со странным названием «макинтош» откидной кровати дрезденской гауптвахты, ждал решения своей судьбы и размышлял над возможными действиями капитана КГБ.
Чем в дальнейшей службе грозит его своевольная выходка? И служить-то осталось чуть меньше года… Да и, похоже, предложений о заманчивой офицерской карьере от отца подруги больше не будет. Интересно, что скажет генерал, когда ему впервые сообщат о его драке и побеге литовцев?
Арестант Кантемиров, глядя в серый потолок изолятора, заулыбался… Хотелось бы услышать…
В это время дочь генерала с мамой решали сложную арифметическую задачу — какую сумму в итоге они смогут выручить через Тимура за свой контрабандный товар, и что именно из покупок закажут завтра верному прапорщику. Сложные математические расчёты прервал громкий ответ папы по телефону в прихожей в одно ёмкое, но короткое предложение буквально из трёх слов.
Рената Рашидовна за двадцать три года совместной жизни с Михаилом Петровичем могла по пальцам рук пересчитать факты матерных ругательств мужа в присутствии жены и дочери. И затем глава семьи всегда просил прощения за свою горячность.
Миша Потапов родился и вырос в городе Каменск-Уральском на окраине Свердловской области, поступил в Челябинское Высшее Танковое Командное училище (ЧВТКУ) и познакомился со своей будущей супругой на выпускных танцах.
Ренаточка Каримова была родом из солнечного Узбекистана, училась на последнем курсе Ташкентского Государственного Университета и оказалась на Южном Урале в командировке по делам ЦК ВЛКСМ республики.
Пройти мимо восточной красавицы и не сделать отчаянную попытку пригласить её на танец новоиспечённый лейтенант бронетанковых войск просто не смог. Миша бросился в атаку по всем правилам военного искусства. Закрутилась, завертелась такая интернациональная любовь, что даже целый год разлуки и расстояние в пять тысяч километров не смогли охладить влюблённые сердца.
Лейтенанта Потапова, как закончившего обучение военному ремеслу с отличием, направили в Группу Советских войск в Германии. Офицер попал служить командиром взвода в гвардейский танковый полк, дислоцировавший в городе Дрезден.
Строго раз в неделю студентка Каримова получала письмо из далёкой и туманной Саксонии. Отец Ренаты, профессор университета, искренне желал дочери совсем другую жизнь. Мама, преподаватель русского языка и литературы, старалась не перечить мужу.
После года службы, в свой первый очередной отпуск гвардии лейтенант Потапов появился на пороге дома преподавателей узбекского университета в тёмно-синем гражданском костюме с букетом алых роз и с твёрдым намерением предложить свою руку и сердце. Девушка оказалась с характером, родителей не послушала и над предложением советского офицера долго не думала. Предки Ренаты смирились и благословили молодых…
Через год молодая семья пополнилась доченькой, которую назвали Дарья, и у которой в свидетельстве о рождении стояла надпись — место рождения: город Дрезден, ГДР. И через двадцать лет жизни и службы по различным гарнизонам нашей необъятной страны крепкая семья Потаповых вновь оказалась в столице земли Саксония.
Сейчас жена и дочь с испугом глядели на мужа и отца. Что случилось? Острый глаз генерал-лейтенанта заметил выстроенные в ряд на обеденном столе девять бутылок водки «Пшеничная» (всё строго по таможенным нормам — по три бутылки на брата). Глава семьи молча подошёл, скрутил пробку, налил себе грамм сто в чайную чашку и залпом маханул. Пока мужчина проделывал первые манипуляции, верная женщина успела подать ему яблоко с вазы.
Генерал хрустнул, по очереди осмотрел любимых женщин и сказал:
— Виноват. Не сдержался. Больше не буду.
— Миша, что случилось? — жена подошла вплотную и с тревогой посмотрела мужу в лицо.
— Случилось, — вздохнул Михаил Петрович и взглянул на дочь. — Дружок нашей Даши вчера вечером напился и подрался со своими солдатами. И это ещё не всё. Сегодня ночью два солдата-литовца сбежали в ФРГ.
— Не может быть, — Рената Рашидовна посмотрела на Дарью.
