Артур пропустил песок между пальцами. Существует печаль любви, над которой не властно время.
Лорен взяла Артура за руку и помогла выпрямиться. Они продолжили прогулку по пляжу.
— Как одному человеку удаётся так долго ждать другого?
— Почему вы возвращаетесь к этой теме?
— Потому что она меня интригует.
— Мы прожили начало любовной истории, это было как обещание, которое жизнь не смогла сдержать. А я свои обещания всегда выполняю.
Лорен выпустила его руку. Артур смотрел, как она бредёт одна к дюнам. Он немного подождал и нагнал её. Она тянулась носком ноги к волнам.
— Я сказал что-то не то?
— Нет, — пробормотала Лорен, — наоборот. Просто мне пора возвращаться, меня ждёт работа.
— Она не может подождать до завтра?
— Завтра, послезавтра — что это меняет?
— Достаточно пожелать — и все изменится, разве нет?
— А чего желаете вы?
— Идти с вами по этому пляжу дальше и совершать одну оплошность за другой.
— Может быть, поужинаем вместе сегодня вечером? — предложила Лорен.
Артур прищурился, словно колебался. Она похлопала его по плечу.
Я сам выберу место, — сказал он ей со смехом, — чтобы доказать вам, что туризм и гастрономия иногда совместимы.
— Куда пойдём?
— В «Клифф-Хауз», вон туда. — Он указал на скалу вдали.
Всю жизнь живу в этом городе и никогда там не бывала!
Я знаком с парижанами, никогда не поднимавшимися на Эйфелеву башню.
— Вы бывали во Франции? — спросила она мечтательно.
— В Париже, Венеции, Танжере…
И Артур совершил с Лорен кругосветное путешествие. Для этого хватило небольшой прогулки по кромке воды, под шум волн, сразу стиравшей их следы.
* * *
Зал, обшитый тёмными деревянными панелями, был почти пуст. Лорен вошла первой, навстречу ей шагнул метрдотель. Она попросила столик на двоих, он предложил ей подождать спутника у барной стойки. Лорен удивлённо обернулась. Артур исчез. Она вернулась на лестницу и нашла его стоящим на верхней ступеньке, где он ждал её улыбаясь.
— Что вы здесь делаете?
— Нижний зал слишком сумрачный, здесь гораздо веселее.
— Вы находите? — Кажется, это место вообще мрачноватое.
Лорен в сомнении покачала головой.
— Во всяком случае, у меня такое ощущение.
Пойдёмте куда-нибудь ещё.
— Я уже заказала у метрдотеля столик, — возразила она неуверенно.
— Ничего ему не говорите, пусть этот столик будет нашим, попытаемся навсегда его запомнить, это будет место, где не состоялся наш первый ужин!
Артур повёл Лорен на стоянку перед рестораном и предложил ей вызвать такси, у него не было при себе телефона. Лорен воспользовалась своим и позвонила в таксомоторную компанию.
Через четверть часа они вышли из машины на моле пирса 39, решив опробовать все туристические местечки города, выпить по стаканчику даже в Чайнатауне, если не помешает усталость. Артур знал огромный бар, куда весь вечер автобусами свозили иностранцев.
Лорен показалось вдруг, что она узнала Пола: он стоял, облокотившись на перила, поглощённый беседой с очаровательной длинноногой молодой женщиной.
— Это не ваш друг? — спросила Лорен Артура.
— Он самый, — ответил тот, отворачиваясь.
— Не хотите подойти и поздороваться? — спросила Лорен, нагоняя его.
— Нет, не станем им мешать, лучше пройдём здесь.
— Вы боитесь, что они увидят нас вместе?
— Ничего подобного, почему вы так подумали?
— Потому что у вас испуганный вид.
— Нет, уверяю вас. Просто он будет страшно ревновать, что я пришёл к вам. Идёмте, на Гирарделли-сквер есть старая кондитерская, набитая в этот вечерний час японцами.
На бульваре был в разгаре праздник. Каждый год рыбаки города радостно отмечали здесь начало сезона ловли крабов.
Огненный закат погас, в звёздном небе над заливом уже появилась луна. На кострах дымились огромные котлы с морской водой, полные ракообразных, которых раздавали прохожим. Лорен с насаждением полакомилась шестью громадными клешнями, очищенными для неё добрым рыбаком. Артур восторженно наблюдал за её весельем. Она запила эту походную трапезу тремя полными бокалами каберне «совиньон» из Наппа-Велли, облизала пальцы и повисла на рукаве у Артура с виноватым видом.
— Кажется, я испортила нам ужин, — сказала она — шоколад меня убьёт!
— По-моему, вы уже немного навеселе.
— Не исключено. То ли море штормит, то ли меня качает.
