Хотя я и сидела спиной к залу, я тем не менее видела всё происходящее позади меня в отражении стекла. Несмотря на то что было светло как внутри, так и снаружи, мне в общем и целом было неплохо видно, что происходит за моей спиной. Шесть из девяти столиков, включая мой, были заняты. Амир сидел один за столиком в самом отдалённом углу и периодически поглядывал на дверь. Мне показалось, что он кого-то ждал, и я оказалась права. Спустя минут пять в кафе зашёл мужчина лет пятидесяти, среднего роста, в чёрной кожаной куртке. Всё в его облике выдавало в нём русского – и лицо, и одежда, и манеры. Зайдя внутрь, он рассеянно осмотрелся, будто пытаясь вычислить того, кто его ожидал, но, увидев Амира, махнувшего ему рукой, направился прямиком к нему. Амир поднялся поприветствовать этого русского и, когда оба уселись за стол, подозвал официантку.
Изо всех сил напрягая свой слух, я с трудом смогла уловить отдельные слова из их беседы. Мужчины явно говорили между собой по-русски и довольно тихо. Меня удивил тот факт, что Амир владел русским языком, хотя и говорил на нём посредственно. В записях из Рубинового имения я ни разу не слышала его говорящим с прислугой на русском языке; видимо, он скрывал от них, что знает русский и соответственно понимает, о чём они говорят в его присутствии. Интересно, был ли в курсе Галинский. У меня промелькнула догадка, что он об этом тоже мог ничего не знать. А если так, то Амир был даже более серьёзным типом, чем я его представляла. Прикидываясь, что не знает русского языка, и при этом тесно работая с Галинским, он наверняка мог знать намного больше, чем ему доверял шеф, а следовательно, был находкой для его недругов. Не исключено, что Амир мог воспользоваться этим. За Галинским охотились многие, и за такого полезного информатора, как Амир, они наверняка выложили бы немалые деньги.
Официантка принесла мой заказ. Я с удовольствием откусила вкусную булочку, продолжая наблюдать за Амиром и его собеседником в отражении окна. У меня сложилось впечатление, что русский в кожаной куртке задавал Амиру какие-то вопросы, на которые тот отвечал. Судя по языку жестов, ни Амир, ни его собеседник не выказывали явных признаков старшинства или первенства, что обычно присуще либо близким друзьям, либо людям, во время деловых переговоров находящимся в равном положении. Амир и этот русский не были друзьями – это было очевидно, видимо, то, что они обсуждали, было выгодно им обоим и не ставило ни одного из них в зависимость от другого. Какой интерес преследовал каждый из них? И что именно связывало этих двух людей?
Минут через пятнадцать я решила, что мне пора уходить, чтобы не мозолить глаза Амиру и не вызвать у него ненужных подозрений. Пока официантка готовила мне счёт, я пошла в туалет, находившийся в конце зала. Поднеся мобильный к уху, я сделала вид, что говорю с кем-то по телефону на якобы своём родном немецком языке, на самом же деле я включила видеокамеру и, пройдя мимо столика, за которым сидел Амир, слегка наклонила голову, с тем чтобы он и его собеседник попали в объектив.
Спустя ещё несколько минут я покинула кафе, перешла на другую сторону улицы и зашла в бутик женской одежды. Отсюда мне хорошо был виден вход в кафе напротив. Стоя перед витриной под прикрытием вешалки с множественными шёлковыми шарфиками, которые я неторопливо рассматривала, я увидела русского, вышедшего из кафе и свернувшего вправо. Он быстрым шагом пошёл в направлении Слоун Сквер, где находилась станция метро. В ожидании Амира я простояла у витрины ещё минут пять, но он так и не вышел из кафе. Это немного озадачило меня; Амир явно приехал туда для встречи с русским, что же он там продолжал делать один? Ел булочки? Покрутившись в бутике ещё немного, мне пришлось оттуда выйти. Единственная продавщица в этом маленьком заведении в тридцать квадратных метров, которая поначалу предложила мне помочь с выбором шарфа, теперь бросала на меня полные надежд взгляды. Находиться с ней один на один, зная, что я не собираюсь делать покупок, было неуютно, но не это было моей причиной ухода оттуда, просто на всякий случай я не хотела, чтобы она меня запомнила.
Выйдя из бутика, я зашла в соседний с ним магазин мужской и женской одежды. В этом относительно большом магазине в два этажа было полно народу, поэтому продавцы не особенно приставали к посетителям, пока те сами не просили их о помощи. Пристроившись опять-таки недалеко от витрины, я неотрывно следила за кафе, но ни через пять минут, ни через десять Амир из него не вышел. Что могло его там задержать? И вдруг меня осенило: Амир ждал там кого-то ещё. Я посмотрела на часы, была почти половина двенадцатого. Как раз в этот момент я заметила идущего по улице мужчину лет пятидесяти пяти – шестидесяти, тоже по виду русского. Как и предыдущий русский, он был среднего роста, не особенно приметный и одет как-то безвкусно по совковому образцу – в кожаной куртке, явно длинноватой ему в рукавах. Он внимательно рассматривал вывески, очевидно, разыскивая нужный ему адрес. Поравнявшись с дверью кафе, он остановился, посмотрел вверх на название заведения и затем зашёл внутрь. У меня не было никаких сомнений в том, что он пришёл на встречу с Амиром.