— Что не может быть? Кантемиров не мог напиться и подраться с Басалаевым и, как его там — Друг… Драг…?
— Ромасом! — воскликнула Даша и заявила: — Папа, это всё враки! Не мог Тимур напиться до такой степени, чтобы драться с Виталием и Ромасом. Они же, как друзья…
— Вот! По-дружески напились, а потом — и по-дружески подрались, — возразил отец, видавший и не такое за свою долгую службу. — Ладно. Сейчас Анатолий подъедет, и мы выдвинемся в комендатуру.
— Папа, я с вами, — тут же приняла волевое решение генеральская дочь.
— Дарья, какой с нами? У нас два солдата на Запад рванули. Их уже по местному телевизору показали. Сейчас такое начнётся, — вздохнул генерал и посмотрел на дочку. — Только смогу твоему дружку привет передать.
— Папа, тогда захвати ещё Тимуру советскую шоколадку, — не отступала Даша и подошла к отцу.
— Дочь, ну какая, блин, шоколадка? В изоляторе твой хулиган. Пусть баландой давится.
— Миша, ну что ты? Передай шоколад парню. Он же и так в камере, — с другой стороны приблизилась жена.
Даже целый генерал-лейтенант не смог устоять от двойного напора.
— Ладно. Уговорили. Пусть этому засранцу шоколад комом в горле встанет.
— И всё же, Миша, что-то здесь не то…, — жена задумчиво погладила мужа по плечу.
— Самому не верится. Да и Толик темнит. Не стал мне всё по телефону говорить, — вполголоса признался генерал, пока дочь искала в сумке гостинец для сидельца.
Издревле на Руси уважали каторжан…
Глава 9
Командир полка
…Получивший новую должность и сдающий дела командующий 1 гвардейской Танковой Армии решил дождаться своего товарища на улице, в саду. Михаил Петрович с тоской разглядывал вскопанные в прошлые выходные грядки и беседку, где он с семьёй вместе с прапорщиком и его солдатами провели воскресный день. Кстати, а пилорамщик Ромас в тот день в саду генерала так и не появился… Якобы заболел?
Генерал вздохнул. Может быть, ему уже пора на покой, а не новую должность принимать? Раз офицер не может разобраться в характерах своих подчинённых — грош ему цена. Как он мог так ошибиться в Кантемирове? Напиться водки со своими солдатами и затем подраться — это уже перебор. Надо гнать такого прапорщика из армии взашей, а не шоколадкой угощать. Из глубин души русского военачальника начал потихоньку подниматься генеральский гнев.
Тяжёлые размышление генерала прервал шум подъезжающей «Волги». Хозяин дома вышел из ворот сада. Из автомобиля появился полковник Полянский и тепло обнял друга.
Генерал-лейтенант отстранился:
— Порадовал ты меня сегодня, товарищ…
— Да мы все в шоке после того, как этих прибалтов по западному телевидению показали, — полковник взял генерала под руку и повёл по улице. — Прогуляемся, потом в машину сядем.
— Что за конспирация?
— Так надо, генерал. Всё не так просто, как кажется.
— Объясни.
— Во-первых, сам побег. Всё гладко и очень продуманно. Два солдата-литовца, обычные водители санитарок, встают под утро и, толкая, выгоняют УАЗ начальника госпиталя из гаража, там дорога идёт под горочку в сторону Эльбы. Затем в сторонке заводят и доезжают до Оттервиша, где оставляют машину, переодеваются в гражданку и на первой электричке отправляются в Лейпциг. Форма с собой в сумках. В шесть утра литовцы, кстати — которые ни бельмеса по-немецки, оказываются на Лейпцигском вокзале. И в шесть вечера они уже в своей форме рассказывают через переводчика по ЦДФ про свою тяжёлую жизнь в Советской Армии. Возникает вопрос — где был наш КГБ, и где немецкий Штази?
— Действительно, как-то всё в ёлочку у простых солдат госпиталя? Даже не разведчиков, — задумался генерал.
— Петрович, а ты дальше слушай. В эту же ночь побега, любимчик твоей дочери, между прочим — спортсмен, напивается водкой и избивает своих солдат, один из которых был призван тем же литовским районным военкоматом, что и сбежавшие солдаты.
