– Да? – переспрашивает Джейми. – А я ни разу не влюблялся. Нет, один раз – в восемь лет.
– Это абсолютно не считается, – говорит Эмили.
– А я влюблялась, – сообщает Энн. – В героев игр.
– Тоже не считается.
Эмили смотрит на Брина. Тот пожимает плечами и качает головой.
Она переводит взгляд на Пола:
– А ты?
– Еще чего, – отвечает он. – Я даже не знаю, что такое любовь.
– Как можно знать, что не знаешь, что такое любовь? – удивляется Джейми.
– В этом меня все подруги обвиняли. Похоже, это мой самый серьезный недостаток.
– А кто твоя любовь всей жизни? – спрашивает Энн у Эмили.
– У меня ее нет, – говорит Эмили. – Но раньше я думала, что это я какая-то не такая.
– Вот видишь, – подхватывает Тия. – Все это чушь собачья.
– Так у тебя никогда не было серьезных романов? – спрашивает Эмили.
– Ни единого, – говорит Тия.
– Секретничаешь?
– Нет. Два-три парня ничего не значат. Я думала, что люблю одного, а он оказался скотиной. Вот так.
– Ну ты зануда, – говорит Пол. Но он улыбается, и Тия понимает, что он не всерьез.
– Моя очередь выбирать? – спрашивает Тия.
– Ага, – кивает Эмили.
– Джейми, признавайся или отдувайся!
– Признаюсь, – отвечает Джейми.
– Тебе здесь нравится? – продолжает Тия.
– Это вопрос?
– Да. Тебе здесь нравится?
– Да. Думаю, да, – отвечает он.
– Честно? – переспрашивает Тия.
– Ага. Здесь ничего. Я давно не бывал в компаниях.
– А ведь он прав, – замечает с улыбкой Эмили. – В такой банде и побыть приятно.
– Как в «Бухте Доусона», – хихикает Энн. – Только бухты не хватает.
Атмосфера в комнате меняется. В ней стало почти жарко, все слегка захмелели – кроме Энн, которая не выпила ни капли. Страхи улетучились, а если и остались, то притягательные, из детских страшилок. При мысли о призраке Мак-Страха с картошкой-фри Пола бьет дрожь предвкушения.
– Энн, – выбирает Джейми. – Признавайся или отдувайся.
– Признаюсь, – говорит она.
– Ты правда девственница?
– Конечно, – отвечает Энн.
– Правда? – не верит Тия.
– Да. Господи, неужели так трудно поверить?
– Энн, ты же цыпочка, – говорит Эмили.
– Она права, – соглашается Брин. Джейми кивает:
– Потому нам и не верится.
– Ну и зря, – Энн польщена. – Ладно, теперь моя очередь.
– Кого выбираешь? – спрашивает Джейми.
– Эмили, – отвечает Энн.
– Признание, – решает Эмили.
– Хорошо, – говорит Энн. – Ты мастурбируешь? Если да, то как часто?
Полу такие вопросы по душе. Ему снова интересно. «Признавайся или отдувайся» – не просто сеанс групповой терапии, еще и отличный способ подломить человека. До Пола вдруг доходит, что Эмили только этим и занимается, но тщательно скрывает.
– А ты? – отвечает Эмили вопросом на вопрос.
– Энн тебя спрашивает, – вмешивается Пол.
– Хм... – Эмили розовеет. – Да.
– Часто? – не отстает Энн. Эмили передергивается:
– Ну, когда у меня нет парня – примерно раз в неделю.
– А когда есть?
– Кто? Парень? Тогда это его обязанность.
– А разве это одно и то же? – спрашивает Энн. – Все-таки другой человек.
– Да, совсем не такие ощущения, – подтверждает Эмили. – Если парень хоть на что-то способен, это лучше, чем мастурбировать. А если он неумеха, это гораздо хуже, и в конце концов приходится самой браться за дело.
– А ты мастурбируешь? – спрашивает Джейми у Энн.
– Само собой, – кивает она. – Как все.
– Но ты же девственница, – напоминает он.
– Ну и что? Это еще не значит, что я не умею себя ласкать.
– А я не мастурбирую, – заявляет Тия.
– Да, как же! – хмыкает Эмили. – Так мы тебе и поверили!
– И я, – поддерживает Тию Брин.
– Быть того не может, – говорит Джейми. – Я думал, все... то есть все парни...
– Только не я, – перебивает Брин. – Для этого есть секс.
– Согласна, – говорит Тия.
– Ты хоть пробовала? – спрашивает ее Эмили.
– Нет. Я не знаю, как это.
– Могла бы и показать ей, – обращается Пол к Эмили. – Мы поможем.
Теперь уже все под хмельком. Джейми немного осмелел.
– Да, – ухмыляется он, – поможем.
– Не стоит, – Тия тоже посмеивается. – Но за предложение спасибо.
– Попробуй как-нибудь на досуге, – советует Энн. – Не пожалеешь.
– Моя очередь, – вмешивается Эмили. – Выбираю Тию.
– Признание, – не дожидаясь вопроса, говорит Тия.
