Сергей Гавань - Смарагдовый трон (роман)

- Второе. Лекция... - игриво заметил молодой человек.

- Как вам будет угодно. Так вот, я хочу, чтобы вы направили навстречу каждому претенденту на мою руку отряд солдат для эскорта. Раз вы говорите, что в королевстве назревает конфликт, то я не хочу, чтобы оный лишил меня возможности выбирать хотя бы из трёх кандидатов на мою руку.

Хрестофер склонил голову и потянулся к кубку.

- Это будет трудно, Ваше Высочество. Гверн Конкрут в однозначной форме выразил нежелание подчиняться приказам вашего дяди.

- И как его ещё не казнили за неповиновение? - возмущённо спросила Герасельда, помахивая своим кубком и тем самым смешивая его содержимое.

- Главнокомандующего королевскими сухопутными войсками? - поднял бровь Хрестофер. - Такими кадрами грешно разбрасываться.

- Так найдите кого-нибудь другого. В нашей регулярной армии сколько человек?

- Около пятидесяти шесть тысяч человек, включая вспомогательные отряды лекарей, Преломляющих и инжинариев.

- Надо же, у кого-то из чудотворцев хватило ума пойти в армию?

- Туда скорее идут те, у кого не хватило ума устроить свою жизнь на другом поприще.

- Ну вот, я надеюсь, что из этих десятков тысяч найдутся четверо командиров, у которых достаточно чести не противиться указам королевского регента.... Или которые не настолько ценны, чтобы не бояться казни за неповиновение.

- Сделаю всё, что в моих силах, принцесса, - заметил Хрестофер, поднимая кубок.

Кивнув, девушка поднесла кубок к губам. Хрестофер тем временем сморщил нос, скривил губы и принюхался к содержимому.

- Стой! - завопил он, когда Герасельда была уже готова коснуться ртом густой жидкости. - Яд!

Задребезжал выпавший из рук девушки кубок, вино расплескалось по полу. Хрестофер поставил кубок на стол, поднялся, поправив рукав на изуродованной руке и, подойдя к девушке, помог ей встать.

- Нам нужно к Кархарию. Ты! - он посмотрел на служанку, которая, в ужасе прижав ладони ко рту, замерла у стеллажа. - Будь здесь, пока за тобой не придут. Ничего не трогай.

Герасельда позволила себя вести.

- Вы спасли мне жизнь, - слабо произнесла она. - Нахальный ублюдок, я перед вами в долгу.

Интерлюдия 3. Лейф Абель.

Горнилодоны - самые страшные обитатели морских глубин. Стремительные, непредсказуемые и неуязвимые - природа словно нарочно создала этих монстров, чтобы они служили символом для лучшего полка армии Изры. И я запятнаю свою честь, если не отмечу, что у этого полка есть самый подходящий командир из всех, над кем я когда-либо начальствовал.

Гверн Конкрут, "Военная энциклопедия",

1099 год от создания Триединой Церкви.

Над небольшим и неказистым, наполненным вонючими кабаками и борделями портовым городом Форгунд робко зачинался новый день. Ещё было довольно свежо и сыро, на мощёных камнем дорогах остались следы ночного дождя, а далёко на юго-западе только начинали алеть белые шапки Кербер. Тем не менее, на небе не было ни облачка и полдень обещал быть жарким.

В одном из кабаков, носившем название "Мокрая крыса", хлопнула входная дверь, на мгновение обнажив гул пьяных голосов внутри. На кривых ступеньках зазвучали тяжёлые звенящие шаги. Молодой мужчина спускался вниз, гремя тяжёлыми доспехами. Тёмно-серый металл, однако, был начищен до блеска, равно как и взгляд человека был чистым, а походка - твёрдой и размеренной. К его спине был приторочен круглый металлический щит, на плечах, прикрытых массивными наплечниками, висел большой походный мешок. Чёрные ножны с мечом предупреждающе бряцали о латные поножи.

Шлема на голове не было, его солдат, вероятно, положил ранее в мешок, открыв квадратное лицо с короткими светлыми волосами. Кобара вряд ли бы кто назвал красавцем, хотя в родном взводе некоторые девушки и бросали на него томные взгляды. У него был нос картошкой, широкий выдающийся подбородок, чересчур широкие скулы.

Впрочем, никто из редких свидетелей утренней прогулки Кобара Дюрса, не осмелился бы и близко к нему подойти. Из-под щита и мешка солдата выбивался длинный и широкий лоскут ткани синего цвета, крепившийся к наплечникам, на котором серебряными нитями было выткано изображение морского существа с вытянутым туловищем, длинной зубастой пастью и четырьмя плавниками. Горнилодон.

