С удивлением? Да, не-е-е, что там! Какое там удивление? Это был настоящий шок!
А для меня… самый большой позор в моей несчастной и проклятой всеми Сантами жизни!
– Это… это… дай сюда! – выхватила презерватив и с пунцовыми щеками с силой запихнула его обратно в карман.
И вдруг Калеб громко рассмеялся. Так искренне и весело, что ещё больше стало не по себе.
«Я убью тебя, Николь. Клянусь, убью!»
Всё продолжала мучительно умирать, барахтаясь в луже своего позора…
– Это моя соседка положила! Николь! – оправдываясь, воскликнула я и отвернула горящее лицо в сторону города. Теперь начинала злиться. – Чёрт бы её побрал и её эти советы! Нет, ну…
– Тейт!
Круто развернулась к Калебу:
– Это не моё!
– Верю, – Калеб был не в силах сдерживать смех и невольно заражал им меня.
– Да говорю тебе – не моё! – улыбка расползлась и по моему пылающему огнём лицу. – Николь положила! Я даже не знала… ну, точнее знала, но уже было поздно…
– Тейт.
– Да я вообще про него забыла! Надо выкинуть! Или нет, лучше заставлю Николь его съесть!
– Тейт!
– Что?
– Иди сюда.
Я не заметила этого короткого движения, когда Калеб оказался так близко, и я уже прижималась к его широкой груди всем телом, а он нежно обнимал меня за талию. Тёплая ладонь оказалась на моей щеке, затем опустилась на шею, что вызвало настоящий взрыв дрожи по всему телу, а потом губы Калеба мягко накрыли мои.
Тёплые, влажные… такие… Не знаю, какие… Я была не в состоянии думать над этим в тот момент. Всё во мне запело и зацвело всеми цветами радуги. Земля уходила из-под ног в эти потрясающие секунды нежности… Я тонула от наслаждения, робко сцепив пальцы в замок за спиной Калеба.
Его горячие губы касались моих: трепетно, так аккуратно, будто я хрупкая ваза, что может разбиться от любого неосторожного движения. Но я не ваза, и мне хотелось ещё, хотелось продолжения, хотелось, чтобы этот поцелуй никогда не заканчивался!
Его запах, его дыхание, его губы на моих губах опьяняли… Но язык оставался на месте, так что этот поцелуй вполне можно было назвать детским и безобидным, если бы только целующимся не было за дватцатник.
И потом он прекратился. И это ужасное чувство пустоты больно засосало где-то в области желудка, словно дали попробовать ложечку самого вкусного в мире десерта и безжалостно вырвали его из рук.
Калеб нежно улыбался, слегка приподнимая уголок рта, и гладил меня по волосам.
А я всё смотрела на него щенячьими глазами, гадая: продолжение банкета вообще намечается, или можно уже выдохнуть?
Пришлось выдохнуть.
– Пойдём, – Калеб взял меня за руку, переплетя пальцы, и повёл к выходу с крыши.
Что ж… либо Николь была права, говоря, что у меня скоро пар из ушей повалит просто от того, что в моей жизни не хватает секса, и один крохотный поцелуй на крыше оказался способен пробудить инстинкты от долгой спячки, либо я просто вот такая вот ненасытная пиявка, которая вдруг осознала, что ей действительно нравится Калеб, а он оказался то ли робким, то ли предусмотрительным. То ли просто не хочет спешить…
Тем более что это был первый наш поцелуй.
Нет, ну вот я попала. Только что целовалась с парнем, по которому полмира девчонок сохнет. И к которому вообще зарекалась приближаться.
Никакого во мне здравого смысла не осталось. Зато возмущения – хоть отбавляй! Потому что парни никак не поймут одного: нельзя так запросто брать и целовать девушку, а потом без каких-либо объяснений провожать до дома и оставлять в одиночестве. Мы ведь не экстрасенсы! И третьего глаза во лбу у нас тоже нет, чтобы самостоятельно соображать, что к чему! Я ведь теперь весь мозг свой уничтожу в попытках понять, на каком уровне мы теперь находимся? Находимся ли вообще? И означает ли этот поцелуй со звездой хоть что-нибудь?! Я ведь не из его «мира» и не знаю его законов!
Калеб провёл меня до двери в номер, пожелал спокойной ночи и зашагал обратно к лифтам.
Просто отлично. Ну вот, и что мне теперь с этим делать?
– Что тебе с этим делать? – Николь с громким стуком бросила косметичку на кухонный стол. – Расслабиться и жить дальше, Тейт!
Я закатила глаза к потолку и села на высокий стул перед соседкой (не знаю, можно ли нас уже назвать подругами), собирающейся накрасить меня перед интервью.
Времени – восемь утра и угадайте, кто снился мне сегодня всю ночь? Калеб? Не-е-ет.
Та-дам! Шейн!
