— Нет, Гарри, нет! — раздался встревоженный голос, и Альбус дернул Гарри за руку, заставляя опустить палочку. — Нельзя!
Юноша резко обернулся, зарычав от негодования. Рядом с директором обнаружился еще и Кингсли Шеклболт, но Гарри, которому было не до политесов, не удостоил его приветствием. — Северусу нужна помощь!
— Нужна, но не такая, — торопливо ответил Альбус и подобрал с земли свою шляпу. — Portus. Держи, Гарри. Она доставит тебя прямиком в больничное крыло Хогвартса. Поппи будет ждать. Отправляйся вместе с Северусом, но ни при каких обстоятельствах не используй свою магию. Никаких заклинаний, даже самых простых. Запасы магии Северуса слишком истощены.
Слишком истощены. Альбус не сказал остального, но слова прозвучали у Гарри в голове: полностью истощены. Их совсем не осталось.
Сердце юноши сжалось от страха. Все эти заклинания, одно за другим... жестокие заклинания. Avada Kedavra. Черт, да он умудрился применить его несколько раз! И каждое из этих заклинаний вытягивало из Северуса очередную порцию силы. Истощало его, высасывало жизненную энергию, и в результате Северус лежит на земле, беспомощный, а его сердце остановилось, не выдержав нагрузки...
Чем больше мы просим, тем больше он даст... храните его, раз он сам не горазд.
Трясущейся рукой Гарри передал Альбусу палочку Северуса, а потом и свою. Лучше не держать их при себе. Он получит их обратно потом, когда колдовство больше не сможет навредить Северусу.
Отважный мужчина рискует собой...
Да, Северус рискнул. И отдал все. Северус, а не Гарри.
Снова опустившись на колени, Гарри обнял безжизненное тело Северуса и потянулся за портключом.
Вторник, 29 декабря 1998, 8:52
— Из него вытянуло всю магию, — выдохнул Гарри, укладывая Северуса на ближайшую койку. Поппи уже суетилась вокруг. — Вообще всю, потому что я колдовал, используя его силу, но зашел слишком далеко, и вот...
— Я понимаю, Гарри. Позволь мне осмотреть его.
Гарри замолчал, наблюдая за работой колдомедика, которая оценивала состояние Северуса при помощи различных диагностических заклинаний. Но долго сидеть молча он не мог.
— Он же дышит? С ним все в порядке? Он ведь не умер?
— Тихо, — Поппи взмахнула палочкой, и в руке у нее появилась бутылочка с зельем. — Он не дышит, — продолжила она, одновременно трансфигурируя свою палочку в ложку и отмеряя несколько капель сероватой жидкости. — И его сердце не бьется. Но мы можем все исправить. Помоги посадить его.
Гарри приподнял верхнюю часть туловища Северуса, устроившись сзади и подперев его собственным телом. Теперь он не мог видеть манипуляции врача, но пропустить момент, когда волшебная жидкость оказалась во рту зельевара и начала действовать, было невозможно.
Тело Северуса дернулось — в точности, как у тех пациентов по телевизору, через грудь которых пропускают электрический ток, чтобы завести сердце.
Каков бы ни был секрет загадочной жидкости, она сработала. Гарри почувствовал, как мышцы профессора принялись работать. Его грудь начала подниматься и опадать, очень резко и быстро, как у запыхавшегося человека.
— Тихо, тихо, — приглушенно повторяла Поппи. Сквозь ее голос и хриплое дыхание Северуса Гарри услышал звук еще одной жидкости, льющейся в ложку. — Все будет хорошо, Северус. Тебе ненадолго перекрыли кислород, но это чудесное зелье быстренько приведет тебя в порядок... ведь ты сам его сварил. Вот так, глотай, осторожнее...
Раздалось бульканье, словно Северус подавился лекарством, но стоило ему сделать глоток, как дыхание стало успокаиваться.
— Теперь его нужно положить, — на этот раз Поппи обращалась к Гарри.
Юноша осторожно высвободился из-под тяжелого тела и уложил Северуса на кровать. Окинув его взглядом, он заметил посеревшую кожу, заострившиеся черты и ввалившиеся глаза, но, по крайней мере, зельевар дышал. Глубоко и сильно, а его грудная клетка уверенно поднималась и опускалась, доставляя воздух в легкие.
Гарри без сил опустился на стул и улыбнулся.
— Ну вот и хорошо. Замечательно. С тобой все будет в порядке.
Ответа не последовало.
