У Льва Семеновича славная улыбочка: нас не наебешь— он вошел и сразу заспорил — кухонная культура в тот вечер коснулась и моего дома — кухня в цветах — моя культурная мама — с секретом— как можешь догадаться — Жуков покраснел — все-таки Жуков простоват для этой истории — Лев Семенович — к книгам: — хорошие книги читаем — к тому же, не зная почти ничего, склоняюсь скорее к теософии — Блаватской балуюсь — мечтаю о новом единении — видя в христианстве лишь мутные знаки — как тут умирать? — да — кильки хорошие — за кухонным столом чувствую нарастающую симпатию — Роман Родионович — я всегда не очень верил, что он мой отец — недоволен — в тот вечер я возненавидел его оптимистическую бородавку на лбу — Вера Аркадьевна готовит помфрит — во фритюрнице — по-нашему (семейное слово) фритнице — когда Вера Аркадьевна кушает, у нее пища часто падает изо рта на кофточку — жареная картошка, куски яблока, конфеты, мясо, кильки, салат — все кофточки в пищевых пятнах — Сисин тоже все роняет изо рта — пошел в мать — свинячится — особенно, когда жадничает — Сисин снимает с голубой рубашки упавшую пищу щелчками — зоркий глаз Льва Семеновича все подмечает — наверное, тоже сочиняете? — вспыхиваю — мне безличностный бог почти симпатичен — но жалко растаять бесследно — при езь ко мне — приплод — поговорим — г ур-г ур! — трется персями сизый голубь — на Клязьму — там сборы элиты — в Тарусу — там все так и кипит — из одного дома в другой — бывалый каторжник делится пережитым — бабы попадали в снег, говорят надзирателям: — пока не выебете, работать не будем! — прямо так и сказали? — весь перекуренный — все ненавидят Сталина — вода пенится за бортом — подвыпившие диссиденты, доспоривая о том, насколько Сталин был верным учеником Ленина, расходились — Сисин знал, что умрет в развороченной биографии — вначале он бредил американским десантом на Красной площади — Роман Родионович, из лучшей в мире газеты, покуривая голландские сигарки, стучал на машинке статьи, проклинающие Общий рынок — я написал Век Пизды— прославился — меня выбрали во внуки — я сам вас выбрал — Я БОГ! Я — Путь, Истина и Жизнь! — такое утверждение — ты чего это, Жуков, читаешь? — уже поддается проверке — перед нами либо душевнобольной с манией величия — либо величайший жулик всех времен, либо действительно Бог — на дворе дождь — сирень машет зелеными ветками с гроздьями сирени — все никак не желтеет, не жухнет — вечно молодая, как Кафка — продрогла на октябрьском ветру — Жуков — я — внук командарма Вселенной — мне дали неделю срока — времени нет — в преддверии катастрофы она каждый день мерит температуру — засовывая себе в попу градусник — думаешь, меня это трогает? — возбуждает? — они не посмеют — но все-таки мало ли что — Лев Семенович встречает меня на деревянной пристани — прохладный чмок-чмоксреднерусского речного прибоя — на закате лезем в гору — скользя по желтой грязи — я трепещу — ведет в дом — там пахнет драматическим трудом — не дают писать, буду строить дом — писатели — богатые люди — ездят в такси, даже если всем недовольны — к ним снисхождение непонятного свойства — Маркс говорил: — они нежные — там на днях рождения Окуджава поет песни оригинальным голосом — там евреи говорят нехорошее о русском народе в ее присутствии — сначала стесняясь — потом все увереннее, все крикливее — его будущая вдова ебется в Институте под лестницей со старшими научными сотрудниками — потому что блядь — среди женщин немало блядей — с чем трудно, конечно, не согласиться — особенно среди русских — особенно среди тех, кто уходит от мужа — он бьет ее за минутные опоздания после работы — она вытирает за ними — лишь бы подышать общим воздухом мировой культуры — они поэты в стоптанных ботинках (летом: в сандалиях с носками) — носят антисоветчину в