— Эффективная поддержка американского бизнеса в России вряд ли возможна лишь путем оказания дополнительной финансовой помощи и консультаций, организуемых для американских предпринимателей Консультативным Советом по международной безопасности, Региональным Бюро Безопасности, атташе ФБР по правовым вопросам и министерством торговли США. Такая помощь должна быть дополнена специальными образовательными и консультационными программами для иностранных предпринимателей с участием российских правоохранительных органов, а также имеющих соответствующий опыт государственных и негосударственных образовательных учреждений.
— Решение проблемы воспрепятствования незаконному размещению в оффшорных зонах денежных средств, принадлежащих российской организованной преступности, должно включать программу подготовки либо усовершенствования действующих соглашений о правовой помощи между соответствующими странами и Россией, а также максимально полного ознакомления уполномоченных российских правоохранительных органов с финансовым, уголовным и уголовно-процессуальным законодательством таких государств (Дубай, Кипр, Сан-Марино, Швейцария и др.).
— Необходимо также учитывать, что использование США представителей российской организованной преступности в качестве конфиденциального источника информации об этом явлении требует весьма корректного обращения с российским законодательством об оперативно-розыскной деятельности и достижения соответствующих договоренностей с российской стороной".
Каждый должен заниматься своим делом
Так я сформулировал для себя суть моей дальнейшей жизни. Я художник, и мое дело — кисть, а не расследование. Будь они трижды все прокляты. От судьбы никуда не уйти. Мне не дано осилить эти всемогущие обстоятельства. Никому не дано. Шутка ли: такой режим рухнул! А между тем гнусный новый уклад набирает силу. Вот и портреты Долинина появились на заборах: "Голосуйте за Долинина. Это ваш человек!"
В какой же восторг я пришел, когда и Костя, и Шурик, и многие другие мои ученики написали великолепные работы: пейзажи, портреты, жанровые сцены.
Шурик нарисовал портрет своей матери Зинаиды.
— Она же одноглазая, — заметил Костя. — А у тебя с двумя зенками.
— А я ее нарисовал еще до того, как она глаза лишилась, — оправдывался Шурик.
Совершенно потрясающей оказалась работа Кости Рубцова, которую он назвал "Детской преступностью"; на картине были изображены дети с пистолетами, факелами, ножами, дубинками. На земле лежали убитые, сидели раненые, шли с поднятыми руками старики и женщины. Внизу справа автор приклеил листок с таким текстом: "Смерть стала обыденным явлением. Она окаймила Россию кровавым кольцом. Заказные убийства, пожары, взрывы, грабежи подстерегают каждого на каждом шагу. По данным Министерства образования, 50 % школьников считают грабежи, насилие, воровство нормальным явлением; 43 % молодежи в возрасте от 14 до 18 лет систематически пьют, 12 % используют наркотики. На вопрос, возможны ли выступления молодежи против властей, только 16 % ответили отрицательно; 12 % считают, что такие выступления неизбежны, каждый десятый молодой человек готов принять в них участие. Дети воспроизводят мир взрослых. Лишь масштабы иные. Заказное избиение или убийство у взрослых — 10 миллионов, у подростков — 300 тысяч. Гарантия защищенности, так называемая "крыша", рэкет идут по жесткой таксе — 20 %…"
На выставке я разговаривал с Поповым.
— Выходит, либо агрессивность, либо талантливость, — сказал я, подытоживая наш разговор.
— Жизнь подталкивает к таким крайним решениям. Культура — единственное средство снятия агрессивности. Смотрите, что делается с Костей Рубцовым. Он написал такую, я бы сказал, психолого-педагогическую работу, что я просто боюсь за него.
— В каком смысле?
— Боюсь, как бы ему что-нибудь не помешало: уж больно торопится.
Вечером я читал Костин труд под названием "Смута и преступность".
"Если суждено нам погибнуть, — писал Костя, — то всеобщая беда явится следствием не ядерного взрыва, не чумы и холеры, не сумасбродных войн, не плохих урожаев, но дурно поставленного или попросту захороненного воспитания. Результаты этой захороненности уже дали жестокие всходы — полтора миллиона подростков бросили школу, с каждым днем растут и "совершенствуются" новые виды подростковых преступлений: заказные убийства, рэкет, торговля наркотиками и т. п.
