Сумочку Глории, как и остальные вещи, в которых она в тот злополучный день вышла из дому, найти не удалось. Кроме косынки, которую кто-то сунул под матрас... Это занозой сидело в уме Лаврова. На вопрос, куда подевалась ее одежда, Глория твердила одно – «не помню»...
– Зачем тебе покупать дачу в Прокудинке? – спросил он, выруливая на проспект.
– А как иначе я попаду туда? Будучи хозяйкой, я смогу делать с домом все что захочу.
– Например?
– Пожить там хотя бы неделю... подышать тем воздухом... проникнуться духом того жилища...
– Обыскать каждый уголок, – добавил Лавров. – Заглянуть в каждую щелочку. Не осталось ли какого следа от человека, который пишет письма с того света. Я угадал?
Глория молча кивнула.
– Ты не веришь в смерть Павла?
– Я не знаю, во что мне верить... – вздохнула она.
– Вряд ли дача на сигнализации. Вряд ли там бронированная дверь, решетки на окнах и крепкие замки.
– Ты намекаешь...
– Я предлагаю съездить в эту чертову Прокудинку... желательно ночью. Проникнуть в дом, если уж возникла такая необходимость, поискать следы Павла Нефедова и убедиться, что ничего достойного внимания там нет.– Лезть в чужой дом? Без ведома хозяев?
– Хочешь спросить позволения у Алины или ее родителей?
– Нет, но...
– Вот то-то, что «но». И хочется и колется. Да?
– В письме не зря встреча была назначена именно в Прокудинке, – сказала Глория.
– Кто-то просто выманил тебя из дома... не сомневаясь, что ты никому ничего не скажешь и бросишься сломя голову на свидание с бывшим ухажером...
– Значит, этот кто-то должен был хорошо меня изучить!
– Не обязательно. Умный человек всегда имеет в запасе несколько вариантов. Если не срабатывает план «А», то приступают к плану «Б», «В»... и так далее. В твоем случае первая же попытка удалась.
– Павел делился с сестрой своими переживаниями...
– Не зацикливайся на ней, – посоветовал Лавров, притормаживая у кафетерия. – И дом в Прокудинке скорее всего обманка. Поверь моему опыту.
Она была не согласна, однако спорить не стала.
– Пойдем, перекусим... я с утра голодный.
Лавров заказал борщ и две отбивные с картошкой – ей и себе. Глория с трудом одолела половину порции, прикидывая, как ей отыскать «пещеру тролля». Причем сделать это так, чтобы Роман ничего не понял...
– У тебя есть карта Подмосковья?
– Ну есть...
– Дашь мне посмотреть?
Он, не прекращая жевать, поднял на нее глаза.
– Зачем? Забыла, где Прокудинка? Кстати, почему вы с Зебровичем не построили себе фазенду?
– Он не любил бывать за городом... после смерти Паши. На рыбалку ездить перестал. Даже удочки выбросил. А я предпочитала отдых на море. Мы оба избегали похожих ситуаций...
– Угу. Подсознательно! – брякнул Лавров. – Папаша Фрейд был прав. Хваленый человеческий ум – раб темных инстинктов.
Глория долго искала на карте деревню Орехово, где ее пригрела и накормила сердобольная Катерина и откуда она добиралась до шоссейки на дребезжащей «Ниве» Артамона. Она прикинула, сколько времени провела в лесу, пока ее не подобрал Гришаня...
– Далеко от «пещеры» я уйти не могла, – бормотала она, водя пальцем по тонкой линии автомобильной дороги. – Значит, это где-то рядом...
«Проселки на карте не обозначены! – осенило ее. – Ну и что? Гришаня довез меня до Орехова довольно быстро...»
Мысли путались. Воспоминания о гостеприимстве Катерины с Гришаней перемежались с картиной бездыханного тела в комнате, больше похожей на лабораторию алхимика и убежище колдуна, чем на рабочий кабинет.
Глория гнала от себя эту картину, тем упорнее та лезла в голову.
– Тьфу! Тьфу!
Она вдруг сообразила, что так и не отправила брату Катерины обещанных денег за поездку. Забыла. Еще бы! Она и без того была в шоке, а известие о гибели Толика окончательно ее доконало. Кстати, куда она сунула адрес, который нацарапал на бумажке владелец «вездехода»? Он был у нее в кармане... в куртке, которую дала ей Катерина. А потом...
Красивое и насмешливое лицо «тролля» стояло перед ней, уродец похлопывал себя по карманам и делал непонятные знаки.
– Чур меня! Чур, чур! – прошептала она, отмахиваясь от видения, словно оно имело материальное воплощение и находилось тут же в ее спальне.
«Рассыпься!» – добавил карлик и в самом деле рассыпался на множество звонких осколков.
Глория зажмурилась, тряхнула головой и поднесла руку ко лбу. Голова была горячая, ее бросило в жар, в пот. Она схватила салфетку и вытерла мокрое лицо.
– Ф-фу-у...