Кобар прогрохотал по главной улице Форгунда, вдоль которой высились ряды хирых двухэтажных зданий, тесно жмущихся друг к другу, подобно гроздьям опят. Стены некоторых из них были темны от влаги, кое-где поплыл фундамент, поскольку почва в районе междуречья была зыбкой.

Современная архитектура - быстро, неаккуратно, ненадёжно. Строители прошлого сами бы вручили факелы с огнём и тараны в руки Моисею, лишь бы не видеть городов, подобно Форгунду построенных за последние сто лет.

Впрочем, Кобар не имел ни малейшего желания размышлять о стилях архитектуры прошлого и настоящего. Он хотел, наконец, вернуться домой. Обнять подругу, выстирать испачканный во время последнего марша плащ - главную ценность солдата из Полка Горнилодонов, поесть домашней стряпни и лечь спать, чувствуя тепло женского тела.

Он свернул в узкий переулок. У стен валялись груды мусора и фекалий, в нос забивался запах мочи. Кобар смачно сплюнул в сторону, пытаясь избавиться от смрада. Лабиринт жилого квартала мог свести с ума любого путешественника. Но для Кобара он был родным домом, местом, где его родила, а затем бросила мать. Это был его обеденный стол, где он искал любую еду. Это было местом его работы, где он работал сперва курьером и вором, затем вышибалой в борделе, а потом телохранителем местного босса по имени Ждукер.

И именно здесь его отыскал Лейф Абель.

Нет, Кобар не испытывал иллюзий. Генерал Лейф не искал его специально. Они встретились случайно, когда командир посещал бордель Авалии. Но когда встретились - Лейф что-то увидел в нём, молодом вышибале. После он задал ему несколько вопросов. И, похоже, остался доволен ответами.

А далее - трёхлетний курс обучения, упорные тренировки, бесконечные марш-броски, тяжёлые тесты. Первые задания.

Полк Горнилодонов не был обычной войсковой единицей. Он не стоял в числе прочих в шеренгах армии, не действовал как единое целое с другими полками. Он не был "одним из".

Каждый член полка имел свою узкую специализацию, был настоящей индивидуальностью, но был обучен работать в команде с товарищами. Соответственно, и задачи перед полком стояли более узкопрофильные. Особенные. Для которых нужны диверсанты и разведчики, умело балансирующие на грани между наглостью и осторожностью. Убийцы, ликвидирующие цель тихо и без улик. Алхимики и лекари, обеспечивающие состав полка полезными эликсирами, антидотами и аптечками. Преломляющие, чью роль в подготовке и проведении спецопераций невозможно переоценить. Наконец, силовики, такие, как Кобар. Те, кто может выломать дверь одним ударом, кто может разобраться с двумя-тремя волками в одиночку, вынести нескольких товарищей из самого пекла и бесстрашно принять огонь врага на свой верный щит.

Разумеется, во время обучения им прививали и здравый смысл, и дисциплину. Горячие головы отсеивались во время тестов. Эх, славные были времена. Тогда создавалась хотя бы иллюзия военных действий. А сейчас сплошные марш-броски из города в город, без даже мелких заварушек, не говоря уже о настоящей войне.

Кобар остановился перед двухэтажным домом, который выглядел почище собратьев. С некоторым удивлением он толкнул дверь, которая даже не скрипнула.

В коридоре стояло несколько мужчин. С большими животами, крепкими руками. С сонными рожами. Все как один обернулись на бряцанье. Кобар шёл к ним, намереваясь пройти к лестнице, ведущей на второй этаж, где находилась его квартира.

Он был уверен, что не шагай перед ними широкоплечий статный мужик во внушительных доспехах и мечом на поясе, они бы остановили его и нагло велели убираться куда подальше. Но они не сделали этого, расступившись в стороны.

На душе стало очень паршиво. Инстинкт подсказывал, что увиденное в его квартире обернётся чем-нибудь нехорошим. Он неспеша прогромыхал по лестнице и вышел в длинный коридор со множеством дверей. Здесь было довольно темно, единственное окно в конце коридора покрывал слой пыли. Кобар легко вспомнил дверь в свою квартиру и распахнул её (дверь оказалась незапертой), войдя внутрь.

- Рита, я дома! - громко сказал он, стараясь звучать радостно.

Его слух различил сладострастные стоны и скрип пружин в комнате за закрытой дверью. Затем раздался тонкий женский вскрик. Кобар мрачно кивнул своему инстинкту и протянул окованную металлом руку ко второй двери.

Дверь распахнулась, хотя он не успел коснуться ручки, и в проёме предстала толстая фигура мужчины с длинными обвисшими усами и маленькими глазками. Ждукер.