— Ездили куда-нибудь? — продолжила свой допрос классная руководительница.
— Нет, — ответила за всех присутствующих Соня, но кое-кто не был с этим согласен.
— В Москву… — тихо проговорила Даша и томно прикрыла глаза, отдаваясь во власть приятных воспоминаний захлестнувших ее с головой. Это были самые прекрасные зимние каникулы в ее жизни! Потому что прошли они вместе с Юрой и Настей, разумеется, в первопрестольной, где Даша вообще последний раз бывала ребенком. Сейчас, не обращая внимания на ее привязанность к сестре и восхищение ею, она больше всего на свете жалела о том, что от нее нельзя было избавиться на эти чудесных две недели, испорченных ее обществом.
Елена Львовна чуть-чуть оживилась и заинтересовалась Дашей, подплыла к ее парте, оперлась на нее своими пухлыми пальцами, напоминающими недоваренные сардельки, унизанные дешевыми перстнями. Сама она из города не уезжала больше десяти лет, поэтому чужие рассказы теперь заменяли ей путешествия и ей хотелось хотя бы мысленно посетить музей искусств, Третьяковскую галерею и красную площадь.
Пока женщина пытала Дашу, постепенно собрались все ученики и прозвучал звонок. Елена Львовна решила позднее еще раз вернуться к Орловой и отвлеклась на классный журнал, который отнюдь не был предметом ее гордости и радости, а приносил одни огорчения.
— И где пропадает Барсуков? — подняла она глаза на класс, в котором сразу же зашептались и зашуршали. Большинство учеников понятия не имело, но нашелся кто-то, располагавший информацией и этим кем-то оказалась Рита. Ей было дело до всего. Еще знал Коля, но он же, напротив, не особенно внимательно слушал Елену Львовну вдохновленно рассказывая о чем-то Диме.
— Он работает, — заявила Польских, развалившись на стуле как в кресле. Ольга, сидевшая рядом с ней опустила ресницы, скрывая то, каким злым стал ее взгляд, стоило ее королеве открыть свой изящный ротик, упоминая ее бывшего парня.
— Работает? Что это за новости? А аттестат ему тоже на работе дадут!? — стала возмущаться Елена Львовна.
— Он получил квартиру по государственной программе, — ничуть не изменившись в лице терпеливо начала объяснять Рита, — ему нужно за нее чем-то платить, — да, она пыталась оправдать Кешу, хотя ей было плевать на него и его финансовые проблемы. Она украдкой поглядывала на Сашу, который в ее сторону даже не смотрел, увлеченно рисуя квадратики на обложке тетради.
— Ох не нравится мне все это! — посетовала учительница, недовольно хмурясь, — надо побеседовать с его тетей.
Женщина наклонилась над журналом, проставила несколько точек напротив фамилий присутствующих учеников и бросила, скорее всего, тоже в сторону Риты:
— Что случилось с Виноградовой?
— Хорошо новый год встретила, — хихикнула Оля, за что тут же получила уничтожающий взгляд от Риты. Королева поправила густую челку, которую она отстригла за каникулы и блеснула из-под нее своими гипнотизирующими темно-вишневыми глазами, сейчас полными, без сомнения, сострадания и сопереживания.
— У Марины заболел братик, — жалобно сообщила Рита, — и она сидит с ним.
Все без толку! Саша отвернулся к Мише. Он скривил такую гримасу, что друг сразу понял, как его раздражает наигранное беспокойство особы королевских кровей. Впрочем, Миша был настроен совершенно противоположным образом — сейчас он ликовал и очень хотел сказать Саше, как тот ошибался, представляя Риту кровожадным монстром, равнодушным ко всему человеческому.
— Отец вернулся? — спросил Саша, чтобы отвлечься.
— Нет, — вздохнул Миша, неотрывно наблюдая за Ритой, которая теперь молчала и писала на листочке бумаги послание для кого-то. Мише хотелось помечтать, что для него, но бумажка полетела по рукам в сторону Коли.
— Вы в милицию заявили?
— Да, заявили, — сказал Миша и прикрыл глаза ладонью. Как он устал слышать только возвращаясь домой о том, какой трус и глупец его отец, что посмел уйти из дома под новый год и до сих пор не вернулся, а не взял с собой документов и денег. Мать и волновалась и ненавидела, но волновалась все-таки больше.
— И что? Что они говорят? — с жаром допрашивал Сашка, как будто это пропал его отец.
— Колеченков! — не вытерпела Елена Львовна и постучала кулаком по своему столу, на котором под стеклом лежали надаренные ей на разные праздники открытки, — разговорчики!