коробках из-под ботинок — не зная других мелодий, Лев Семенович насвистывал По долинам и по взгорьям— он обычно выигрывал, но когда я выигрывал, мрачнел — он ввел меня в царство пишущей машинки — драматург поделился творческими планами — вот пишу пьесу о падении нравов у приплода — там есть одна сцена в подъезде — грудь можно щупать — а ниже нельзя — не дает — молодой бог, не знающий о своем предназначении, ест сардельки — она его баловала цыплятами-табака — пиццами — салатиками — ну как? — съел без усилий— улыбался довольный Лев Семенович — так чт о, ее бывший муж работает в ЦК? — Сисин (в восторге доносительства): — хуже! хуже! — хуже? — Лев Семенович (с улыбочкой нас не наебешь): — гут! я так и знал — получит, блядь, свое — а как ты относишься к существующему строю? — плохо — не любишь Сталина? — Сисин (с улыбкой): — я всех их — покраснев — густо — в сардельке торчат куски сала — мечтаю об автомате — веером от живота! — Лев Семенович улыбается, но спохватывается — хмурится — автоматом не надо — насилие порождает плохой приплод — драматург высказал мнение, что завтра нравственности будет больше, чем сегодня — подо мной ночной московский двор — сардельки разрывают мне внутренности — в наших семьях любят импрессионистов, которые привили мне любовь к искусству — ты спишь, Жуков? — уже пять утра — это кто тут стены расписал? — что за медведь с глазами зэка? — генеральская дача — водопроводные трубы расписаны под березки — с золотыми кольцами — не уезжай, Жуков — я бы сделал импрессионистам поблажки — пустил бы в рай — несмотря на отдельные недостатки их душ — не важно, обладал ли Иисус Христос полным набором Божественности или был обделен как наследник, но на Земле он выглядел приплодом — актерствовал: — плевался — засовывал пальцы в уши убогим — поглубже — я знаю, Жуков, почему ты оживился — ты любишь, когда я недолюбливаю евреев — это случается редко — ты любишь — запахло хвоей — пол убрали еловыми лапами — она вырыла огромную могилу — как защитникам родины — похороны Льва Семеновича прошли с авторской песнью и красной рыбой — за икру не ручаюсь — но водки залейся — я с радостью мчался в Тарусу, когда он умер — событие все-таки — Лев Семенович обозначил меня напоследок: — дно у тебя двойное — вроде бы свой и не свой — к автомату зовет — приплод слишкомрешительный, чтобы было похоже на правду — веером от живота, а не вышел — он ценил тех, кто вышел на Красную площадь.
Феликс, волосатый племянник покойного, подозвал меня — иди в кабинет — нужна твоя помощь — я испугался — он только вчера умер — без гроба лежал — неоформленный — какая помощь? — они меня запускают — смотрю: — там родственники — сосредоточенные — Льва Семеновича крутят туда-сюда — у него тело страшного цвета — я до этого только лица их видел — они ему линялого ящера вводят в мертвое тело — обернулись — ты чего? — меня Феликс прислал — я готов — помогать — вся мелочь соболезнования высыпалась — гляжу на линялого ящера — они меня за дверь выпихнули — все смотрят — ты чего? — не понадобился (говорю) — надо, думаю, о чем-то подходящем подумать — как играли мы в шахматы — он насвистывал По долинам и по взгорьям— как он меня сардельками отравил — я блевал в ночной двор — о чем Маньке потом рассказывал — я многое ей рассказывал — она ходячая энциклопедия — Лев Семенович впустил меня в новый мир — я понял, Жуков, мою особенность — передо мной разворачивались миры, как в кино — жизнь с Ирмой стала совсем невыносимой — ее шея похудела — похожа на тощую курицу — ей со мной плохо — без меня плохо — уперлась в обиду — измены накатывались на нее через годы — в то время как Сисин несколько — не совсем, конечно — остепенился — но Папаша оказался прав, и я признал на Гавайях его правоту: — люди тратят время и силы на достижение