Когда доктор Сон попробовал своего тигра, в глазах у него мелькнуло ликование.
– Скажите, разве это не вкуснейший тигр, какого вам доводилось пробовать? – спросил он. – Разве американский тигр сравнится с этим? Корейский тигр такой свежий, питательный.
Пилар принесла еще тарелку с мясом.
– Bueno, – сказала она. – Жаль, что нет мексиканского тигра.
– Ты превзошла себя, Пилар, – похвалила ее жена Сенатора. – Ничего вкуснее я еще не ела.
Доктор Сон посмотрел на них с подозрением.
Министр поднял свой тако, произнеся по-английски «Да».
Томми ел тако и одобрительно кивал.
– Вкуснее я пробовал только с приятелями в одном ресторанчике, – вспоминал он. – Мы нахваливали ужин и наелись до отвала. Мы так восхищались этим блюдом, что к нам привели шеф-повара, который предлагал нам приготовить еще мяса – с собой, что это не проблема, потому что у него осталась еще одна собака на заднем дворе.
– Ох, Томми, – вздохнула жена Сенатора.
– Однажды я была у народных ополченцев, – сказала Ванда. – Они устроили пир и приготовили блюдо из эмбрионов свиньи, сваренных в козьем молоке. Это самое нежное мясо.
– Хватит, – взмолилась жена сенатора. – Сменим тему, пожалуйста.
– Что угодно, кроме политики, – попросил Сенатор.
–Я хотел спросить, – начал Чон До. – Когда я плавал в Японском море, мы засекли сигнал двух американских девушек. Я так и не узнал, что с ними стало.
– Которые гребли вокруг света, – уточнила Ванда.
– Какая жуткая история, – сказала жена Сенатора. – Такая потеря.
– Лодку нашли, да? – спросил Сенатор у Томми.
– Нашли лодку, но пустую, – ответил тот. – Ванда, твоим источникам известно, что там произошло на самом деле?
Ванда наклонилась над своей тарелкой, у нее по руке стекал соус тако.
– Я слышала, лодка обгорела, – отозвалась она. – Нашли кровь одной девушки, а вторая исчезла бесследно. Может, убийство и самоубийство.
– Это та девушка, которая гребла по ночам, – догадался Чон До. – Она воспользовалась сигнальным пистолетом.
За столом воцарилось молчание.
– Она гребла с закрытыми глазами, – пояснил Чон До. – Вот в чем проблема. Вот почему она сбилась с курса.
– Зачем вы спрашиваете, что с ними стало, если уже знаете? – удивился Томми.
– Я не знаю, что произошло, – возразил Чон До. – Я только знаю, как.
– Расскажите, что произошло с вами, – попросила его жена Сенатора. – Вы сказали, что плавали на корабле. Откуда у вас такая рана?
– Еще не время, – предупредил доктор Сон. – Рана еще свежа. Рассказывать эту историю не намного легче, чем слушать. – Он обратился к Чон До: – В другой раз, да?
– Все в порядке, – сказал Чон До. – Я могу рассказать.
И он подробно поведал о том, как они столкнулись с американцами, как те высадились на «Чонма», как солдаты со своими винтовками испачкались в саже, пробираясь по их кораблю. Он объяснил, как они нашли выловленные командой «Чонма» из моря кроссовки, как солдаты курили и разбросали обувь после проверки всего корабля, как украли сувениры, включая драгоценные портреты Дорогого Вождя и Великого Руководителя, как второй помощник выхватил нож, и американцы были вынуждены отступить. Он сказал и об огнетушителе. Он рассказал, как офицеры с американского корабля пили кофе и наблюдали. Он подробно описал крылатую ракету, которая играла бицепсами на зажигалке моряка.
– А как ты поранился, сынок? – спросил Сенатор.
– Они вернулись, – ответил Чон До.
– Зачем им было возвращаться? – удивился Томми. – Они ведь уже проверили ваше судно.
– Кстати, а что ты делал на рыбацком судне? – поинтересовался Сенатор.
– Очевидно, – предположил доктор Сон с усилием, – американцам стало стыдно, что один-единственный северокореец, вооруженный только ножом, напугал целый взвод вооруженных морпехов.
Чон До выпил воды.
– Помню только, – продолжал он, – что это случилось на рассвете, солнце взошло с правого борта. Американский корабль возник прямо из яркого света, мы опомниться не успели, как они оказались у нас на борту. Второй помощник был на палубе вместе с лоцманом и капитаном. У нас был день стирки, и они как раз кипятили морскую воду. Послышались крики. Я поднялся на палубу вместе с машинистом и первым помощником. Тот человек, которого мы уже видели, лейтенант Джервис, оттащил второго помощника к перилам. Они кричали на него из-за ножа.