О боже. Гарри как будто с головой окунули в ледяную воду. Северус не смотрел на него. Его взгляд был нацелен на потолок, рот безвольно приоткрыт, и с краешка губ даже тянулась нитка слюны. Казалось, он ее вовсе не замечал, а ведь должен был, даже если был слишком слаб, чтобы поднять руку и убрать ее.
Это было совсем не похоже на Северуса.
Гарри сам стер влагу с его лица, но Северус снова никак не отреагировал на прикосновение. И вообще на присутствие партнера, и...
Соскочив со стула, Гарри наклонился над зельеваром и заглянул в глаза. Пустые черные глаза.
— Ты меня узнаешь? Ты знаешь, что произошло? Понимаешь, где находишься? Северус, ну скажи хоть что-нибудь!
Поппи, стоявшая с противоположной стороны от кровати, успокаивающе погладила юношу по плечу.
— Не стоит волноваться. Он в порядке.
— В порядке?! — Гарри увернулся от настойчивой руки. Руки, похлопывающей его по плечу, как будто это что-то могло изменить. — Он... он умер, хотя его тело еще здесь!
— Он слишком долго не мог дышать, и его мозг немного пострадал, — спокойно поправила его колдомедик. — Но Гарри, уж кому-кому, а тебе известно, что в нашей школе превосходный госпиталь. Северус скоро поправится. Просто наберись терпения и подожди, пока зелье подействует.
Сердце Гарри снова кольнула паника.
— А что... что, если оно не подействует?
— Такого не может быть. В конце концов, зелье варил сам Северус.
Гарри снова опустился на стул и задумчиво кивнул. Да, она права. Конечно, права. Северус ни за что не стал бы снабжать госпиталь второсортными зельями. Если уж он принес лекарство сюда, значит, оно гарантированно сработает. Сделает свое дело так, как должно.
Но дожидаться этого момента... это было слишком трудно.
Поппи скрылась в кладовой и скоро вернулась, неся большой пластырь. Не чувствуя боли, Гарри совершенно забыл про свою руку. Неприятные ощущения вернулись, только когда он взглянул на ладонь и увидел, как сильно волшебная палочка ободрала кожу.
О, так-то лучше. Видимо, пластырь был пропитан целительной настойкой или еще каким-нибудь лекарством, а может, нес в себе частичку магии. Стоило наложить его, как боль в руке начала стихать.
— У тебя есть еще ранения, Гарри?
— Нет. Но все равно спасибо, — юноша секунду помолчал. — Эээ... простите, что накричал на вас. У нас замечательный госпиталь, и мы все благодарны вам за это.
Поппи снова похлопала его по плечу, и на этот раз Гарри не отдернулся.
— Мне показалось, вы ждали нас, — продолжил он, немного подумав. Ведь Поппи даже не было в Хогвартсе, когда все начиналось. — Или не нас, кого-то другого. Вы решили не ехать в Милан на каникулы?
— Я была там, вернулась вчера по просьбе Альбуса. Но осмелюсь предположить, что все равно незамедлительно примчалась бы, увидев заголовки утренних газет. Дамблдор в плену... нетрудно догадаться, что без проблем после такого не обойдется.
У Гарри мелькнула мысль, что даже в итальянских газетах сообщили о его исчезновении, ведь Альбус — такая важная фигура, но нет, не может быть. Директор отправил письмо только в редакцию «Пророка». Значит, издание доставляется по всему миру.
Юноше уже сложно было соображать — очевидно, стресс, беспокойство и усталость после битвы брали свое.
— Он объяснил, что собирается делать?
— Нет, всего лишь приказал подготовиться к приему новых пациентов, — колдомедик заговорила тише. — Однако он упомянул о периодических приступах слабости у Северуса и попросил еще раз проверить все доступные источники, где пишут о вашем заклинании.
— Оно на наше, а мое. Я живу под его действием, — устало проговорил Гарри. Несколько месяцев назад он бы выплюнул эти слова, если бы вообще сумел произнести их перед кем-то, за исключением ближайших друзей. Теперь он к этому привык. А Поппи знала куда больше, чем когда-либо говорила.
— Оно действует на вас обоих, — возразила Поппи и снова повернулась к кровати больного, взмахнув подолом юбки. — В противном случае ты не смог бы использовать его магию.
Да, определенный смысл в этом есть, подумал Гарри. Северус выглядел уже лучше. Здоровый цвет лица к нему еще не вернулся, но мертвецкая серость ушла, а рот был закрыт. Сильнее всего о произошедшем напоминала разорванная одежда, на которой не осталось ни единой пуговицы. Почему-то именно отсутствие привычного длинного ряда пуговиц больше всего бросалось в глаза Гарри. Он обратился к Поппи:
