В одной квартире оглушительно залаяли несколько собак. Многие знали Лоуков, заядлых собаководов. Лай смешался с визгом, режущим уши. Выстрел за выстрелом становилось все тише, пока не успокоились все пять животных. В том доме больше не сопротивлялись.
В другом доме военные столкнулись с необычно сильным сопротивлением. Йен Миделл был революционером, многодетным отцом. Он не стал притворяться законопослушным и набросился на курсанта. По неопытности тот уронил автомат, но напарник не растерялся. Йена наградили тремя пулями, его рыдающей дочери пяти лет хватило и одной.
Ни в одном доме не обошлось без убитых.
В каждый автобус село уже не меньше двадцати человек - с задержанными. Автобусы снова направились в центр, но уже в полицейский участок. В тот вечер камеры забились битком.
Дведцать седьмое октября началось с телепередачи. Как всегда в случае трансляции, телевизоры включились сами, в этот раз - в четверть восьмого. Люди уже проснулись, но еще не покинули дома.
После вступительного слова ведущей на экранах появился председатель, облаченный в синюю военную форму. Головы золотистых львов ярко блестели на погонах. Форма была к лицу и выгодно сочеталась и с сединой, и с морщинами на лбу. Даже с голосом, как никогда выразительным своей суровостью.
- Я обращаюсь к Нью-Тауну! К каждому из вас! В последний год покой и налаженную жизнь города портят лжецы и клеветники. Все мы знаем, о ком речь. Они распространяют грязные сплетни, которые могут придумать только сумасшедшие, которые стыдно произносить вслух. Пока эти отбросы не вмешались в вашу жизнь, не разделили отцов с сыновьями, ОП приняло меры. Кем бы они себя ни называли, мы объявляем их врагами общества и террористами! Они лгут, когда говорят вам, что не пьют максинал!
Последняя демонстрация доказала, что большинство революционеров - класс D. Вчера вечером военные провели спецоперацию по задержанию преступников. Три внешних круга Нью-Тауна очищены! Задержано почти четыреста человек, которые могли уничтожить наш мир и все, чем мы с вами дорожим! Пусть все жители объединятся против заразы! Только сообща мы искореним гниение! Сообщайте в полицию о каждом, кто связан с подпольем! У этого города есть свои герои, которые не поддадутся лжи и клевете! ОП отблагодарит каждого гражданина. Мы дадим общий отпор врагу!
После этого снова показали ведущую.
- Статистику смерти от болезни Грея и другие подробности вы сможете узнать в свежем номере "Голос Нью-Тауна", - сообщила она и попрощалась.
Экраны потухли.
***
Келли действовала быстро. Она собрала в рюкзак деньги и драгоценности, немного одежды и села в такси.
- Парк!
Водитель кивнул. По пути их остановил полицейский с автоматом, которых на улице было как никогда много.
- Почему не на работе? - обратился сержант к пассажирке, глядя мимо водителя.
Она достала бейждик, радуясь предусмотрительности.
- Вы меня подозреваете?! Я в отпуске!
Сержант кивнул, увидев здание нотариальной палаты на печати, и отпустил их.
Водитель вытер мокрый лоб и все-таки доставил ее на место. Там она села в другую машину.
- Улица Грея, десять.
Слежки не было, она тщательно проверила.
Выйдя у десятого, Келли прошлась пешком до нужного дома и позвонила. Консьерж открыл ей.
- К Ившему.
- По-моему, его нет, мисс.
Она почувствовала, как потеет от страха и холодеет.
- Проверьте, пожалуйста.
- Как вас представить?
- Кэти!
Консьерж позвонил, и ему ответили. Он что, ошибся?
- Проходите, - он так низко кивнул, словно иначе она бы не прошла.
Лифт ехал так медленно, что хотелось поднять его самой. Не своей походкой она дошла до двери и позвонила, борясь с искушением нажать раз пять-семь.
Джон открыл, она прошла в переднюю. Оба чего-то ждали друг от друга, молчали и пытались прочесть по лицам.
- Тебе не до меня, я понимаю.
Она поправила воротник без нужды на то и бросила на мужчину быстрый взгляд. Джон держал сигарету в одной руке, но не курил. Другая все еще сжимала ручку уже закрытой двери, будто он хотел выпроводить ее.
- Я просто хотела убедиться, что ты жив. Трубку не брал...
Келли вздохнула и провела пальцами по волосам. Ей хотелось сложить себя, как свитер, и лечь на полку. Она не знала, что делать, куда себя деть.
Джон сделал короткую затяжку, все еще не отвечая.
- Ну, убедилась! Мешать не собираюсь.
Она замерла с протянутой рукой, не решаясь прикоснуться к нему, открывая дверь. Теперь Джону было очень просто ее обнять.
