— Где намеревался спрятаться ваш муж?
— Не знаю.
— Не лгите мне! — мистер Клиффорд с силой ударил ее по лицу. — Он не мог не сказать вам.
Несмотря на охватившую ее ярость, Маргарет заметила набухшие вены на лице Клиффорда. Эта пощечина стоила ему больше, чем мне, подумала она. Они все смотрели на него. Такая высокопарная речь, а потом обыденная затрещина.
— Джордж, займись ею! — приказал мистер Клиффорд.
Джордж Уайттейкер гордился своим высоким ростом. Ему нравилось разговаривать стоя, дабы собеседнику приходилось смотреть на него снизу вверх.
— Доктор Браун, — Уайттейкер поднялся, — вы — интеллигентная женщина. Вы можете не соглашаться с только что услышанным здесь, но, несомненно, должны признать, что многие влиятельные американские политики с нетерпением ждут успеха нашего начинания. Слишком долго раболепствовали они ради голосов еврейских избирателей. Спросите любого конгрессмена, и он скажет, что ему до смерти надоело еврейское лобби.
— Я не понимаю, о чем вы говорите, — ответила Маргарет.
— Спросите арабов! — Уайттейкер возвысил голос. — Они не могут найти ни одного человека, который выслушал бы их доводы.
Дэн Питц решил, что ему пора вмешаться, если он хочет произвести впечатление на мистера Клиффорда.
— Извините меня, но мне хотелось бы взглянуть на эту проблему под иным углом.
— Прошу вас, — поощрил его мистер Клиффорд. Для управляющего курортом Джордж слишком вспыльчив, отметил он.
— Доктор Браун, почему вы вышли за вашего мужа?
Ответить проще, подумала Маргарет.
— Потому что любила его.
— Это слишком традиционный ответ, доктор Браун. Клише. А вас совершенно не волновало, что он еврей?
— Его волновало, меня — нет.
— Значит, он волновался?
— Он не хотел навлечь на меня беду.
Дэн искоса глянул на мистера Клиффорда, который с неподдельным интересом следил за разговором.
— Как по-вашему, доктор Браун, люди, ожидающие неприятностей, заслуживают того, чтобы с ними что-то случилось?
— Нет. В мире множество невинных жертв.
— Вы полагаете, что служащие вашего мужа думают о нем как о невинной жертве?
— Служащие моего мужа преданы ему.
— Естественно. Иначе им пришлось бы искать другую работу, — вопросы не приближали его к цели. Требовалось нанести решительный удар. — Доктор Браун, к счастью, вы врач и сможете оценить мой следующий вопрос по существу. Если женщине… Вы внимательно слушаете меня, доктор Браун?
— Да.
— Если женщине вставить во влагалище пропитанный бензином тампон и поджечь его, сможет она после этого любить своего мужа или кого-то еще? Вы стремитесь именно к этому?
Дэн заметил, как вздрогнули остальные. Робинсон, Клит, Трэск. Его мягкий подход усыпил и их бдительность, а последний вопрос застал врасплох.
— Вы садисты! — взвизгнула Маргарет.
Уайттейкер следил за реакцией мистера Клиффорда. Этот Питц представлял собой серьезную опасность.
— Вы чудовища! — кричала Маргарет, понимая, что потеряла контроль за ходом событий, чего не хотела допустить.
А Клиффорд принял решение. Питц знал, как вести себя с этими людьми.
Клиффорд встал. Просто удивительно, каких прекрасных результатов можно добиться, найдя правильный подход.
— Называйте нас как угодно, доктор Браун. Кричите, если вам этого хочется. Думаете, вам это поможет? — он подошел к окну и отдернул портьеру. Внизу несколько человек остановились, услышав вопли Маргарет. Увидев Клиффорда, они поспешили уйти. Мягкотелый сброд. Клиффорд повернулся к Маргарет. — Рузвельт обожал евреев. Помог он им в Европе, когда сидел в Белом доме? Как бы не так. В экстремальной ситуации, доктор Браун, евреи остаются одни! Слышите, доктор Браун, одни! Мы обязательно победим, и единственный ваш шанс на спасение — отделить себя от интересов вашего мужа. Иначе вы разделите его судьбу. Так что вы на это скажете?
С закованными за спиной руками Маргарет не могла вытереть глаза.
— Спрашиваю в последний раз: каковы намерения вашего мужа?
— Мне действительно ничего не известно о его планах, — ответила Маргарет. — Но я бы ничего вам не сказала, мистер Клиффорд, если б и знала.
— Что ж, доктор Браун, это смелый ответ. К сожалению, вас нельзя отнести к знатокам человеческой натуры. Любого из нас можно заставить говорить. В каждом случае важно лишь найти метод воздействия и продолжительность его применения. Вы сделали выбор. Теперь пеняйте только на себя.
