– Ходят слухи, Стинг как-то явился туда с личным шеф-поваром.
– Нет, это был не Стинг, а какой-то кинопродюсер. Кэти, конечно, дала обоим хорошего пинка под зад. На кухне у моей сестры никто не берется за ножи без ее личного одобрения. Даже если ты продюсировал сотню дерьмовых боевиков. А если ослушаешься, твой собственный шеф-повар будет подавать тебе омлет из твоих собственных яиц.
Робин кладет шпажку на журнальный столик и проводит языком по зубам.
– Ну я и дура…
– Это еще почему?
– Только сейчас сообразила, что мы с тобой умудрились купить самое неподходящее блюдо для свидания. Хуже не придумаешь! Теперь все эти специи и приправы застряли между зубами! Можно ведьму без грима играть!
Растерянно умолкаю. Неужели Робин и правда считает, что у нас свидание? Или она это в образном смысле?
– Ну-ка, улыбнись.
Робин изображает широкий акулий оскал, совсем как у девушки с рекламного постера одного известного риелторского агентства.
– Все чисто, – говорю я и тоже принимаюсь старательно скалить зубы. – А у меня как?
– Что-то застряло между нижним передним зубом и… ну, в общем, соседним, – сообщает Робин. – Как называются эти зубы? Клыки? Резцы?
Пытаюсь справиться с проблемой при помощи языка.
– А теперь? Убрал эту фигню?
– Нет, фигня все на том же месте.
Принимаюсь выковыривать эту упрямую штуковину ногтем большого пальца. Но, к сожалению, вчера как раз их подстригал, поэтому подцепить ее никак не получается.
– Погоди, – говорит Робин и, взяв с журнального столика шпажку, подается вперед. – Не шевелись.
Любой бы отпрянул, если бы кто-то нацелил ему в лицо острый предмет, и я не исключение.
– У тебя точно есть лицензия на проведение таких серьезных операций?
– Доверься мне, – заявляет Робин. – Не волнуйся, больно не будет. Правда, если дернешься, ничего не обещаю. Или если у меня вдруг рука дрогнет. Но я художница, а у нашего брата рука верная. Ну же, будь хорошим мальчиком и сиди смирно.
Открываю рот. Робин наклоняется ко мне и придерживает за щеку левой рукой. До чего у нее теплые, мягкие ладони! После нескольких секунд сосредоточенного тыканья Робин качает головой:
– Извини, не получилось. Только еще глубже затолкала. Правда, есть хорошая новость: теперь эту штуку почти не видно.
– Но все-таки на ведьму я похож?
– Гораздо меньше, чем до этого.
Робин улыбается. Ее рука по-прежнему касается моей щеки. Она вообще задержалась там гораздо дольше, чем требует стоматологическая необходимость.
Между тем начинает звонить ее мобильный телефон. Робин бросает взгляд на дисплей и тут же вскакивает:
– Вот некстати! Извини. Подожди секунду. Надеюсь, я быстро.
Схватив телефон, Робин направляется в спальню, она же мастерская. Оттуда доносится шепот, постепенно переходящий в тихое бормотание. Слов не разобрать. Интересно, с кем она разговаривает? С бывшим мужем? Если да, то более неудобный момент для звонка выбрать было трудно. Что и говорить, чутье у парня прямо звериное. Усаживаюсь на диване удобнее и только тогда замечаю, что сердце стучит, как барабан. А еще мне стало жарко… очень жарко. Поспешно тянусь за бокалом вина, которое еще не согрелось после холодильника.
– Извини, – еще раз повторяет Робин, вернувшись в комнату через несколько минут.
– Ничего страшного.
– Звонила бывшая свекровь, – сообщает Робин. – Тим попал в больницу.
– Да ты что! – встаю с дивана. – Надеюсь, ничего серьезного?
Робин вздыхает:
– Нет. Просто… С ним такое бывает время от времени. Иногда срывается и пускается во все тяжкие. Свекровь просила, чтобы я взяла к себе Коди, сына Тима. Его мать уехала на все выходные.
– Конечно, езжай, – говорю я. – Помощь нужна? Хочешь, составлю компанию?
– Спасибо, не надо, – отвечает Робин. – Коди не любит незнакомых людей. Ничего, справлюсь сама. Дело привычное…
– Ну ладно, как скажешь. Спасибо за ужин и культурную программу. Ни разу не бывал на Фестивале комиксов. Теперь хоть знаю, что это такое.
– Извини. Боюсь, вечер придется прервать.
– Перестань наконец просить прощения, – говорю я, направляясь к двери. – Главное, чтобы с мальчиком все было нормально. И с его отцом тоже.
– Позвоню на будущей неделе, – обещает Робин. – На этот раз – на мобильный.