День с самого утра был испорчен! Теперь он издевается надо мной не только днём, но и ночью… пусть и не в буквальном смысле. Ничего хорошего во сне не было: мы постоянно ругались. Шейн ещё несколько раз и в замедленном виде разбил мою гитару, затем выгнал из шоу, предварительно настроив против меня Калеба, и взорвал съёмную квартиру в Нью-Йорке… вместе с Грейс.
Ничего хорошего.
Калеб мне не снился. Хотя вроде как на это у него было больше шансов…
– А ты что хотела, чтобы он накинулся на тебя, как строптивый жеребец? – причитала Николь. – Всё пучком, Тейт, поцеловались и хорошо… пусть сам рулит процессом, если ты действительно ему так нравишься. Просто жди и наблюдай, сосредоточься на шоу. Да и… тебе ведь понравилось?
Я не отвечала. Задумалась над тем, как это было…
Брови Николь медленно поползли на лоб, она убрала тени в сторону и, уперев руки в бока, уже собралась обрушить на меня череду нравоучений.
– Мне понравилось! – громко заявила я, прежде чем она успела открыть рот.
Глаза Николь подозрительно сузились.
– Правда, – добавила я. – Это было… было… мило.
– Мило?
– Именно так.
– Но искры-то между вами пролетели? Ну, знаешь, всякая такая чушь…
Я тяжело вздохнула:
Пролетели ли искры?.. Да кто его знает… Как они вообще ощущаются эти искры? В моей жизни было не так много партнёров для поцелуев, и я понятия не имею, что означают эти самые «искры».
– Тейт?
– Может, и пролетели, может, и нет, – фыркнула я. – Давай, крась меня.
Николь глядела хмуро:
– Ты не поняла? Не поняла, как это было? Если ничего особенного не почувствовала, бросай это дело, Тейт. Серьёзно говорю!.. Хотя нет, сначала займись сексом, а потом бросай.
Я критично уставилась на соседку:
– Он мне нравится. И это правда.
Николь вернулась к косметике:
– Тогда чего ты хотела? Большего?
– Нет! – рьяно заверила я. – Просто… не думала, что это будет… так.
– Так мило?
– Так быстро… в плане, так…. Чёрт, – потрясла головой. – Да я вообще не думала, что он меня поцелует. Всё. Отвянь. Давай, накрась меня уже.
Через двадцать минут яркий макияж был закончен.
Придирчиво смотрелась в зеркало:
– Не перебор?
Николь складывала косметику:
– Ты на телевидение идёшь или на ферму?
Входная дверь хлопнула, и на кухне возникла Дани с тремя стаканчиками кофе в картонном держателе и чёрным пакетом в другой руке.
– Я принесла кофе! – приветливо улыбнулась мне девушка. – Держи, американо…
– Спасибо, – поблагодарила я, принимая напиток.
– Николь? – Дани протянула и ей стаканчик.
Николь даже глаз на неё не подняла: так и продолжала собирать разбросанную по всему столу косметику.
– Я пью латте, – сухо отрезала она.
Дани бросила на меня вопросительный взгляд, видимо, ожидая комментария, но что я тут могла сказать: «Да, генеральские дочки они такие?»
– Ладно, – улыбнулась Дани, решив не начинать ругань с утра пораньше. – Тогда я пошла… А, кстати, Тейт, тут для тебя оставили.
Она протянула мне чёрный пакет.
– Что это? – приняла я с неуверенным видом.
– Не знаю, – пожала плечами Дани, – стоял под дверью. Внутри записка с твоим именем. Ну ладно, мне пора собираться, у тебя ведь тоже сегодня интервью, Тейт?
Кивнула, с подозрением глядя на пакет.
– Увидимся, – махнула рукой Дани.
– Ага, давай.
Дани удалилась к себе в комнату, а Николь, как и я, прожигала пакет глазами.
– Ну, открывай, чего молишься? – Николь кивнула на странную посылку, забрала у меня из рук кофе и сделала глоток.
Я открыла пакет и достала из него маленькую карточку:
– «Для Тейт».
– Мило, и что там?
– Не знаю, – я пожала плечами.
– Так посмотри! Не труп же там!
Нет, трупа там не было. В пакете был тёмно-серый спортивный костюм с логотипом Nike на груди ветровки! И штаны были нормальными штанами, а не… прозрачными лосинами.
Взглянула на Николь:
– Калеб?
– Ну а кто ещё? – усмехнулась та. – Кто ещё станет делать тебе такие подарки? Видимо, твой прошлый наряд ему жуть как не понравился. Ну и дурак.
– Но это ведь не повод покупать мне спортивный костюм! – я во все глаза смотрела на соседку. – Он ведь… фирменный?
Николь покрутила кофту в руках:
– Похоже на то, – уверенно кивнула, – это очень… мило, Тейт.
Опять это слово. Скоро я Калеба так и начну называть: «Эй, мило, привет!»
– Это не мило, Николь, – забрала ветровку и вместе со штанами запихнула обратно в пакет. – Это ставит меня в неловкое положение. Он ведь не мой парень, чтобы делать подарки!