- Я немного удивился, вот и все, - признался он. - Ты была искренней. Теперь я знаю, когда ты притворяешься, а когда говоришь правду.
- Что, было забавно поиграть мною? - обиженно спросила она.
- Теперь я тебе верю.
Верно, она доказала, что не равнодушна к нему. Будь иначе, не высунулась бы из дома, боясь встретиться с "врагом общества".
Келли прижалась лицом к его шее, глубоко вдыхая запах, запомнившийся еще с тех пор, когда он обнимал ее, успокаивая после нападения Стоуна. Душистое мыло, пряный дым и доминирующий естественный аромат. Висок чуть кололи щетинки, его пальцы крепче вжались в спину.
- Раз, два, три, четыре... - считал он позвонки снизу вверх.
Она вздрогнула смехом, и он поспешил сменить тему.
- Я попросил консьержа никого не впускать ко мне. Он наш. А его сменщик - нет, к сожалению. Но мы успеем уехать.
Значит, планы в силе, успокоилась Келли.
- Ты тоже считаешь, что придут и к остальным?
- Не знаю! Львы действовали наугад, напали на слабейших. Среди D есть и наши, но в основном задержаны непричастные.
- Я так и знала!
Она хотела поцеловаться. Не столько из страсти, сколько для успокоения, но боролась с этим эгоистичным желанием.
Тут они услышали шорох, будто скомкали много бумаги.
- Кто там?
- Это друг. Расправился с газетой.
- Я читала! Наверно, они всю ночь не спали, печатая эту грязь!
Джон отстранился, она чувствовала, как с трудом разрывается между ними теплая паутина.
- Пойдем, вам надо познакомиться.
В другой комнате было слишком дымно, они накурили вместе. На столе стояли чашки с недопитым чаем и нетронутые бутерброды. Пепельница наполнилась окурками с горкой. Растрепанный паренек сидел на подоконнике. Черные волосы торчали во все стороны, расстегнутая рубашка была местами заляпана и прожжена. Длинные босые ступни торчали из потертых джинсов. Он был худоват для своего роста, а на лицо Келли не смогла взглянуть второй раз. Несмотря на свежий синяк под глазом, было видно, что мальчик, иначе назвать нельзя, много плакал.
В противоположном углу валялся скомканный номер свежего "Голоса".
- Это Келли, ты знаешь.
- Эдди, - сипло представился паренек. - Эдди Миделл.
Келли села рядом, но не смогла ничего ответить. Журналисты написали о Миделлах, а она не умела утешать, даже будучи искренней в сочувствии.
- Он полетит с нами, - сообщил Джон, набирая чей-то номер, и ему как раз ответили.
- Ты остаешься за главного, следи за ситуацией! Я уже... - при слове уже он запнулся, осознав, что действовал не в опережение событий, и пнул в дверь шкафа. Она ударилась и отскочила, пиджаки на вешалках безмолвно закачали рукавами. - Я приказал уничтожить все улики и следы, Тони сжег тираж листовок. Марсия любезно предупредила Кина, - он бросил взгляд на Келли - она ничем не выдала чувств, - Все будут сидеть тихо. Тебе остается только реагировать на неожиданности и проконтролировать дело той женщины, если что-то изменится.
Он замолчал, выслушивая собеседника.
- Черт возьми, кто еще?! У Тони слишком людно, он привлечет внимание. У Майкла есть дело, про Марси даже не заикайся! У тебя самое надежное положение, вне подозрений. И ты знаешь все семьи. Сходи в свою поликлинику для отвода глаз, получи справку и передай по цепи, что мы прокладываем путь. Скажи, что день уже близок! Сейчас им надо это услышать!
Он снова замолчал, жестко добавил, - Делай! -отключил вызов и собрал какие-то вещи в дорожную сумку.
- Нам пора.
Эдди спрыгнул с подоконника и пошел за ними.
***
Марк позвонил Маллигану.
- Как с порядком на улицах?
- От поствых донесений нет, тихо, сэр.
- А в участке?
- Ночью стоял настъящий вой, а теперь женщины затихли.
Маллиган заглатывал "о", мешая сонному Марку быстрее понимать смысл.
- Проведи допрос! Ну, это простая формальность... - он задумался, не стоит ли принять участие? - Готовь приказы о переводе в Мелроуз. На всех! Без долгого разбирательства!
Он положил трубку, не желая больше разбираться с Маллиганом.
Послышались шаги и голос Наташи, похолодевший до нижней отметки, если можно было бы измерить температуру. Так она разговаривала только с двумя людьми, и один из них уже входил в кабинет.
- Утречко слишком доброе?
Лео развалился в кресле. На щеке краснела длинная царапина, которую мужчина хотел скрыть небритой щетиной. Но Марк-то был внимательным к таким моментам. Мэрил забавлялась ножиком? Наверно, больно было, и страшно...
