Феликс, волосатый племянник покойного, подозвал меня — иди в кабинет — нужна твоя помощь — я испугался — он только вчера умер — без гроба лежал — неоформленный — какая помощь? — они меня запускают — смотрю: — там родственники — сосредоточенные — Льва Семеновича крутят туда-сюда — у него тело страшного цвета — я до этого только лица их видел — они ему линялого ящера вводят в мертвое тело — обернулись — ты чего? — меня Феликс прислал — я готов — помогать — вся мелочь соболезнования высыпалась — гляжу на линялого ящера — они меня за дверь выпихнули — все смотрят — ты чего? — не понадобился (говорю) — надо, думаю, о чем-то подходящем подумать — как играли мы в шахматы — он насвистывал По долинам и по взгорьям— как он меня сардельками отравил — я блевал в ночной двор — о чем Маньке потом рассказывал — я многое ей рассказывал — она ходячая энциклопедия — Лев Семенович впустил меня в новый мир — я понял, Жуков, мою особенность — передо мной разворачивались миры, как в кино — жизнь с Ирмой стала совсем невыносимой — ее шея похудела — похожа на тощую курицу — ей со мной плохо — без меня плохо — уперлась в обиду — измены накатывались на нее через годы — в то время как Сисин несколько — не совсем, конечно — остепенился — но Папаша оказался прав, и я признал на Гавайях его правоту: — люди тратят время и силы на достижение маленького— жизнь кладут на достижение маленького — маленькоене достигается — Сисин принялся хохотать — кататься по полу — дует! — сказал он, резко вставая: — власть над дураками не приносит даже комфорта — рабочий тащит пулемет — после академической пизды со слезой — основательного Курбе — 1’origine du monde [2]— 1863 год — как радикально выкатывается вперед пизда у Боннара — в канун смены века — писал Сисин — а там Уолтер Сиккерт — без всякой осторожности — Дэвид Бомберг со своей лиловой натурщицей — и дальше — дальше в любом сексуальном Макдоналдсе наезжают на тебя гениталиями — а ведь верно — молвила моя war correspondent [3]— маленький Сисин бегал прорываться на Красную площадь приветствовать Гагарина — пролезал под грузовиками, перегораживающими улицу Горького возле «Националя» — куда теперь? — сорвать покрывало и задрать ночную рубашку, чтобы увидеть ночное пугало пизды? — переходя из одного мира в другой — не все изучив — но отведав немало — Сисин не мог не понять, что это не просто его личный опыт, а плод коллективных усилий — цепочка неслучайностей — подталкивание к заключению — и только старая ведьма в Женеве — родственница Набокова — (она так представилась) — поняла, прочитав Век Пизды, что Сисина надо убрать — она догадалась — маленькое пространство женевской жизни, на котором они оказались вместе, обостряло чувства — она сработала и за Пилата, и за толпу, и за Голгофу: — въебалась на ускорении в стену — но плохо разогналась — машина загорелась — Сисин в шоке увидел, как загорелся аккумулятор — она молодец — думал Сисин — приходя в себя — в течение целой недели на него наезжала бетонная стена — с ускорением — с тех пор он разлюбил ездить на переднем сиденье — Элла Борисовна верно поняла, что Сисин у нее отбирает маленькое право на фирн — на ее собственный фирн — на преодоление крупнозернистого снега — машина загорелась, но фирн потек уже позже, когда Сисин был далеко, с поникшей ведьмой на руках — и тогда, на Гавайях, Сисин сказал, что Папаша был прав, подготавливая всех к смерти — делать тут нечего — его выставили из кабинета покойника — Сисин почувствовал себя немного обиженным — хотелось похвастаться друзьям — как он замораживал — во всяком случае, он распространял вокруг себя не похоронную ауру — встреча на Гавайях была в целом дружеская — предложи что-нибудь другое— что я могу предложить? — вскричал, подумав, сынок — я уже предложил ВП! — Папаша кисло кивнул — люди, конечно, забавные существа, сказал Сисин — но быстро надоедают — почему я узнал о тебе так поздно? — с неудовольствием сказал Сисин — я даже не подготовился — не до конца прочел — Ветхий вообще похож на бульварную литературу — Сисин