– Ты точно не хочешь отдуваться? – игриво спрашивает Эмили.
– Ни за что! Знаю я, что вы задумали.
– Ну ладно. Сколько у тебя было партнеров?
– Людей?
– А также животных, овощей и минералов.
– Сразу и не скажешь, – отзывается Тия. – Давно уже не подсчитывала.
– Так много? – удивляется Джейми.
– Не то чтобы очень много... – Тия на минуту задумывается. – Около семидесяти. Или надо еще точнее?
– Семидесяти? – изумляется Эмили. – Твою мать!
– А что такого?
– А я-то считала шлюхой себя.
– Правильно считала, – заявляет Пол.
– Кончай! – Эмили бьет его по руке. – Не смешно.
– Со сколькими же ты спала? – интересуется Брин.
– Примерно с тридцатью, – говорит она. – И думала, что это целая толпа.
– Не надо, – просит Тия. – И без того тошно.
– Извини, я не хотела. Господи, как ты меня порадовала.
– Разве плохо иметь много партнеров? – спрашивает Джейми.
– Для девушки – конечно, – объясняет Эмили.
– Если верить «Космополитену», мы – уродцы, – заявляет Энн.
– Почему? – удивляется Джейми.
– Мы все не соответствуем норме. Я девственница – значит, фригидна. Тия и Эмили сменили десятки партнеров – значит, автоматически шлюхи. Что бы там ни говорили, отклонения от нормы непривлекательны. Мы уродцы. – Она притворно всхлипывает. – Нам никогда не выйти замуж.
– Это что, правда? – допытывается Джейми. – Вы все с отклонениями?
– Да. К нашему возрасту полагается поменять не более пяти партнеров, – разъясняет Эмили. – Слишком доступных девушек мужчины не уважают.
– Раньше пять – это была норма, – поддерживает Энн.
– Я переспал с пятью женщинами, – говорит Джейми. – Значит, я нормальный?
– Нет, – говорит Тия. – Ты же парень. Значит, гоже уродец.
– Вот именно, – кивает Эмили. – К двадцати пяти годам мужчине полагается переспать примерно с двадцатью женщинами.
– Неувязка получается. – В Джейми просыпается математик.
– Какая? – спрашивает Эмили.
– Смотри: если каждому мужчине к двадцати пяти годам полагается сменить двадцать партнерш, но каждой женщине – иметь не более пяти партнеров, значит, женщин на всех не хватит. А это, в свою очередь, означает, что большой процент женщин не попадает в категорию «нормальных». Из каждых четырех девушек только одна соответствует норме. На мой взгляд, это уже никакая не норма.
– Значит, мы не уродцы? – оживляется Эмили.
– Или же уродцы – большинство мужчин. Я вообще не понимаю, с кем вы спали.
– Оказывается, и математика бывает полезна, – замечает Эмили.
– Чья очередь? – вспоминает Джейми.
– Тии, – говорит Эмили. – Действуй, дорогуша.
– Ага... – она делает паузу. – Пол.
– Признание.
– Все вы зануды, – тянет Эмили. – Хоть бы кто-нибудь согласился отдуваться!
– Признание, – повторяет Пол.
– Какая твоя вещь тебе дороже всех? – спрашивает Тия.
– Дороже всех? – переспрашивает он.
– Да.
– Вещь?
– Нуда.
Пол задумывается. Что же? Компьютер? Пол мысленно входит к себе в квартиру и осматривается. Вон в углу гостиной стоит комп, новый третий пень. Автомат для пинбола, который Пол купил за пятьдесят фунтов и сам настроил; «Атари» – самая древняя и ценная консоль в его коллекции, с картриджами «Космических завоевателей» и «Понг»[53]. Все эти вещи дороги Полу, но без них он может обойтись. Он приближается к компьютеру. Пожалуй, модем важнее компа, но и его легко заменить. Ценен не сам предмет, а его возможности. На полке над компьютером – несколько книг, которые ему тоже дороги. У Пола есть первоиздание «Семи манифестов дадаизма» Тристана Тцары. И внезапно Пол понимает, какая вещь ему дороже всех. Она стоит на той же полке, рядом с книгами. Но стоит ли говорить об этом вслух?
– Выкладывай, – требует Тия. – Вопрос легкий.
– Ничего не лезет в голову, – отзывается Пол, подливая себе вина.
– Должно же быть что-то, – вмешивается Эмили.
– Ну ладно, – решается он. – Это снимок. Фотография.
– Фотография? Чья?
– Моего отца. Он...
– Договаривай, – просит Эмили.
– Умер еще до моего рождения. Пустяк, конечно.
– Никакой не пустяк, – возражает Эмили.
– Хочешь что-нибудь добавить? – спрашивает Тия.
– Нет, – отказывается Пол. – Хочу выбрать следующего.
– От чего он умер? – любопытствует Энн.
– Энн! – возмущается Эмили.
– Ничего, – отзывается Пол. – От передозировки героина.
– Блин, – говорит Эмили. – Дерьмово.
– Об этом я не хочу говорить, – останавливает ее Пол.