Маргарет переводила взгляд с одного на другого, и каждый, хоть на долю секунды, отводил глаза.
— Пусть поможет вам Бог, — выдохнула она. — Вы не христиане.
Клиффорд убил бы ее на месте, задушил голыми руками, но в присутствии подчиненных ему пришлось вести себя иначе. Он не хотел отвечать на дерзость насилием. Существовали более тонкие формы наказания.
— Пусть Бог помогает вашему мужу после того, как мы его найдем, доктор Браун, а я уверен, что произойдет это очень скоро. А пока просите Бога, чтобы он помог вам. Оливер и Аллен, проследите, чтобы эта женщина прикрыла чем-нибудь свое отвратительное тело, и отведите ее в шкафчик.
— Будет исполнено, сэр, — кивнул Оливер Робинсон. — На какой срок, сэр?
— Раз эта дамочка хочет стать христианской мученицей ради еврейского отродья, я просто оставлю ее там.
Когда двое мужчин увели Маргарет, Клиффорд повернулся к Дэну.
— Мистер Питц, вы действительно смогли бы поджечь тампон?
— Разумеется, сэр, — без запинки ответил тот.
— Вот и отлично. Клит, я придумал, как поймать твоего беглеца. Но сначала я хочу, чтобы ты поводил мистера Питца по «Клиффхэвену», показал ему достопримечательности нашего первоклассного гетто. Пусть он сразу полюбит это место.
— Да, сэр, — Клит вскочил.
— Возвращайтесь через двадцать минут. А мы с Джорджем кое-что обсудим.
Едва они остались одни, Клиффорд пригласил Джорджа на кушетку и намеренно сел рядом, зная, что подобная близость всегда раздражала Уайттейкера.
— Что вы думаете о нашем новичке, Джордж?
— Я уверен, что Питц очень мне поможет.
— У него есть одно достоинство, Джордж, которого не было у вас, когда вы приехали в «Клиффхэвен».
— Какое достоинство?
— Он убил трех человек и сумел избежать наказания, Джордж. Разумеется, сейчас на вашем счету гораздо больше покойников, но вам пришлось к этому привыкать. Джордж, меня беспокоит ослабление контроля. Клит виновен в побеге Брауна?
Уайттейкер помнил, что Клиффорд души не чает в этом молокососе.
— Нет, сэр. Клит у нас молодец.
— Согласен. То есть вы берете ответственность на себя?
— Больше этого не повторится.
— Во всяком случае, вы сделаете для этого все, от вас зависящее?
— Совершенно верно, сэр.
— Джордж, у меня есть доказательства того, что вы прямо в этом доме несколько раз вступали в половую связь с миссис Клиффорд. Это правда?
Уайттейкер медлил с ответом.
— Вы хотите просмотреть видеозапись?
— Инициатива исходила от нее, сэр.
— Вы полагаете, это снимает с вас вину?
— Нет, сэр, но что я мог поделать?
— Отказать ей. Надеюсь, в дальнейшем так оно и будет?
— Да, сэр.
— Джордж, я хотел переговорить с вами по более серьезному поводу. Зачем вы ведете дневник?
Уайттейкер побледнел.
— Какой дневник, сэр?
— Значит, у вас их несколько?
— Нет, сэр.
— Только один?
Уайттейкер всегда презирал людей, которые, давая свидетельские показания в суде, ссылались на пятую поправку к конституции.[17] Сейчас он с радостью поступил бы точно так же.
Мистер Клиффорд взял «дипломат», щелкнул замками, откинул крышку, достал дневник.
— Зачем? — повторил он, держа дневник в футе от лица Уайттейкера.
Управляющий опустил голову, лихорадочно пытаясь придумать что-нибудь убедительное.
— Я могу сам ответить на этот вопрос, Джордж. Вы хотели иметь документ, подтверждающий, что во всех делах вы руководствовались моими указаниями. Тогда, в случае разоблачения «Клиффхэвена», вы могли бы прикинуться простым исполнителем. Я прав?
К счастью для Уайттейкера, в дверь постучали.
— Войдите, — крикнул мистер Клиффорд.
Клит и Дэн Питц вернулись в гостиную.
— Как вам наш курорт? — спросил Клиффорд.
— Я потрясен, — честно ответил Дэн.
— Я рад, что вам тут понравилось. Клит, я хочу незамедлительно собрать всех сотрудников. Мы поговорим о том, как поймать Брауна. Я также объявлю, что Джордж попросил освободить его от должности управляющего и его обязанности теперь исполняет Дэниэль Питц. Клит, надеюсь, ты поможешь Джорджу собрать вещи и отвезешь его вниз?
Уайттейкер потянулся за дневником.
