— Мы просто выбрали тебя в момент, когда была поставлена метка. По смерти одного короля всегда появляется другой. Это циклично, как день сменяет ночь.
— Но во мне даже нет магии крови! Почему именно я? — тихо завываю, пряча лицо в ладонях. — Что во мне особенного, что вы выбрали меня? Это тоже было чей-то последней волей?
— Не совсем так, — произносят клинки. Я перевожу взгляд на Дариуса, который подходил ко мне со стаканом воды. Вопросительно смотрю на него, а он просто тихо улыбается в ответ.
— Мадам Марфель….
— Она в курсе, что мы тут, — сухо отвечает Дариус. Я беру стакан с водой и разом его опустошаю. Прохладная жидкость дарит невероятное наслаждение. Чувствую, как раздирающая сухость рта и горла резко проходит.
— Ну так? — продолжаю я требовательным голосом. — Что дальше?
— Мы тоже были на попечительстве у Лилит, — тихо говорят клинки. — Еще во время правления самой королевы Сейдж.
— В смысле?
— Лилит мы так понравились, что она предложила королеве Сейдж нас усовершенствовать. Нам модифицировали, влив магию из Великого Чертога. А после отдали обратно Сейдж.
— Подождите-ка, — останавливаю клинки взмахом руки. Мы с Дариусом переглядываемся. Я понимаю, что он что-то знает о Великом Чертоге Магии.
— Великий чертог магии под запретом, — твердо говорю им всем. — Из него нельзя черпать магию направо и налево!
– Никому не известно, откуда у Лилит есть этот ресурс, — говорят клинки. — Но мы знаем точно, что то, что в нас появилось, и то, из чего сделана твоя метка, имеют одну и ту же частицу магию. А она как раз взята из Великого Чертога.
========== Глава 2 ==========
Пока я пребываю в смешанных чувствах, клинки заботятся обо мне. Они отдают распоряжение мадам Марфель, чтобы та принесла нам пару теплых булок и воды. Поедая это, Дариус давится слюной, по-видимому, ему тоже пора подкрепиться.
— А чщем ты питаефся? — спрашиваю у вампира с набитым ртом.
— Кровью магов, конечно! — с ехидностью отвечает тот. — А ты как думала?
Запив булку большим стаканом воды, я вытираю капли на губе, задевая ее. Кожа дергается и начала кровоточить.
— Ты совсем ничего не помнишь об отце? — внезапно спрашивает вампир, разглядывая какой-то сервиз, стоящий в шкафу.
— Для чего спрашиваешь?
Дариус продолжает делать вид, что просто поддерживает тему разговора, хотя почему-то мне кажется, что тут что-то другое.
— Уже и поинтересоваться нельзя?
— Ты же тыкал мне тем, что он трус и сбежал, — давлю на вампира, понимая, как ему это не нравится. Дариусу вообще не нравится, когда ему перечат. Есть только его мнение –– и больше ничье.
— Я был не прав, — сухо заявляет тот и разворачивается ко мне. — И вообще, хотел попросить прощение за все это…
“Ой, как не люблю я эти сопли” — замечаю про себя, но лишь цокнув языком, слегка улыбаюсь вампиру.
— Извинения приняты, хоть, — специально делаю паузу, чтобы подразнить вампира, — учиться нормально извиняться тебе еще долго!
— Я вообще редко это делаю! — улыбка Дариуса выглядит искренней. Кажется, только в пепельных воспоминаниях я уловила мимолетную тень его уголков глаз, что очерчивали слабую ухмылку. Вампир всегда был хмур и чем-то недоволен. Серьезен и молчалив. А тут… “Что на него нашло?” — устало размышляю про себя.
— Я ровным счетом ничего не помню, — признаюсь вампиру, сверля глазами пол. — Помню, что только он учил меня, как быть в гармонии со своей стихией…
— Ты никогда не хотела его найти?
— Я и хочу, — практически шепотом заявляю. — Просто… Не знаю, с чего начинать. А теперь, когда все навалилось… Не представляю, где край конца этой истории…
— Я могу помочь, — Дариус подходит ко мне и садится на корточки у кровати. — Если ты… конечно позволишь…
— С чего вдруг ты такой нежный, а? — с долей сомнения спрашиваю его. Вампир пропускает мои слова мимо ушей, отвечая ровным голосом:
— Я просто хочу загладить вину перед тобой. Я был не прав…
От его серьезности я смеюсь в голос. Вампир хмурит брови и облокачивается на спинку стула:
— Что тут смешного, пуговка, а?
От его слов смех начал сильней давить мои легкие. Я кашляю, подавившись слюной. Все это время вампир пристально наблюдает за мной, не отводя глаз.