И то и другое. Продолжим прогулку. Он увёл её подальше от толпы и усадил на скамейку, освещённую одиноким старинным фонарём. Лорен положила руку Артуру на колено и набрала в лёгкие свежего вечернего воздуха.
— Вы ведь явились ко мне сегодня утром не только для того, чтобы сказать спасибо?
— Я пришёл повидать вас, потому что мне вас не хватало. Не могу вам этого объяснить.
— Нельзя говорить такие вещи.
— Почему? Эти слова вас пугают?
— Мой отец тоже говорил приятные слова моей матери, когда хотел её соблазнить.
— Но вы — не она.
— Нет, у меня есть профессия, у меня карьера, цель, к которой я стремлюсь, и ничто не стоит между ней и мной, я свободна.
— Знаю, поэтому и…
— Что? — перебила она его.
— Ничего. Думаю, что смысл жизни придаёт не только то, к чему стремишься, но и то, каким способом этого добиваешься.
— Так говорила ваша мать?
— Нет, это моё собственное мнение.
— Зачем тогда вы расстались с женщиной, по которой теперь тоскуете? Подумаешь, не сошлись характерами!
— Можно сказать, что мы прошли очень близко друг от друга. Я был всего лишь арендатором счастья, и она не продлила со мной арендный договор.
— Кто с кем порвал?
— Она меня оставила, а я позволил ей уйти.
— Почему вы не боролись?
— Потому что борьба наделала бы бед. Это был вопрос, на который отвечал ум сердца. Поспособствовать счастью другого в ущерб собственному — чем не объяснение?
— Вы до сих пор не выздоровели.
— Я не был болен!
— Я похожа на ту женщину?
— Вы её на несколько месяцев старше.
Лавочник на другой стороне улицы закрывал в свой туристический магазинчик, заносил внутрь вертушки с почтовыми открытками.
— Надо было купить открытку, — посетовал Артур. — Я бы написал вам несколько слов, вы бы её получили.
— Вы вправду верите, что можно всю жизнь любить одного и того же человека? — спросила Лорен.
— Я никогда не боялся повседневности, привычка — не неизбежность. Можно каждый день заново изобретать роскошь и банальность, излишество и обыденность. Я верю в крепнущую страсть, в память чувства. Простите, во всём виновата моя мать, она напичкала меня любовными идеалами. У меня очень высокая планка.
— Для другого?
— Нет, для себя самого. Я старомоден, правда?
— В старомодности есть своя прелесть.
— Я постарался сохранить частицу детства.
Лорен подняла голову и заглянула Артуру в глаза.
Их лица незаметно сблизились.
— Мне хочется тебя поцеловать, — сознался Артур.
Зачем спрашивать, вместо того чтобы делать? — отозвалась Лорен.
— Я же говорил, что чудовищно старомоден.
Нa витрине магазинчика с лязгом опускались жалюзи. Завыла сирена. Артур встрепенулся, не выпуская руку Лорен, и рывком поднялся.
— Мне пора!
Выражение лица его изменилось, Лорен узнала признаки боли.
— Тебе нехорошо?
Охранная сигнализация магазина выла все громче, от неё уже закладывало уши.
— Не могу объяснить, но мне надо уходить.
— Не знаю, куда ты пойдёшь, но я тебя провожу, — решила она, тоже вставая.
Артур обнял её, не отрывая от неё взгляда и не находя сил разжать объятия.
— Послушай, дорога каждая секунда. Всё, что я говорил, — чистая правда. Вспоминай меня, если сможешь, я тебя не забуду. Ещё одно мгновение с тобой, даже такое короткое, многого стоило.
Артур попятился от неё.
— Почему «ещё одно мгновение»? — спросила Лорен, охваченная страхом.
— В море теперь полно прекрасных крабов.
— Почему «ещё одно»? — крикнула Лорен.
— Каждая минута с тобой украдена у вечности. Ничто не сможет лишить меня её. Заставь двигаться мир, Лорен, твой мир.
Он отступил ещё на несколько шагов, потом бросился бежать со всех ног. Лорен выкрикнула его имя. Артур обернулся.
— Почему ты сказал: «Ещё одно мгновение с тобой»?
— Я знал, что ты существуешь. Я тебя люблю, но ты не беспокойся.
И Артур исчез в тени за углом улочки.
Железная решётка жалюзи медленно доползла до тротуара. Хозяин повернул ключ в коробочке на стене, и адская сирена смолкла. Внутри магазина начал мерно попискивать прибор централизованной системы охранной сигнализации.
* * *
Монитор в тёмной палате окружало зелёное сияние Электроэнцефалограф издавал пронзительный писк с регулярными интервалами. Бетти вошла в палату, зажгла, свет и бросилась к койке. Взглянула на ленту с цифрами, сходившую с маленького принтера, и тут же схватила телефонную трубку.
