– Это у вас, мальчик или девочка? – вдруг послышалось со стороны.
Шахида вздрогнула в испуге, перед ней стояла миловидная старушка с кудрявыми седыми волосами, одетая в светлое поношенное платье.
– Это?... – запнулась обманщица. – Девочка... – выдавила Шахида, отсчитывая про себя текущее время. До взрыва оставалось пятьдесят девять секунд, а ей надо сбежать за полминуты до теракта.
– Сколько уже вам? – не отставала бабка.
– Одиннадцать, – не сразу ответила мамаша.
– Как назвали?
«Сорок семь... сорок шесть...», – утекали секунды.
Вместо Шахиды ответил неожиданный взрыв.
Несостоявшуюся убийцу разорвало на мелкие кусочки, были ещё жертвы, которым не посчастливилось находится подальше от погибшей неудачницы, среди них оказалась и бедная старуха. Владимир чудом не пострадал, отделавшись лёгкими ушибами. Шокированный, он смотрел на образовавшуюся свалку из вопящих испуганных людей, спасающих свои жизни...
Кто-то вызвал скорую и милицию. Бывшие на месте неудавшегося покушения репортёры различных газет обещали раздуть из случившегося грандиозную сенсацию. Под объективом их камер Корсаров, прикрытый охранной, сел в личный автомобиль и уехал.
В десять часов утра Евгений вышел из Лермонтовской библиотеки, зашёл в близлежащий, утонувший в зелени сквер. Хотя погода стояла пасмурная, журналист чувствовал себя бодро и подался искушению немного погулять по живописной местности. Хрупкая чеченка прошла мимо него с детской коляской. Евгений на секунду засмотрелся на неё, как вдруг приятный женский голос, позвал его. Репортёр удивлённо оглянулся, перед ним возникла привлекательная сочная брюнетка лет тридцати пяти.
– Извините, могу я обратиться к вам с предложением сфотографировать вас для моего журнала?
– Ну если вам не жалко на меня тратить время, то я не против, – ответил с улыбкой Меньшиков. – Для «Плейгёла» могу и раздеться.
– Это было бы соблазнительно, но наш журнал для культурных читательниц, – поведала с иронией коллега. – Вы будете гвоздём обложки. Вам так идёт небритость! – обрадовано заявила фотограф, приготавливаясь к съёмке.
– Да? – усмехнулся Евгений. – Вообще-то я, хочу отрастить бороду лопатой.
– О, только не это! – засмеялась женщина. – Хотя наверное, даже она не испортит такого интересного мужчину, как вы.
– Приятно, так какую мне позу сейчас принять?
– Вам достаточно просто стоять и улыбаться, – заверила брюнетка и тут же стала снимать Евгения, который, прокашлявшись, засучил рукава рубахи по локоть и, спрятав левую руку в карман своих серых брюк, легко улыбнулся.
Последовала серия кадров, а вслед за ними грянул мощный взрыв за спиной Меньшикова.
– Извиняюсь, фотосессия отменяется! – бросил Евгений и не медля ни секунды, побежал на место катастрофы. Не успел он ступить на площадь, не добравшись до очага происшествия, находившегося на приличном расстоянии, как белая «ГАЗель» подрезала его. Из салона вылетели два мужика в чулочных масках с коряво вырезанными отверстиями для глаз и рта, с корявыми настолько, что они мешали им видеть и говорить, отчего они матюкались. И от этого нападавшие выместили злобу на охреневшем Меньшикове, слегка его помяв, будто это он мастерил им дурацкие маски. Неизвестные немилосердно затолкали Евгения в машину. Белая маршрутка, как ошпаренная, сорвалась с места.
А в салоне автомобиля негодяи с ругательствами одели на Меньшикова вонючий мешок...
– Что ж вы делаете, гады? Вы кто такие, мать вашу? – голосил сдавленным горлом связанный Меньшиков, пытаясь вырваться.
– Молчи, зараза! Молчи, вражина! – цыкал бугай. – И вообще, чего-то клиент разошёлся, того гляди из тачки вылетит... А ну-ка Гриня, успокой добра молодца! – велел он. Сто двадцати килограммовый малыш кряхтя поднялся с сиденья.
– Это сейчас, это мы мигом! – весело объявил толстяк, с треском оседлав беднягу Меньшикова, который застонал под сильным гнётом.
– Вот, то-то же! А то вздумал, крик поднимать, – усовестил его главарь. – Ничего-ничего, потерпи, немного осталось...
– Во! – воскликнул дородный Гриня. – И лесок показался... Слышь, супостат? Лесок объявился, там-то мы тебя и ухайдокаем! Недолго тебе осталось.
– Пожалеете, гады, – огрызнулся Евгений.
– Ага, долго страдать будем, – согласился предводитель налётчиков. – Сейчас-сейчас... уж мало тебе не покажется, на первой берёзке повесим!
