— Где? — спросил Данилов.
— У нас, в приемном, — как само собой разумеющееся ответила Таня. — Историю мы на него не заводим, лекарства списываем на кого-нибудь другого.
— Разве так можно?
— Все в курсе, Владимир Александрович, — успокоила Таня. — Не стану же я вас обманывать. К вам не будет никаких вопросов, вот увидите. Ни у кого, ни у нашей администрации, ни у институтской. Что ж теперь поделать, если у человека слабость к этому делу. Не чужой ведь… Вы можете идти в ординаторскую, а я сама с ним займусь.
— Нет уж, займусь я им сам! — твердо ответил Данилов. — Оформлять, так уж и быть, не стану, но осмотреть осмотрю.
Холодков осмотру не сопротивлялся, на вопросы отвечал охотно и вообще держался дружелюбно. Данилов поймал себя на мысли о том, что пьяный доцент нравится ему гораздо больше трезвого. Никакой заносчивости, никакого апломба, никакого негатива по отношению к окружающим. Напротив — сплошной позитив.
— Спасибо вам, Сережа. — Холодков упорно называл Данилова Сережей или Сергеем Ивановичем. — Я сейчас пойду отдыхать, но если вам потребуется моя помощь — будите, не стесняйтесь. Даже если просто совета спросить…
— Золотой вы человек, Владимир Самсонович, — улыбнулась Таня.
— Когда выпью — да! — подтвердил Холодков. — Спокойной ночи, Сережа!
— Спокойной ночи, — ответил Данилов, думая о том, как будет весело, если сейчас к нему в приемное нагрянет линейный контроль департамента здравоохранения.
Линейный контроль департамента здравоохранения — это не местная администрация. Это люди, четко нацеленные на поиски нарушений. У линейных контролеров есть свой негласный план, и в каждом месте, куда их заносит нелегкая, они непременно что-нибудь находят. Ибо как не существует человека без недостатков, также и не существует учреждения без нарушений.
«Ладно, отбрешусь как-нибудь, — решил он. — Капельница долго стоять не будет, скажу, что сотрудник кафедры заработался, не успел уехать домой и попросился переночевать в приемном на свободной койке. За это много не нагорит, ну, напишут в журнал замечание, и ладно. Наши поймут».
Каждое учреждение здравоохранения должно иметь особый журнал для замечаний линейного контроля. Пронумерованный, прошнурованный и опечатанный. О визите линейного контроля дежурный врач докладывает на пятиминутке во время отчета и предъявляет руководству журнал. Руководство знакомится с выявленными недостатками и немедленно их устраняет.
График посещений того или иного учреждения линейным контролем зависит от множества самых разных причин. Предсказать, хотя бы ориентировочно, появление линейного контроля практически невозможно. Могут и год не появляться, а могут на неделе два раза нагрянуть. Существует только одно неизменное правило — линейный контроль всегда приезжает некстати. «Не ждали?» — довольно потирают руки контролеры и начинают делать свое дело. Хорошо зарекомендовавший себя контролер (иначе говоря, тот, кто способен, образно говоря, найти лед в кипятке) может рассчитывать на хорошую должность в системе, уже не разъездную, а, если так можно выразиться, стационарную.
Беспокоился Данилов напрасно, на сей раз судьба оказалась к нему благосклонна. Послала ночью кучу «скорых», не без этого, а линейный контроль отправила куда-то в другое место. Наверно, туда, где в нем больше (или — меньше?) нуждались.
Утром спящий крепким и безмятежным сном праведника доцент Холодков был передан под наблюдение доктору Рымаревой. Данилов быстро привел себя в порядок при помощи бритвы и холодного душа и отправился к Ольге Николаевне.
«Мой визит будет чисто деловым, — решил он. — Нечто вроде дипломатической миссии. Никаких сладостей к чаю и прочих гостевых атрибутов. Зайду, дальше прихожей проходить не стану, возьму выписку с больничным и поеду к Игорю. Ох уж надеру я ему уши, не посмотрю, что инвалид!»
Нужный дом нашел по памяти, а номер квартиры на всякий случай все же сверил с тем, что был записан, чтобы не разбудить по ошибке кого-нибудь из Ольгиных соседей.
— Как ты вовремя! Молодец! — похвалила Ольга, открывая дверь.
Из квартиры тут же потянуло запахом свежей выпечки, к которому примешивались ваниль и корица.
Несмотря на ранний час, Ольга была не в халате, как ожидал Данилов, а при полном домашнем параде — кремовая трикотажная блузка, светло-коричневые бриджи с завязками на поясе, легкий, естественный, без ярких красок макияж.
— Я на минуточку. — Данилов остановился в прихожей, неплотно притворив за собой дверь. — Заберу и сразу поеду к Игорю…
— Я испекла сметанный кекс с изюмом, — придав голосу заговорщицкий оттенок, словно речь шла о чем-то запретном и оттого еще более желанном, сообщила Ольга. — Можешь считать, что старалась я к твоему приходу. Так что ты просто обязан попробовать.
— Я спешу. — Данилов попытался воспротивиться соблазну.
— Это недолго. Съешь кусочек-другой и поедешь к своему Игорю. — Ольга потянула его за руку. — Пошли…
Кекс, стоявший посреди стола, уже успел остыть до той кондиции, когда его можно есть.
— Чай? Кофе?
— Чай, и, пожалуйста, покрепче, — попросил Данилов.
— Что, ночка выдалась не очень? — Ольга насыпала в стеклянный чайник заварку.
— Рабочая выдалась ночка.
— А я вчера под вечер замоталась. — Ольга залила заварку кипятком и несколькими взмахами ножа нарезала кекс на дюжину совершенно одинаковых кусков. — В три часа почти всем моим больным стало плохо. Прямо вот одновременно. У кого боли появились, у кого зубы заболели, а у одного так вообще камень в мочеточнике застрял. Прикинь!
— Прикидываю. — В Склифе нет урологического отделения, поэтому урологические проблемы решать сложнее, чем кардиологические. — Переводить пришлось?
— Пришлось. Вызвала уролога, тот рекомендовал наблюдение в условиях урологического стационара… Закончилось тем, что Вагин сказал, что дежурный врач сегодня он, и буквально пинками выгнал меня из отделения.
— Добрый человек.
— Очень, у нас вообще все незлые. Есть вредные, есть не очень, но таких цепных собак, как, например, Тишакова, у нас нет. Знаешь Тишакову, заведующую гинекологией?
— Имел честь общаться по дежурству. Не самая приятная особа.
— Это еще мягко сказано. Я в первый год своей работы в Склифе сдуру подошла к ней с личной проблемой. Проконсультироваться хотела. Так она меня отшила, представляешь? Хотя знала, что я врач из травмы. Посоветовала в женскую консультацию по месту жительства обратиться.
— И правильно сделала, — улыбнулся Данилов. — Незачем у таких консультироваться. Я для себя давно сделал вывод — дрянной человек хорошим, врачом быть не может…
Незаметно для себя Данилов слопал почти весь кекс. Ольге досталось всего два кусочка, но она не была в претензии.
— Я так радуюсь, когда моя стряпня кому-то нравится, — сказала Ольга. — Иногда накатит, испеку что-нибудь и несу утром на работу, народ угощать. Хлопот на копейку, а удовольствия на миллион.
— В следующий раз когда что-то принесешь, не забудь и меня пригласить, — пошутил Данилов.
— Я тебя уже пригласила заглядывать на чашку чая, когда захочется. Тебе в этом плане повезло.
— Ну, домой это, может, не совсем удобно…
— Чаю еще хочешь?
— Полчашки.
— Мужчины такие странные… — Ольга налила Данилову чаю, отставила чайник в сторону. — Почему неудобно приходить в гости, если хозяйка приглашает? Почему нельзя получить максимум удовольствия от общения, если хочется? Почему, если нет никаких осложнений, их надо придумывать?
— Ольга, давай не будем трогать эту тему…
— Не хочешь — не будем, — легко согласилась Ольга. — Желание гостя — закон. Рассказать тебе, как я ездила на экскурсию в Новоиерусалимский монастырь?
— Расскажи, конечно. — Данилов подумал, что Ольга решила «сменить пластинку», но вскоре понял, что ошибся.
— Это было летом, два года назад, — начала Ольга. — Стояла ужасная жара, и, разумеется, большинство экскурсантов были одеты очень легко. В монастыре к нам сразу же привязался поп, толстый, наглый, ну, прямо вылитый браток, и, не очень-то выбирая выражения, начал нас, «блудниц», как он выразился, стыдить. Я набралась смелости и поинтересовалась, а разве Богу не все равно, в чем ходят люди? Адам и Ева в раю, насколько известно, поначалу голыми ходили и наготы своей не стеснялись. Он мне в ответ: «Ваш непристойный вид братию в соблазн ввергает». И тогда я спрашиваю: «А разве видеть соблазн и не податься ему — это не более достойно, нежели просто соблазнов не видеть?» Он так и ушел, ничего на это не ответив.
— Знаешь что, Ольга, если ты хочешь, чтобы мы остались друзьями, не возвращайся все время к соблазнам и всему, что с ними связано. Для меня лично дело не в соблазнах, а в определенных моральных принципах, как бы выспренно это ни звучало. — Данилов был спокоен, потому что на женщину, пекущую к твоему приходу такие вкусные кексы, сердиться было невозможно. — К тому же я не ребенок и прекрасно понимаю, что как не бывает дыма без огня, так же не бывает и романов без последствий. Сравнение я привел неуклюжее, но ты понимаешь, что я хотел сказать.
