Согласно показаниям свидетелей, Жорж Конте «беспричинно» ревновал свою жену. Он несколько раз устраивал публичные скандалы и много пил.
Четвертого июля, в день убийства, супруги долго выпивали с друзьями в клубе «Шамплейн», а потом отправились по озеру на своей лодке в свой загородный дом, в трех милях к югу. На полпути возникла ссора, и Жорж Конте застрелил жену из револьвера тридцать второго калибра, который, как он признался впоследствии, приобрел с целью «показать ей, что не шутит». Затем он столкнул тело за борт и продолжал путь к своему дому, где, «обезумевший», пытался посадить в лодку свою двухлетнюю дочь Сибил, говоря, что ее ждет мама. Но бабушка ребенка и ее тетя, родственницы убитой, помешали ему сделать это. Он вернулся в лодку, отплыл на значительное расстояние, выстрелил себе в голову и упал на дно лодки. Бригада «Скорой медицинской помощи» доставила его в Веллингтонский госпиталь, где его жизнь была спасена.
«Зачем, зачем его спасли?» — горько думала Сибил.
Она никогда не испытывала такого потрясения, такой злости, какую чувствовала к этому Жоржу Конте — «господину Старру». Он и ее хотел убить, конечно хотел, поэтому и поспешил домой, чтобы добраться до нее, говоря, будто мама хочет ее видеть. Если бы бабушка и тетя Лора не остановили его, он бы и Сибил застрелил и бросил бы тело в озеро, а потом выстрелил бы в себя, но не убил бы. Неудавшаяся попытка самоубийства. А потом, выздоровев, подал бы в суд апелляцию, возражая против обвинения в убийстве.
Обвинение в убийстве второй степени и приговор ко всего лишь двенадцати-пятнадцати годам тюремного заключения. И вот он на свободе: Жорж Конте свободен. Теперь как «господин Старр», художник-любитель, почитатель чистого и прекрасного. Он нашел ее и пришел за ней, И он знает зачем.
13. Твоя мама ждет тебя
Сибил Блейк сложила вырезки обратно в конверт, так предусмотрительно надписанный «Медицинская страховка», и вернула его на дно ящика. Она старательно его заперла и, хотя была возбуждена, огляделась, чтобы убедиться, все ли на месте, не оставила ли она случайно улик своего пребывания в комнате.
Да, она воспользовалась доверием тети Лоры. Но тетя Лора обманывала ее все эти долгие годы. И так убедительно.
Сибил поняла, что теперь никогда никому не поверит, не поверит до конца. Она поняла, что те, кто любят, могут и будут обманывать. Они действуют из морального убеждения, что эта ложь необходима, и, возможно, это правда — но все же они обманывают!
Из всех разумных шагов, которые Сибил Блейк могла предпринять, этот был самым разумным: она могла бы предъявить Лоре Делл Блейк обнаруженные доказательства, свою осведомленность о былой трагедии и свой рассказ про «господина Старра».
Но она так его ненавидела! И тетя Лора его ненавидела. А, ненавидя так сильно, могли ли они защитить себя от него, если бы он начал действовать? У Сибил теперь не было сомнений, что отец вернулся завершить свое дело.
Если Жорж Конте отсидел срок и вышел на свободу, если он был волен передвигаться по стране, как все, то, конечно, у него было право приехать в Гленкоу в Калифорнии. Приблизившись к Сибил Блейк, своей дочери, он не совершил преступления. Он не угрожал ей, не напугал, вел себя по-доброму, вежливо, был щедр. Вот только почему-то назвался другим именем (в глазах тети Лоры это выглядело бы невероятно, ужасно).
«Господин Старр» — это ложь, цинизм. Но никто не принуждал Сибил позировать ему. Она делала это по своей воле и даже с радостью. Преодолев первоначальную робость, она желала работать.
Потому что «господин Старр» соблазнил ее… почти.
Сибил подумала, что, если бы она рассказала тете про «господина Старра», их жизнь необратимо изменилась бы. Тетя Лора расстроилась бы до истерики. Она бы обратилась в полицию. В полиции ей бы отказали или, еще хуже, высмеяли. А что, если тетя Лора сама захочет противостоять «господину Старру»?
Нет, Сибил не собиралась впутывать тетю в окончание старой истории.
— Я слишком сильно люблю тебя, — прошептала Сибил. — Ты все, что у меня есть.
Чтобы не видеть тетю Лору в тот вечер или, скорее, чтобы не быть увиденной ею, Сибил легла спать пораньше, оставив на кухонном столе записку о том, что у нее легкая простуда. На следующее утро, когда тетя Лора заглянула в комнату Сибил, чтобы спросить, как она, Сибил слабо улыбнулась и сказала, что ей лучше, но все же она решила побыть дома.
