Я и вправду решила отстегнуть денег и купить себе спортивный костюм, может, повезёт попасть на какую-нибудь распродажу.
Мы долго разговаривали. Вот так вот просто, сидя на крыше, глядя на звёзды, задевая друг друга плечами… Калеб рассказывал о временах, когда его семья переселилась в Сеул – тогда ему было всего девять лет. У его дяди там давно открыт крупный бизнес в сфере IT-технологий и в трудные для родителей Калеба времена дядя предложил им сменить место жительства, помог с работой… И со временем всё нормализовалось. Жизнь потекла в правильном русле.
Корейский язык оказалось выучить не так уж и сложно, особенно если попался терпеливый наставник – дядя и с учителем помог. Калеб сказал, что считает себя ему обязанным, потому что никто не знает, как сложились бы отношения в его семье, останься они в США. В то время из-за серьёзных проблем его родители были на грани развода… Я не стала уточнять, что именно это были за проблемы – не очень-то красиво. Мне больше нравилось слушать о его музыкальных начинаниях.
На гитаре Калеб играл с самого детства, так что в семнадцать лет успешно поступил в high-школу с музыкальным уклоном, сдал экзамены на отлично и выпустился в девятнадцать.
Колледж был не за горами, но объявленный конкурсный набор в интернациональную рок-группу резко поменял планы. Он решил попробовать силы. Никто: ни родители, ни дядя, ни он сам не ожидали, что конкурс завершится для Калеба успехом. Таким вот образом, пройдя самый жесточайший отбор по меркам корейских музыкальных конкурсов, Калеб ступил на нелёгкую дорожку шоу-бизнеса.
– Что-то радости в твоём голосе совсем не слышно, – не удержалась от комментария я.
– Я просто устал, – вздохнул Калеб, глядя на небо. – У нормальных людей есть отпуск, у нас его нет. После шоу в Лос-Анджелесе, мы возвращаемся в Сеул, там запланировано несколько концертов, после чего начнётся тур по Азии.
– В таком случае вам надо обзавестись двойниками и забронировать места на кладбище.
Чёрт. Опять я об этих кладбищах…
Калеб улыбнулся.
– Тейт.
– М?
– Если выиграешь в проекте, подумай ещё сто раз прежде чем подписывать контракт: надо ли тебе всё это?
Иронично фыркнула:
– Сомневаюсь, что выиграю в проекте.
– Просто, имей в виду… сцена, слава, деньги… всё это хорошо до поры до времени.
Внимательно посмотрела на Калеба:
– Тогда почему не откажешься?
С шумным вздохом Калеб отвёл глаза:
– Всё сложно. Разорвать контракт не так просто, да и… я уже привык к такой жизни. Не знаю, что буду без неё делать.
– Почему же ты думаешь, что я не смогу привыкнуть?
Калеб слабо и немного печально улыбнулся:
– Сможешь. Уверен, что сможешь, но будь готова меняться.
– Зачем мне меняться? – усмехнулась.
– Ты и сама не заметишь, как это произойдёт.
Заправила пряди волос за уши и уткнулась взглядом в свои поношенные кеды:
– Значит и ты поменялся?
– Само собой. Но не так сильно, как Шейн.
Повернула к Калебу голову:
– Ты ведь говорил, что он всегда был таким?
«Да какая мне вообще разница, каким был Шейн?!»
Калеб завёл руки за голову, прильнул спиной к ограде и вытянул ноги, хмуро глядя перед собой:
– Шейн был разбалованным ребёнком. Всегда получал то, что хочет. Его родители именно таким образом возмещали нехватку внимания и заменяли любовь.
Мои брови невольно нахмурились:
– Это он сам тебе рассказал?
Калеб посмотрел на меня:
– Я познакомился с Шейном ещё во времена его стажёрства в R.Q. Entertainment. Его готовили для совершенно другой группы, но разрешили принять участие в конкурсе и Шейн выиграл его с нереальным перевесом в голосах. Это был просто разгром! Поэтому его и сделали лидером – чтобы угодить фанатам. Уже тогда Шейну приходилось от них отбиваться, а, как известно – и не только на его примере, – слава быстро портит людей. Кстати, Шейн и был тем, кто посоветовал мне принять участие в конкурсе.
– Значит, вы ещё до конкурса были друзьями?