Саша немного приуныл и сделал вид, что читает учебник. Рита обернулась на него и глаза ее отчего-то стали грустными, как у побитой собаки. Саша старался не смотреть на нее, но все-таки посмотрел и тут же сжался от злости. Хороша артистка! Захотелось и в правду ударить ее. Просто кулаком по этому слишком красивому лицу, сильно, с размахом. Она не девочка, но и не женщина. Она мерзкое лживое существо, исчадие ада с прожженной душонкой, мелочной, похотливой, коварной.
Из-за таких, как она, его отец начал пить, а мать принимать антидепрессанты. А теперь она еще и пыталась ворваться, вторгнуться без приглашения в его мир, в ту тайну, которую он бережно хранил десять лет, чтобы посмеяться, чтобы прокричать о ней всем.
— А если кто-то узнает? — Даша наклонилась к Ларисе и глаза ее были какими-то испуганными, как будто это ее могли исключить из школы за связь со взрослым мужчиной и предать анафеме, — Львовна например?
— Она не узнает, — спокойно бросила Лариса, листая учебник, в поисках нужной страницы.
— А если ей кто-то расскажет? — Даша демонстративно покосилась в сторону Оли и Риты. Лариса тяжело вздохнула, но выдавила из себя улыбку, как прежде нежную и добрую, как будто она любила весь белый свет, плевав на его глупость и жестокость. И даже королеву с ее свитой.
— Пока у королевы другие развлечения, — прошептала Лариса и грустно подумала о том, что уже больше двух недель не видела Кешу. С последнего дня в школе, перед каникулами… Она многое отдала бы за то, чтобы просто поговорить с ним, но никакой другой возможности, кроме как встретиться с ним здесь у нее не было.
Но ведь они любят друг друга! Значит, все будет хорошо. Значит, они будут вместе. Это главное. Деньги… деньги будут, но потом. И ей больше не придется делать вид, что она любит Валентина, чтобы спасти их с бабушкой финансовое положение.
Оля недовольно отпихнула пятиклассницу, которая крутилась у двери женского туалета и поморщилась, обходя ее стороной. Детей она ненавидела. Мать с детства приучала ее к мысли, что дети это конец личной жизни и жизни вообще и эту истину девушка усвоила слишком хорошо.
Рита шла следом и была в весьма скверном расположении духа. Захлопнув поплотнее дверь туалета, она стала мерить узкое помещение шагами, как тигрица в клетке. Ей даже курить не хотелось, но она закурила и тут почувствовала знакомый запах.
Сидевшая на подоконнике Оля курила точно такие же сигареты, как и ее отец. Напоминание о нем было жестоким кощунством. И без того не очень радостную Риту как будто еще облили ледяной водой или кипятком.
Уж не комплекс ли Электры у меня? — спросила себя она, но посмеялась над собой. Все это казалось слишком несерьезным.
— Вишня, — протянула она, обращаясь к Оле. Девушка захлопала ресницами и выпустила в воздух колечко. Этому ее умению завидовали все — и девушки и парни, от мала до велика и никто не знал, когда она успела только этому обучиться.
— Понравились, — равнодушно бросила она и закинула ногу на ногу. Длина ее юбки не позволяла сделать это прилично, но это ее не волновало. Из-под подола выглядывала резинка чулка, красивая, кружевная с атласной ленточкой темно-синего цвета. Идиотизм ходить так в самый разгар крещенских морозов, но когда Оля отличалась умом и сообразительностью?
Риту крайне забавляла мысль, что ей удалось сломать и подчинить себе весьма скверный и непокорный характер подруги. Правда это превратило Олю в безмозглую шалаву, которая налево и направо разбрасывалась своей юностью и свежестью, не думая о том, какой отпечаток порок наложит на них, но жертва была невелика.
— А деньги откуда? — поинтересовалась Рита и ощутила, как напряглась Оля. Королева поняла, что у ее фрейлины есть пара секретов, но они волновали ее мало, секрет Саши был куда интереснее. Рита предположила, что Оля переспала с Антоном, которому сама она уже даже не звонила, как другой вариант решила, что Оля вернулась к Кеше. Глупость какая-то. У него девушка, да и к тому же они с Леоновой вечно обмениваются щенячьи-сопливыми влюбленными взглядами.
Но мать Оли не любила давать деньги на ее причуды, тем более на такие дорогие сигареты, учитывая то, сколько она курит. Значит деньги дал тот, с кем фрейлина делит постель.
— Нарисовала, — хихикнула Оля, но как-то нервно.
— А серьезно? — Рита подошла к ней и схватила подругу за подбородок, заставив посмотреть себе в глаза. Она вдруг почувствовала, какая ее захлестнула агрессия от того, что она уже столько времени терпела неудачи в своих поисках. Да и чертов Саша смотрел на нее с такой ненавистью, что хотелось провалиться под землю. Самодовольный идиот! Да она его раздавит за такое, плюнет в конце-концов и поплачется папочке. Пусть ищет другую школу, пусть там показывает свой нрав!