Бдительная тетя Лора приложила ладонь ко лбу Сибил, который действительно казался горячим, посмотрела в ее расширенные глаза, спросила, не болит ли горло, голова, не расстроен ли желудок. На это Сибил ответила, что нет и нет, у нее просто слабость и ей хочется спать. Тетя Лора поверила, принесла ей лекарство, фруктовый сок, тост с медом и тихонько удалилась.
Сибил подумала, увидит ли она тетю Лору снова.
Ну конечно, увидит, она не сомневалась, она заставит себя сделать то, что должно быть сделано.
Разве мама не ждала ее?
Холодный ветреный день. На Сибил надеты теплые брюки, шерстяной пуловер и кроссовки. Но сегодня она не бегала. С плеча свисала лайковая сумочка на длинной ручке.
Ее красивая лайковая сумочка с таким особенным запахом.
Сумочка, в которую перед выходом из дома она положила самый острый из тетиных кухонных ножей.
В тот день Сибил Блейк пошла не в школу, а в парк, приблизительно в три сорок пять, в ее обычное время. Она заметила длинный элегантно сверкающий черный лимузин на улице неподалеку, и там был ожидающий ее господин Старр.
Как он оживился, завидев ее! Так же, как раньше. Сибил показалось странным, что для него ничего не изменилось.
Она представила себя все еще не знающей, невинной. Легкая добыча.
Он радостно машет ей рукой.
— Здравствуйте, Сибил!
Смеет называть ее так — «Сибил».
Он поспешил к ней, хромая и опираясь на трость. Сибил улыбнулась. Не было причины не улыбаться, поэтому она это сделала. Она думала, как ловко господин Старр пользовался своей тростью, как мастерски. После травмы головы? Или была другая травма, в тюрьме?
Эти годы в тюрьме, когда было время подумать. Не раскаяться… Казалось, Сибил знала, что он не раскаялся. Но просто подумать…
Чтобы взвесить ошибки и продумать, как их исправить.
— Ну, моя дорогая, здравствуйте! Знаете, я скучал без вас, — заявил господин Старр, и в его голосе послышался упрек, хотя он продолжал улыбаться, показывая свою радость. — Теперь, когда вы здесь, не буду спрашивать, где пропадали. И с вами ваша прелестная сумочка…
Сибил вгляделась в бледное, напряженное, нервное лицо господина Старра. Поначалу ее реакция была медленной, словно она оцепенела, будто она, несмотря на то что все отрепетировала, не совсем проснулась — точно лунатик.
— И… сегодня вы будете мне позировать? На наших новых улучшенных условиях?
— Да, господин Старр.
При господине Старре была байковая сумка, альбом для рисунков, угольные карандаши. Он был без головного убора, и замечательные серебряные волосы трепал ветер. На нем была немного несвежая белая рубашка, синий шелковый галстук и уже знакомый твидовый пиджак, а также сияющие черные ботинки, напоминавшие Сибил о похоронах. Она не видела его глаз за темными стеклами, но знала по сморщенной коже у глаз, что он пристально и жадно смотрел на нее. Она была его натурщицей, а он — художник. Когда можно приступить к работе? Теперь его пальцы сжимались от нетерпения.
— Думаю, однако, что мы исчерпали возможности этого парка, не так ли? Он очень мил, но прост, дорогая. И так примитивен, — вдохновенно говорил господин Старр. — Даже морской берег здесь, в Гленкоу… Ему как бы не хватает амплитуды. Поэтому я думал… я надеялся… сегодня мы можем внести немного разнообразия в нашу работу и отправиться на побережье. Недалеко… всего несколько миль. Подальше от людей, чтобы не отвлекаться. — Видя нерешительность Сибил, он ласково добавил: — Плачу вдвойне, Сибил, конечно. Теперь вы знаете, что мне можно доверять, не так ли? Да?
Этот странный, уродливый маленький шрам на лбу господина Старра. Его нежная розовая кожа сияла в белесом свете. Сибил задумалась, было ли это то место, где вошла пуля.
Господин Старр вел Сибил в сторону обочины, где стоял лимузин, мотор работал почти беззвучно. Он открыл заднюю дверцу. Сибил, сжимая лайковую сумочку, заглянула в мягкое темное пространство. Мгновение ее сознание было пусто. Она словно стояла на вышке, готовая нырнуть в воду, но не зная, как там очутилась и почему. Знала только, что обратно пути нет.
Господин Старр улыбался с радостью и надеждой.
— Ну так что же? Сибил?
— Да, господин Старр, — сказала Сибил и села в машину.
Смягчающие обстоятельства
Потому, что это было милосердие.