— Прости, — кое-как успокаиваясь и, держась за живот, который колет, я наконец-то прекращаю смеяться. — Просто… ты такой серьезный и правый всегда, что… Твои извинения кажутся.. не совсем правдоподобными.
— А тебе, смотрю, палец в рот не клади, да?
— А по мне не видно? — парирую в ответ, улыбаясь ему.
Вампир смотрит на меня дольше, чем всегда. И этот прожигающий до костей взгляд заставляет почувствовать себя неуютно. “Чего это он?” — мелькает мысль в моей голове. Как только я об этом подумала, Дариус отводит взгляд и встает. Неловкое молчание, что давит на мою совесть, прерываю следующим вопросом, которые сильно меня волнует:
— Почему тебя изгнали из отряда?
Вампир стоит ко мне спиной, засунув руки в карманы штанов. Его некогда темная кожаная куртка испачкана землей, а рубаха слегка порвана у воротника. Я не заметила это, когда он садился передо мной на корточки, и почему-то только сейчас обратила внимание. В комнате воцаряется мертвая тишина, а через секунду он произносит:
— Я просто недостоин быть тем, кто носит осколок души Бруно.
— Но почему бы тебе не поручить дело разыскать его?
— Я и так долго его искал, — будто бы откровенничает вампир. — Слишком много времени утекло… А потом, Лилит сказала, что король больше не желает меня видеть.
— Это слишком глупо, — размышляю вслух, перебив Дариуса. — Раз у Бруно и Лилит такие силы, отчего они не смогли найти осколок?
— Мне велели уйти из отряда, я так и сделал, — сухо роняет вампир. — Я лишь подчиненный, которому не дарована свободу слова.
— Ты не раб, — противлюсь его словам. От горечи высказывания чувствую укол совести. “Быть может, я зря у него это выпытываю?”
Клинки радостно подлетают ко мне и сообщают, что хозяйка таверны нам поможет. Даже несмотря на то, что мне казалось, будто мадам Марфель глубоко все равно, что с нами стряслось, она услужливо “одолживает” нам эльфа, который поможет раздобыть необходимые ингредиенты для целительной мази.
Дариус садится на стул, облокотившись руками на выпуклую спинку.
— Меня выдрессировали, как собачонку, — его коньячные глаза потухают. Мне кажется, что его боль отдается в моем сердце, настолько пронзителен его холодный и отчужденный взгляд.
— Как ты познакомился с Лилит?
— Ты хочешь узнать, как я попал в сам отряд, ведь так? — голос вампира звучит ровно и спокойно. Замечаю, что клыкастый не торопится рассказывать эту историю. Клинки тем временем стоят на страже и хранят молчание.
— Двадцать пять лет назад за мной неожиданно приехала Лилит после особо ожесточенной битвы за Астаин на западе нашего королевства. Как тебе известно, чистокровные вампиры обитают в Королевстве Восточных Солнц, вблизи Дьявольского залива, вдоль хребта Хаоса. Я был самым лучшим бойцом из всей своры. Король продал меня без угрызений совести. Когда я подслушал разговор и осознал, что цена победы равна моей жизни, понял, что нужно бежать. Мы нечасто бунтуем, а если и бывает такое, то нас прогоняют из своры. Но меня ничего не держало. Мои родители скончались, а меня заграбастали в академию Вампиров. Кажется, еще тогда моя непростая судьба была решена. Всех отбросов типа меня поселяли в стены ужасной пыточной, упражняя в нас военный дух. Всякого вампира лишали имени, давая только порядковый номер. Они обесценивали нас как мыслящих существ. Мы были заложниками армии вампиров, день изо дня тренируя самих себя.
— Я полагала, что вампиры, как и оборотни, живут мелкими стаями…
— Это давнее народное суеверие, которое существует в сказках, — фыркает Дариус, почесывая затылок. — Мы давно не живем стаями. Скорее, одним большим городским сословием. Но до сих пор между собой называем армию стаей. А в чисто формальных документах это –– Королевская Армия Вампиров. Протекали года, я упорно тренировался. У меня не было ничего, что я мог бы потерять. Я был у себя одним-единственным. А позднее пожаловала Лилит и забрала меня. Мне натянули железный ошейник, который стеснил почти всю мою силу. А следом, — вампир делает паузу. Я внимательно слежу за его глазами, которые он пару раз прикрывает, будто бы припоминает самые страшные мгновения в своей жизни, — а затем Лилит пересадила в меня этот осколок. Он наделил меня невообразимою мощью и силой. Но есть кое-что еще.