Знаки, которые делал карлик, вызвали в ее памяти забытые действия. Вот она снимает куртку... Где это было? В съемной квартире. Точно! Она сама машинально достает из кармана бумажку с адресом и прячет в другой карман. Это спортивный костюм, купленный Лавровым, чтобы она могла переодеться...
Глория вскочила, побежала в ванную и принялась обшаривать штаны от костюма, брошенного в стирку. Сколько они уже валяются в корзине для грязного белья? Домработницу она рассчитала, а у самой руки не доходят до стирки... да и убрать бы не мешало. Вот он, адрес! Село Орехово, номер почтового отделения, до востребования...
Может, лучше самой съездить, отдать деньги, поблагодарить человека за услугу? Заодно и к Катерине заглянуть? С гостинцами, одежонку вернуть. Или нет... новую купить. Катерина с Гришаней выручили ее в трудную минуту, не бросили. А долг платежом красен. Так она и сделает...
Приняв решение, Глория успокоилась. Вернулась к карте. Ближайшим от Орехова населенным пунктом являлся Черный Лог. Название мрачное. Но она почти не сомневалась, что именно там и находится логово Агафона и Санты. Лог, логово – созвучно. Она взяла в руки телефон и задумалась. Что сказать Лаврову?
Было слышно, как охранник от скуки бродит из кухни в гостиную и обратно. Как он ставит чайник... заваривает себе кофе... Мается парень. Глория ему сочувствовала, но отпустить не могла. Он подчинялся только своему начальнику.
– Роман, – придав голосу повелительные нотки, сказала она в трубку, – что ты делаешь?
– Работаю...
– Нам надо съездить в Орехово. Вернее, мне. Сегодня же. Когда ты освободишься?
– В Орехово? Зачем?
– Надо!
– Понял... Через пару часов буду в твоем распоряжении. Идет?
– Жду!
* * *
До Орехова пришлось петлять по глинистым проселкам. По обеим сторонам дороги рос высоченный еловый лес, в его тени грунт после дождя не успел просохнуть. Хорошо, что Лавров взял служебный джип. Но и тот порой опасно нырял в глубокие, полные воды колеи.
– Ну, если застрянем... пеняй на себя, – ворчал Лавров. – Сядем надолго. Чего тебя понесло в такую даль?
– Я людям денег должна. И вещи хочу передать.
– Они тебе кто? Родня?
– Дальняя...
Дом Катерины Глория нашла на удивление быстро. Деревянные, темные от сырости стены, три резных окошка с накрахмаленным тюлем, с цветущим бальзамином в горшках. Во дворе бродят куры, греется на солнышке рыжая дворняга. Кудлатый! – вспомнила Глория.
– Останься в машине, – виновато попросила она своего спутника. – Люди тебя не знают. Неловко получится.
Лавров понимал, что она хитрит, но кивнул с безмятежным видом. Дворняга подбежала к забору, залаяла и завиляла хвостом. На крыльцо вышла Катерина, приложила ко лбу ладонь козырьком, прищурилась.
– Здравствуйте! – Глория помахала ей рукой и пошла по доскам, брошенным от калитки к крыльцу. Под досками чавкала грязь. – Привет, Кудлатый!
Дворняга пару раз гавкнула и потрусила рядом. Катерина всплеснула руками.
– Ой, батюшки-светы... а я сразу-то и не признала...
Она покосилась на машину, обняла гостью и увела в дом.
Лавров распахнул дверцу, вдыхая полной грудью деревенский воздух. Пахло навозом, дымом и чем-то кислым, похожим на бражку. «Небось самогон гонят, – подумал он, с наслаждением потягиваясь и разминая затекшие мышцы. – Водка для местных кусается. А самогон в самый раз будет».
Далеко забрались родичи Глории. В такую глухомань зимой ничем не доедешь. Особенно если переметет. Разве что по старинке, на санях. Он обернулся и увидел в конце улицы, там, где буйно зеленела травка, двух пасущихся лошадей. Без них, родимых, тут никак не обойдешься.
Мимо Лаврова от общего колодца прошла баба с ведрами на коромысле. Надо же... коромысло! Он прислонился спиной к автомобилю и не сводил глаз с дома, куда хозяйка увела Глорию. Интересно, что они там делают? Глория взяла с собой большой пакет с гостинцами и одеждой. «Это подарки», – объяснила она. Наверное, примеряют обновки, обмениваются сплетнями. У Глории – большое горе, ей соболезнуют... искренне или не очень. Может, злорадствуют, что богатая столичная штучка получила по заслугам. Вернее, ее муженек-бизнесмен. Допрыгался буржуй! Доездился на дорогущем авто! Поделом ему! Если вслух такого и не выскажут, то про себя непременно подумают...
Прошло четверть часа. Лаврову надоело представлять, чем занимается Глория в деревенской халупе. Он ходил вокруг машины, постукивал носком кроссовки по шинам, проверял, не надо ли подкачать.