Поколение с "новыми ценностями", как показывает исторический опыт, формируется десять-пятнадцать лет. В атмосфере вседозволенности, рыночного цинизма, презрения к великим гуманистическим идеалам века складывается неслыханный и невиданный ранее ни у нас, ни за рубежом тип молодого человека без веры в завтрашний день; человека, отрицающего семью, профессиональное мастерство как собственный идеал трудовой деятельности, самое заповедь в поте лица добывать хлеб свой насущный, отрицающего родство с другими людьми; человека с фантастически развитыми паразитарными потребительскими наклонностями и даже способностями, с абсолютной верой в то, что в жизни можно только брать, ничего не давая взамен.
И если даже лишь пять процентов из названных полутора миллионов реализуют себя в разбое и поджогах, то Россия с ее грязными рынками, с лавочной психологией, с армией берущих взятки чиновников взлетит на воздух! Будут сметены и преданы огню награбленные ценности разжиревших нуворишей, американизированных циников, ведающих нынешней культурой, образованием, будут раздавлены легионы парламентариев и администраторов с их наплевательским отношением к традициям, к любым указам, в том числе президентским! (Кстати, замечу, что к числу невыполненных следует отнести и Указ президента? 1 — об образовании молодого поколения). Я не собираюсь нагнетать и без того накаленную атмосферу. Я только хочу предостеречь…"
Я снова втянут в расследование
В субботу я отправился в город за красками, картоном и подрамниками. Костя вызвался мне помочь.
Когда мы вышли из электрички, я вдруг заметил парня с перебинтованной головой.
— Это он, Лукас, — сказал я.
Парень с перевязанной головой почувствовал, что за ним следят, и перед самым выходом с территории вокзала стремительно ринулся в сторону, подбежал к стоянке такси, подсел к какой-то женщине и захлопнул за собой дверь. Машина сорвалась с места и перед нашим носом исчезла. Мы запомнили номер машины и постарались вскочить в следующее такси, при этом Костя заявил, что мы из милиции, шофер недовольно покачал головой, но все же поехал.
Едва мы отъехали от вокзала, как шофер потребовал у Кости предъявить документы. Тот сказал, что документов нет. Шофер остановил машину возле постового.
— Хотя документы отсутствуют, — сказал Костя, — зато вот номер телефона следователя Петрова. Только что от вокзала на такси под номером 35–16 отъехал бандит Лукас.
Мы пересели в милицейскую машину. Милиционер по рации называл своим коллегам номера машины и приметы Лукаса.
Через 10 минут мы увидели такси под номером 35–16 на обочине дороги. Рядом с кабиной стоял перебинтованный молодой человек. Физиономия у него вроде действительно изрядно побитая, однако это был не Лукас. Точнее, он не слишком походил на того Лукаса, который посетил меня однажды ночью.
Но что поразительно — на нем были точно такие же джинсы и такого же цвета куртка. У этого парня была такая же неправильной формы голова — затылок, как у Нефертити, оттянут назад и как-то скошен книзу.
— У меня нет документов, — стал оправдываться парень.
— А почему вы побежали от нас? — спросил Костя.
— Потому что вы погнались за мною. Я вас спутал с бандитами, которые отнимают приемники, а у меня в руках как раз приемник. Три дня тому назад меня избили за то, что я вступился за товарища, у которого из рук выхватили японский магнитофон.
— Сколько их было?
— Шестеро.
— Среди них был большеголовый в кожаной куртке и в клетчатой рубахе?
— Был. Но он стоял в стороне.
— Понятно. А вас в колодец никогда не собирались бросать?
Очевидно, такая перспектива не очень-то приглянулась парню. Он вздрогнул. Впрочем, проявил выдержку, улыбнулся и сказал:
— Пока нет. А вас бросали в колодец?
Я окончательно убедился, что это не Лукас, когда парень улыбнулся. У него были редкие зубы, а у Лукаса зубы даже наезжали один на другой. Заменить зубы за столь короткое время, разумеется, Лукас не мог.
Я извинился, сказал, что во всем сам виноват. Мы уже хотели уйти, как перебинтованный парень, которого звали Мишей, обратился ко мне с вопросом:
— Вы, наверное, ищете парня, похожего на меня. Вы знаете, я заходил в больницу, и у меня сестра спросила, нет ли у меня брата. Я удивился: "А что?" А она сказала, что очень похожему на меня парню они оказывали медицинскую помощь.