маленького— жизнь кладут на достижение маленького — маленькоене достигается — Сисин принялся хохотать — кататься по полу — дует! — сказал он, резко вставая: — власть над дураками не приносит даже комфорта — рабочий тащит пулемет — после академической пизды со слезой — основательного Курбе — 1’origine du monde [2]— 1863 год — как радикально выкатывается вперед пизда у Боннара — в канун смены века — писал Сисин — а там Уолтер Сиккерт — без всякой осторожности — Дэвид Бомберг со своей лиловой натурщицей — и дальше — дальше в любом сексуальном Макдоналдсе наезжают на тебя гениталиями — а ведь верно — молвила моя war correspondent [3]— маленький Сисин бегал прорываться на Красную площадь приветствовать Гагарина — пролезал под грузовиками, перегораживающими улицу Горького возле «Националя» — куда теперь? — сорвать покрывало и задрать ночную рубашку, чтобы увидеть ночное пугало пизды? — переходя из одного мира в другой — не все изучив — но отведав немало — Сисин не мог не понять, что это не просто его личный опыт, а плод коллективных усилий — цепочка неслучайностей — подталкивание к заключению — и только старая ведьма в Женеве — родственница Набокова — (она так представилась) — поняла, прочитав Век Пизды, что Сисина надо убрать — она догадалась — маленькое пространство женевской жизни, на котором они оказались вместе, обостряло чувства — она сработала и за Пилата, и за толпу, и за Голгофу: — въебалась на ускорении в стену — но плохо разогналась — машина загорелась — Сисин в шоке увидел, как загорелся аккумулятор — она молодец — думал Сисин — приходя в себя — в течение целой недели на него наезжала бетонная стена — с ускорением — с тех пор он разлюбил ездить на переднем сиденье — Элла Борисовна верно поняла, что Сисин у нее отбирает маленькое право на фирн — на ее собственный фирн — на преодоление крупнозернистого снега — машина загорелась, но фирн потек уже позже, когда Сисин был далеко, с поникшей ведьмой на руках — и тогда, на Гавайях, Сисин сказал, что Папаша был прав, подготавливая всех к смерти — делать тут нечего — его выставили из кабинета покойника — Сисин почувствовал себя немного обиженным — хотелось похвастаться друзьям — как он замораживал — во всяком случае, он распространял вокруг себя не похоронную ауру — встреча на Гавайях была в целом дружеская — предложи что-нибудь другое— что я могу предложить? — вскричал, подумав, сынок — я уже предложил ВП! — Папаша кисло кивнул — люди, конечно, забавные существа, сказал Сисин — но быстро надоедают — почему я узнал о тебе так поздно? — с неудовольствием сказал Сисин — я даже не подготовился — не до конца прочел — Ветхий вообще похож на бульварную литературу — Сисин сказал уважительно: — ты интересно придумал — ты здорово связал — оживился он — долго простояло — гниет, но стоит — вообще ты тожеим надоел — признался Сисин — стал расхожей фигурой — я даже стесняюсь родства — стараюсь скрыть — неловко — засмеют — но умирать с тобой лучше, чем без — он остался ночевать — спали вповалку — онспал вечным сном — вдова ходила безутешная — на следующий день все повторилось — к вечеру стало скучно — я взял Зощенко перед сном — давился от смеха в дачную, без наволочки, подушку — боялся, услышат — все равно бы сочли за рыдания — я не заметил, как Льва Семеновича положили в гроб — взяли — несут — вдова: под ногтями черно и грязно — мне вдруг надоело, что она убивается — не то, чтобы переигрывала, но затянулось — вообще-то она хорошая — (добрее к людям) — на журнальном столике валялись письма — я полистал — он писал, что не может без нее жить — готов все бросить — пойти голым, голым! по свету — только бы она была с ним — мне стало не по себе — я был неспособен на такие сильные чувства — покойник обыграл меня в сентиментальные шахматы.