Обещаю скинуть ей по электронной почте номер и выхожу на улицу. Мороз такой, что рискую примерзнуть к асфальту, но такси, как назло, поблизости не видно. Приходится тащиться на своих двоих. Успеваю пройти два квартала в направлении дома, прежде чем вспоминаю, что там до сих пор ведется борьба с радиацией. Разворачиваюсь и направляюсь в редакцию, где меня ждет еще одна некомфортная ночь на диване, который и выглядит, и пахнет как дохлый лось – да и по части удобства, пожалуй, недалеко ушел. А компанию мне составит несостоявшаяся храпящая порнозвезда.
Сгораю от предвкушения.
– Прежде чем представлю сегодняшний фильм, позвольте сделать маленькое объявление.
РТ стоит рядом с телевизором и выступает перед членами киноклуба. Ради такого случая наш друг облачился в смокинг, когда-то принадлежавший его двоюродному брату Бартоломью. Кузен Барти, как называет его РТ, надевал этот смокинг на церемонию вручения дипломов, когда закончил Торонтский университет и получил специальность инженера. Три дня спустя Барти вступил в ряды Третьей пехотной дивизии США, а еще через четыре месяца получил смертельное ранение, наступив на мину всего через две секунды после того, как высадился на пляже Джуно во время военной операции «Оверлорд». После трагического события смокинг вынимали из шкафа всего один раз – РТ надевал его на школьный выпускной. Поэтому сразу понимаю: какие бы новости ни припас РТ, вряд ли речь пойдет о мелочах.
– Как думаешь, что он хочет сказать? – шепчет Тео.
Мы с ним сидим во втором ряду. В этот раз посещаемость у нас прямо-таки рекордная. Костас наконец-то покинул комнату и теперь весело напивается в заднем ряду, будто ничего не случилось. Единственное различие – сегодня он одет в одолженные у РТ футболку и джинсы, а не в костюм за десять тысяч баксов, как обычно. Больше Костасу не приходится прятаться в редакции от юристов. Те наконец сообразили, что Костас выходить не собирается, скинулись и заплатили девушке, отличавшейся необычайной пышностью форм, чтобы утром и днем в одно и то же время совершала пробежку перед зданием редакции. Уставший от добровольного одиночного заточения Костас попытался незаметно выскользнуть на улицу, чтобы поздороваться с «соседкой». Тут-то адвокаты и накинулись на него, будто аллигаторы на добычу.
– Но Костас все-таки взял у нее телефончик! – с гордостью объявил он, бросая всю охапку повесток в мусорное ведро. – Так что дело того стоило!
Гейб, Ленни и Вернер тоже пришли. Правда, Гейб не в настроении, потому что «Лифс» умудрились продуть семь матчей подряд, зато Ленни счастлив и весел. Его наконец пригласили поучаствовать в отборе в гастрольную труппу юмористов «Смеха ради». Если Ленни примут, исполнится его мечта и он получит возможность оскорблять зрителей по всей стране.
Я на все сто процентов уверен, что РТ сейчас объявит о своем триумфальном возвращении в «ООН» (если, конечно, группа после распада сохранит прежнее название). Но поскольку мне было велено держать эти ценные сведения при себе, придется помалкивать, а потом старательно притворяться удивленным.
– Без понятия, – пожимаю плечами я. – Но, должно быть, дело серьезное. Смокинг кузена Барти ради пустяков не надевают.
– Как вам всем известно, – начинает РТ, делая паузу, чтобы отпить глоток пива, – в последнее время у меня наступила, если можно так выразиться, черная полоса.
– «В последнее время» – это начиная со школы? Или с гибели кузена Барти? – вполголоса интересуется Тео.
– Заткнись и дай человеку договорить! – возмущается Ленни. – Иди блудниц наказывай, а здесь командовать нечего.
Тео напускает на себя самый оскорбленный вид, на какой только способен. Гейб, Вернер и Костас покатываются со смеху. После того как Шевонн во всех подробностях описала злоключения Тео в блоге «Крика Вильгельма», никакой надежды сохранить маленькое происшествие в секрете не осталось. И Гейб, и Вернер, и Костас – большие поклонники блога нашего журнала. Впрочем, из уважения к просьбе Тео Шевонн назвала главного героя Раджеш, чтобы Дориан не догадалась, о ком речь.
– Но черную полосу сменила белая, – продолжает вдохновенную речь РТ. – Благодаря последним событиям теперь чувствую себя новым человеком.
– Врубай уже кино! – орет Вернер.
– Да, закругляйся поскорее! – подхватывает Ленни. – А то Раджешу отдадим, пусть он тебя накажет! Тридцатисекундный лимит на вступительную речь давно превышен!
РТ показывает им фигу. Приятели только хохочут.
– Все из-за Шевонн, – бормочет Тео. – Не могла придумать имя получше?