– На кого работаете, сволочи? – спросил пленённый.
– Михалыч, что-то он разговорился. Может ему прям сейчас кердык устроить? – предложил Гриня, легко подпрыгнув на Меньшикове.
– Нет, на хату привезём, потом устроим, – сказал командир.
Далее машина повернула куда-то и после десяти минутного переезда, остановилась.
– Давайте мужики, несите клиента к боссу. Поговорят, а там и кончать его будем, – велел старший. Толстяк с водителем подхватили Меньшикова на руки, затем понесли в деревянный сруб.
– Тяжёлый, чёрт, – проворчал водила.
– Вот кому похудеть не мешало бы!!! – заметил Гриня.
Они скоро затащили пленника во внутрь строения, где их ожидал таинственный заказчик.
– Клиент доставлен, шеф и ждёт вашего решения, – провозгласил довольный жирдяй, уложив узника на пол.
– Можете его закопать, парни, но сначала развяжите-ка ему глаза, пусть поглядит перед смертью на свет божий, – приказал тот. Водила стащил с Меньшикова ароматный мешок и похищенный репортёр в изумлении уставился на сидящего за накрытым столом Семёнова.
– Привет, Женек! Ну как тебе, в моей шкуре, не тесновато пришлось? – непринуждённо спросил друг.
– Какой же ты гад, Лёня! Освободи меня, сволочь! – проорал журналист.
– Зачем? – усмехнулся Алексей.
– Я хочу тебя убить, – заявил Евгений.
– Это меня не устраивает, дружище, так что полежи пока, поостынь.
– Ладно, развяжи, не трону, сил уже нет валяться, – пожаловался Меньшиков.
– Ты точно будешь себя хорошо вести? – не поверил Семёнов.
– Точно. Убью тебя в другой раз! – пообещал узник.
Заказчик дал указания товарищам освободить репортёра, что те и сделали.
– Присаживайся, а то закуска остывает. Присаживайтесь и вы мужики, – пригласил всех виновник торжества. Меньшиков, потирая затёкшие руки, сел рядом с ним.
– Ну ты блин даёшь... Не мог нормально в гости позвать? – пробурчал он.
Семёнов налил ему рюмку водки.
– Забудь, лучше выпей, – похищенный выпил залпом.
– Ну и шуточку ты сыграл со мной... – пробормотал он, поморщившись.
– А ты со мной? – возразил Алексей.
– Я всё понимаю... – не унимался журналист, потрясая руками. – Но хотя бы, ты мог подыскать для меня мешок, чуть менее вонючий? Я ведь едва, по дороге не задохнулся от этого смрада.
– Прости, Жека, но другого мешка под рукой у нас не было... – повинился Семёнов.
– Это что... Он даже маски нам дурацкие подобрал. Не посмотреть, не слово молвить!!! – присоединился к беседе Гриня.
– А тебе точно на диету надо садиться! – порекомендовал ему Меньшиков. Толстяк махнул рукой.
– Не-а, это просто у меня кость широкая.
Евгений, осознав всю бесполезность дальнейших доводов на такое замечание, промолчал. Тут подсели остальные участники похищения, и водка полилась рекой. Они очень быстро помирились с Меньшиковым, так как нет ничего на свете лучше, а главное полезнее, чем откровенная, охватывающая все области жизни застольная беседа настоящих мужчин.
Проезжая по Пензе, притормозив у очередного светофора, он пристроился позади старого троллейбуса. После зелёного света, движение возобновилось, Евгений продолжил путь, стремясь выбраться за черту города, как велела ему карта. Что ж, это дело времени, а его было навалом.
«Похоже, я поздновато вернусь домой. Фигня. Зато ответ найду», – решил он петляя по змеевидной капризной дороге.
Вскоре столица сурского края осталась позади, Евгений прибавил скорость, продвигаясь вперёд между игольчатых зелёных стен. В его пальцах безостановочно дымилась сигарета.
Как долго тянется дорога!
Наконец-то перед машиной появилась та самая развилка, которую обещала карта. Стрелки указывали ехать прямо, не сворачивать, Евгений так и сделал, далее немного проехав по трассе, ему пришлось свернуть налево, прямо в лесную полосу, в бездорожье, как говорила карта. Больше никаких указателей не было, бумага стала бесполезной.
«Надеюсь там, в глуши есть что-то стоящее, иначе получится простая трата времени», – подумал Меньшиков, выруливая из луж. Он проехал довольно приличное расстояние, прежде чем перед ним раскинулась замороженная стройка, какого-то здания, обнесённого толстым бетонным забором. Репортёр заглушил мотор, притормозив в двух метрах от ворот. Выйдя из салона, подошёл ближе к ним, они не скрывали, подобно мощному ограждению, что было за ними.