– Подождите, – прервал его Сенатор. – Откуда вы знаете его имя?
– Он дал мне свою визитку, – ответил Чон До. – Ему хотелось, чтобы мы знали, кто с нами расквитался.
Чон До протянул визитку Ванде, которая прочитала: «Лейтенант Харлан Джервис».
Подошел Томми и взял визитку.
– «Фортитюд», пятый флот, – сказал он Сенатору. – Видимо, один из кораблей Вуди Макпаркленда.
– Вуди не потерпел бы у себя подлецов, – усомнился Сенатор.
Жена Сенатора подняла руку.
– А что потом? – спросила она.
– Потом его бросили акулам, а я прыгнул в воду, чтобы спасти его, – сказал Чон До.
– Но откуда взялись акулы? – удивился Томми.
– «Чонма» – рыболовное судно, – объяснил Чон До. – Акулы всегда следовали за нами.
– То есть вода кишела акулами? – уточнил Томми.
– Тот паренек понимал, что с ним происходит? – спросил Сенатор.
– Лейтенант Джервис сказал что-то? – допытывался Томми.
– Во-первых, акул было немного, – произнес Чон До.
– Этот Джервис сам бросил парня за борт, собственными руками? – изумился Сенатор.
– Или он приказал одному из солдат сделать это? – пояснил Томми.
Министр уперся руками в стол.
– Рассказ, – провозгласил он по-английски, – правда.
– Нет, – возразила жена Сенатора.
Чон До обернулся к ней и посмотрел в ее старые, бледные глаза.
– Нет, – сказала она. – Я понимаю, что во время войны все стороны творят чудовищные дела. И я не настолько наивна, чтобы думать, что даже те, кто борются за правое дело, никогда не творят беззаконие. Но это наши лучшие мальчики, под лучшим командованием, гордо несущие флаг нашей страны. Так что нет, сэр, вы ошибаетесь. Никто из наших моряков не способен на такое. Я знаю. Для меня это факт.
Она поднялась из-за стола.
Чон До тоже встал.
– Я сожалею, что расстроил вас, – произнес он. – Мне не надо было рассказывать об этом. Но поверьте, что я заглянул в глаза акулам, видел их, оцепеневших перед скорой смертью. Когда ты рядом с ними, на расстоянии вытянутой руки, глаза у них кажутся белыми. Они поворачиваются на бок и поднимают голову, чтобы лучше разглядеть тебя, перед тем как укусить. Я не чувствовал их зубов, пока они не впились в кость – словно меня бросили в ледяную воду и пустили мощный заряд электричества. Кровь – я чувствовал ее запах. Я знаю, каково это – видеть парня прямо перед собой, и через мгновенье его уже нет. Вдруг понимаешь, что никогда больше не увидишь его. Мне довелось услышать предсмертный бред. Когда человек падает в воду, а ты стоишь и не веришь своим глазам – и никогда не поверишь. И вещи, которые люди оставляют после себя, – бритву, пару ботинок. Как все это глупо – все это можно потрогать, рассмотреть, но они ничего не значат без человека. – Его трясло. – Я держал вдову, его вдову, этими руками, а она пела колыбельную для него, где бы он ни был.
* * *
Чон До сидел в своей комнате. Он искал все корейские имена в Техасе, сотни Кимов и Ли, и почти дошел до Паков и Парков, когда собака на его кровати внезапно вскочила.
Ванда тихонько постучалась дважды – и открыла дверь.
– Я езжу на старом «Вольво», – начала она с порога. – Машина досталась мне от отца. Когда я была маленькой, он работал в службе безопасности в порту. У него всегда был включен морской сканер на тот случай, если кому-нибудь из капитанов понадобится помощь. У меня тоже такой есть, и я включаю его, когда мне не спится.
Чон До смотрел на нее молча, собака снова легла.
– Я кое-что узнала о вас, – сказала Ванда. – О том, кто вы на самом деле. – Она пожала плечами. – Я подумала, что мне тоже следует рассказать вам кое-что о себе.
– Что бы ни было в ваших файлах обо мне, – ответил Чон До, – все это ложь. Я больше не причиняю никому зла. Это единственное, что мне хотелось бы делать.
Как она заполучила его дело, думал он, если Пхеньян не мог даже правильно написать информацию о нем.
– Я набрала имя вашей жены, Сан Мун, в компьютере, и сразу появились вы – Командир Га. – Ванда наблюдала за его реакцией, но он оставался безучастным, и она продолжила: – Министр тюремных шахт, обладатель Золотого пояса по тхэквондо, победитель Кимуры в Японии, отец двоих детей, обладатель «Красной звезды» за геройские подвиги, суть которых не уточняется, и так далее. Фотографий не было, так что, надеюсь, вы не возражаете, что я добавила снимки, которые сделала недавно.