Предположив, что русский номер два пробудет с Амиром какое-то время, я решила из предосторожности поменять свой внешний вид. Схватив с вешалки первую попавшуюся пару брюк моего размера, я прошла в раздевалку. Там за закрытой дверью я заколола волосы парика наверх, сняла ободок и надела синюю бейсбольную кепку, которую я заблаговременно сунула в сумку. Из той же сумки я достала другие очки – на этот раз в толстой роговой оправе, и длинный бежевый шарф, которым я повязала шею. Я вывернула свою двустороннюю куртку с синей стороны на белую и выпустила джинсы из сапожек. Трёхминутное перевоплощение завершили несколько нарисованных на лице родинок и ярко-розовая помада на губах. Из раздевалки я вышла уже другим человеком, с новой походкой и говорящей на английском без акцента. Рассчитавшись за брюки наличными, я с пакетом в руках вышла на улицу.
Снова перейдя улицу, я постояла пару минут у газетного киоска рядом с кафе, а когда к вывешенному меню кафе подошла парочка с ребёнком, я пристроилась за ними, опять делая вид, что знакомлюсь с меню. Через стекло я чётко увидела Амира, сидящего за тем же самым столом; напротив него сидел второй русский. Отойдя от кафе метров на двадцать в сторону станции метро, я с беззаботным видом прислонилась к бордюру перед палисадником, ведущим к галерее Саачи, и, приложив мобильный к уху, опять стала делать вид, что болтаю по телефону. Оглядевшись вокруг, я обратила внимание, что половина проходящих мимо меня людей тоже говорили по телефону. Я вдруг подумала, как же сильно мы все изменились за последние пятнадцать лет, как зависимы стали от игрушек технического прогресса. Выйти из дома без мобильного телефона в наши дни для большинства жителей больших городов представляется невозможным. Без телефона они чувствуют себя как без рук. Почему-то все непременно хотят быть на связи. Какое счастье, что у нас не было мобильных в то время, когда я росла; по крайней мере никто не знал, где я и чем занимаюсь.
Минут через двадцать я наконец увидела выходящего из кафе второго русского. Как я и предполагала, он направился в сторону метро. Вид у него был довольный. Не знаю, о чём он говорил с Амиром, но результат этой беседы, видимо, для него был положительным. Когда он прошёл мимо меня, я услышала, как он что-то тихо бурчал себе под нос. Погружённый в свои мысли, никого не замечая, он, конечно, и не догадывался, что я его снимаю. Кто был этот человек? На агента секретной службы он был явно не похож; любого профессионала при самой изысканной маскировке выдавали глаза. Профессионал не смотрел бы отстранённым взглядом себе под ноги; профессионал так или иначе под любым предлогом сканировал бы глазами всё вокруг него. Этот же выглядел как рядовой неприятный тип и не более того.
Я оглянулась назад в сторону кафе. Амир продолжал оставаться внутри. Означало ли это, что у него были запланированы ещё встречи? Мне стало понятно, что к зубному врачу он и не собирался, это была всего лишь отмазка для коллег из Рубинового имения. Но кто были эти русские? Не успела я подумать об этом, как увидела ещё одного русского, идущего в мою сторону. Удивительно, как русские выделялись в любой толпе, хотя, наверное, отчасти это было моим профессиональным навыком – узнавать их с лёгкостью. Незаметно снимая его на видеокамеру, я отметила про себя, что, как и предыдущие двое русских, этот тоже был неказистой внешности мужичком средних лет. Шёл он, правда, более уверенно и целенаправленно, как будто он на этой улице не впервые, слегка косолапой походкой. Дойдя до кафе, он зашёл в него, но пробыл там недолго, не более пяти минут. Выйдя обратно, он опять прошёл мимо меня и быстрым шагом поспешил к метро. Что там происходило в этом кафе? Я была по-настоящему заинтригована. Кто бы ни были эти люди, моя интуиция подсказывала мне, что эти встречи играли какую-то важную роль. За последние две недели слежки за Рубиновым имением я ни разу не видела, чтобы Амир выезжал в Лондон без Галинского. То, что он приехал в Лондон, как оказалось, для проведения серии встреч, было очень подозрительно. Если бы Амир был каким-нибудь предпринимателем, то меня ничего не смутило бы, но Амир работал начальником охранной службы Галинского; какого чёрта он делал тут?