Калеб невесело усмехнулся:
– Тогда мы действительно были друзьями. Сейчас уже не уверен. Не деньги испортили Шейна, денег у него всегда хватало. Раньше деньги заменяли ему родителей, и даже казалось, что его это ничуть не беспокоит. Он всегда был тщеславным, излишне самоуверенным, высокомерным, и только я, как полный придурок, до последнего считал, что таким образом Шейн избавляется от боли, что причиняют ему родители, годами не видевшиеся с сыном. Ведь не всё в нём было так плохо: он умел поддерживать, мог выслушать, мог даже совет дать и не всегда хреновый! В общем, это долгая тема, но друг из него был хороший. Я понял это, когда он из-за меня ввязался в драку с тремя подонками, мною же спровоцированную, и Шейн не побоялся подставить лицо под удар, зная, что завтра у него фотосессия для журнала. Его тогда чуть не выгнали со стажировки… Я думал – эта маска тщеславия спадёт по мере того, как он будет взрослеть. Но, – Калеб горько усмехнулся, – а всё оказалось ещё хуже! Эта маска, в конце концов, слишком сильно приросла к его лицу и стала одним целым с Шейном.
– И кто же его родители? – спросила я.
Стоп. Почему меня вообще это интересует?
И почему вообще разговор опять скатился к Шейну?!
Калеб пожал плечами и вновь посмотрел вдаль:
– Его родители заведуют сетью элитных ресторанов, регулярно открывающихся по всему миру. Они очень занятые люди, постоянно в разъездах… Насколько мне известно, они даже друг с другом редко видятся.
– Но они хотя бы звонят Шейну?
Улыбнувшись, Калеб посмотрел мне в лицо.
Резко насупилась:
– Не то чтобы меня это сильно интересует…
– Я не знаю, – перебил Калеб, – Шейн не говорит об этом. Тема его родителей – запрещённая тема. Но я уверен, если бы они хоть иногда поддерживали сына, если бы хотя бы один концерт посетили, Шейн не напоминал бы сейчас самовлюблённую задницу.
– Ты ведь не пытаешься его сейчас оправдать передо мной? – посмотрела с придиркой.
– Тому, что он разбил твою гитару, нет оправдания, Тейт. – И прозвучало это более чем серьёзно.
– Ладно, давай закроем тему Шейна. Мне послезавтра опять видеть его рожу.
На этот раз я не забыла поблагодарить Калеба за концерт. И на эмоции тоже не поскупилась, описывая впечатления от выступления FB. Правда по большей части говорили мы про игру Калеба, хотя он и сказал, что с моей игрой на гитаре, его ляпанье по струнам никогда не сравнится… Настоящий джентльмен!
Конечно, не сравнится! Мне до его уровня годами и без сна ещё работать надо! Было бы только на чём.
– У тебя ведь завтра интервью? – спросил Калеб спустя минут сорок нашего с ним разговора.
– Да, в десять.
«Только не говори, что надо расходиться, я только вошла во вкус общения».
Даже постоянное чувство неловкости, наконец, ослабило хватку. С Калебом стало легче, когда узнала его поближе. Интересно, чувствует ли он то же самое, ведь ни разу так и не поинтересовался моими родителями, моей жизнью в Нью-Йорке… Может, зная о том, что матери у меня точно нет, он не хочет спрашивать об этом? Ну, а я сама не стану навязываться со своими историями, в которых вообще нет ничего интересного.
И вот Калеб поднялся на ноги и протянул мне руку:
– Тебе надо выспаться.
– Боишься, что Анемона выгонит меня за синяки под глазами? – Взяв Калеба за руку, поднялась с крыши.
– Даже с синяками ты будешь красивая, – улыбался Калеб.
Руку он мою не отпускал. Кадык на его шее вдруг задёргался и оживающие языки пламени тут же приковали взгляд.
– У тебя… много их? – тупо произнесла я.
– Кого? – удивился Калеб.
Посмотрела ему в глаза:
– Татуировок.
А это что ещё за новая улыбка? Что-то не припомню такой. Такая томная и смущённая, ему только покраснеть осталось.
Калеб спрятал руки в карманы куртки и, продолжая улыбаться, посмотрел на огни города:
– Первый интернет-запрос фанатов, что касается меня.
– У меня нет Интернета.
С коротким вздохом Калеб посмотрел мне в лицо. С такой нежностью…
– Это мне и нравится, Тейт. Приятно общаться с человеком, который не знает о тебе больше, чем знаешь ты сам.
Усмехнулась:
– Так что, они у тебя по всему телу? Тату?
– Нет, – Калеб мотнул головой, – на груди пусто, только спина и шея.
– Вау, хотелось бы увидеть.
Что ляпнула?
Когда он в последний раз так широко улыбался? Просто мега-широко!
– В смысле… – нервно сглотнула и, поежившись, запустила руки в кенгуру-карман толстовки.
– Я тебя понял, – усмехнулся Калеб, глядя исподлобья.
– Нет! В смысле, тебе очень идёт! – На эмоциях взмахнула руками, и маленький блестящий квадратик вылетел из кармана и приземлился прямо у ног Калеба.
В тот же миг я умерла. Дважды!
– Ты уронила, – Калеб наклонился раньше меня. Я только дёрнуться успела с оборванным на полувдохе дыханием, как два пронзительных широко распахнутых глаза уже с удивлением таращились на меня.