сказал уважительно: — ты интересно придумал — ты здорово связал — оживился он — долго простояло — гниет, но стоит — вообще ты тожеим надоел — признался Сисин — стал расхожей фигурой — я даже стесняюсь родства — стараюсь скрыть — неловко — засмеют — но умирать с тобой лучше, чем без — он остался ночевать — спали вповалку — онспал вечным сном — вдова ходила безутешная — на следующий день все повторилось — к вечеру стало скучно — я взял Зощенко перед сном — давился от смеха в дачную, без наволочки, подушку — боялся, услышат — все равно бы сочли за рыдания — я не заметил, как Льва Семеновича положили в гроб — взяли — несут — вдова: под ногтями черно и грязно — мне вдруг надоело, что она убивается — не то, чтобы переигрывала, но затянулось — вообще-то она хорошая — (добрее к людям) — на журнальном столике валялись письма — я полистал — он писал, что не может без нее жить — готов все бросить — пойти голым, голым! по свету — только бы она была с ним — мне стало не по себе — я был неспособен на такие сильные чувства — покойник обыграл меня в сентиментальные шахматы.
Ящик с говном — маленький тик миланской женщины в черном — ее брат разрушил итальянское искусство — в восторге шепнул мне на ухо бывший анархист пофранцузски — буоне сера, синьора! [4]— заискивающим голосом прокричал он ей вслед — ценя иерархию бунта — понаехало народу — на похоронах у него вновь проступила улыбочка нас не наебешь— молодой академик Рожнов стоял в отдалении: впечатлительный, он боялся мертвецов — ему по рангу разрешалось — были даже неизвестные поклонники таланта — это подчеркивалось в выступлениях — у гроба го-го-го сильно, гру-гру смело — блеснула новыми разоблачениями начинающий поэт-правозащитник Римма Меч — она недавно вышла на Красную площадь и теперь почти ничего не боялась — мученик вы наш! даже если вы умерли сами, они все равно вас убили — бросила загадочную фразу — мне было стыдно за мое молодое косноязычие — одну студентку-поклонницу пригласили за стол как Читателя с большой буквы — она зябко куталась в куцый платок — некоторые сочли, что она стукачка— я тоже: так было интереснее — Читатель мало пил — однако под конец подвыпил — увидев, что я самый незнаменитый, она спросила меня, кому бы показать свои стихи — все-таки она была не совсем настоящий Читатель — ну, давайте мне — она с подозрением посмотрела на меня — полезла в сумку за рукописями — тут все в одном экземпляре — не потеряйте — протянула листочки — вы разберете мой почерк? — мы с ней тихо чокнулись за победу нашего безнадежного дела— своя! — вдруг все сорвались и уехали — пьяные — непьяные — и вдову увезли, и Читателя — Римма Меч обнималась в сенях с волосатым Феликсом — их тоже увезли, от греха подальше — меня оставили сторожить дом — задание — остались одни еловые лапы — долго не гасло летнее солнце — чтобы гэбэ не приехало арестовать архив — я не очень верил — он строил дом, выращивал малины — впрочем, Лев Семенович написал два пылких открытых письма — но не отправил — изменилась атмосфера — я остался с большой бежевой собакой — согласился, не думая — они сказали: завтра приедем — я даже гордился — доверили — по буфету пронесся козлом мой преданный Никифор — доверенное лицо — я обычно проветриваю после его ухода — чего это он? — в восторженном порыве — разлетелся с чашечками кофе — я никогда до тех пор не отмечал в нем вдохновенного лица — пронесся снова — я вразвалку подошел к нему — обозначая походкой чувство превосходства — обожаемый им цинизм — он всегда был готов на скорый верноподданнический хохот — на просьбы взять в ученики — с трудом продравшись сквозь Век Пизды, Ирма похудела на пять кило — среди всех изменений, которым подверглось знание различий, признаков, эквивалентов, слов — короче, среди эпизодов глубинной истории лишь один, который начался на пороге XX века и, возможно, скоро закончится, позволил явиться образу пизды — таким образом, взяв относительно короткий временной отрезок и ограниченный географический горизонт, можно быть уверенным, что пизда — изобретение недавнее — вовсе не вокруг нее и ее тайн издавна рыскало голодное человечество — Ирма перерыла бумаги — среди черновиков нашла короткую открытку от Маньки — расписку в любви — уничтожила — она уничтожала все запретное — подозрительные фотографии — за столиком сидела Манька — он не видел ее семь месяцев — присаживайтесь — угодничал Никифор — на его лице Сисин увидел тень мужской уязвленности — Сисин не умел о нем думать — он относился к нему, как к верблюду — носильщику интеллектуального хлама — не обижал — не хотел, чтобы тот надорвался — а мы как раз о вас говорили — сказал Никифор — ругали небось? — как можно! — я себе новый псевдоним придумал — похвастался Никифор — опять, наверное, неудачный — огорчился Сисин — Манька, улыбаясь, смотрела на Сисина — ну, чего? как дела? — спросил Сисин, пока Никифор бегал за кофе для него — хорошо — улыбаясь, сказала Манька — ты такая родная — сказал Сисин — страшное дело! — вы с сахаром? — донеслось из буфета — наживаешь себе очередного врага — заметила Манька — враги и женщины мне были утешеньем— что? что? — Пушкин — пожал плечами Сисин — или развлеченьем— заложница хорошего вкуса поморщилась — какая разница между Пушкиным и вами? — у Никифора забегали глаза от восторга — вы более крутой— только, пожалуйста! — взмолился Никифор — будьте еще покруче! — Сисин одобрительно кивнул головой — подбросить тебя? — Манька с готовностью встала — Никифор улыбался улыбкой объебанного тинейджера — пока — Сисин крепко пожал ему руку, строго заглянул в глаза — ты работаешь? — спросила Манька в машине — работаю — злобно сказал Сисин — в самолетах, что ли? — спросила Манька — в самолетах тоже — сказал Сисин — зачем ты мотаешься? — я покоряю Запад — зачем тебе это надо? — я выполняю секретное задание — честно признался Сисин — какой же ты дурак! — надо будет как-нибудь пообедать, что ли — неопределенно сказал Сисин — подвезя ее к дому — помня о договоренности не звонить и не встречаться — давай — без особенного затруднения сказала Манька — я тебе позвоню — сдерживая радость, сказал Сисин — она отвернулась жопой и не дала — оставшись один, он пошатался по комнатам — поднялся наверх — бессонная, разбросанная постель совсем свежей вдовы — ее черные очки — голубой лифчик — маленькая, тщеславная женщина, никак не желающая стареть — он надел черные очки, накинул на свитер голубой лифчик, залез в холодильник — там, как после дня рождения — соленые рыжики — малосольные огурцы — водка — Сисин выпил рюмку — заел огурцом — закусил семгой — подумал о том, что вдова не без удовольствия на поминках рыжики ела — нам всем нужно побольше есть — поддержала ее правозащитница Римма — иначе покойник обидится — интеллигенция задвигала челюстями — зажег свет — Пастернак с предисловием Синявского — Цветаева — Ахматова — вашингтонское издание — первый том Мандельштама — «Над пропастью во ржи» — шаг в сторону: Бабель — Бахтин о Достоевском — деревенские соседки пришли и завыли — запричитали — да так натурально — что все московские обратили внимание — нет, умеют же! — с умной радостью заметил Рожнов — жаль, не было магнитофона! — собиратель фольклора — Сисин понял, что боится зайти в кабинет — как будто Лев Семенович мог до сих пор там лежать — он позвал Виконта — плохая большая фотография Виконта с хозяином в теплой клетчатой рубахе висела на стене — Лев Семенович с нас не наебешьназидательно похлопывал его по спине — надел ошейник — Виконт уперся на пороге кабинета — не шел — ладно, громко сказал Сисин — гулять! они погуляли по пустой деревенской улице (Сисин в лифчике, но без черных очков) с редкими фонарями — когда вернулись, было совсем темно — Сисин зажег в сенях свет — вошел в большую комнату — он сразу понял, что Лев Семенович здесь — Сисин был приплодом без предрассудков — он вошел и почувствовал, что Лев Семенович здесь — не в смысле, что в кабинете — в гробу — а в разлитом состоянии, везде, по всему дому — может сгуститься в любую минуту — Сисин сначала подумал, что это так ему кажется после улицы, свежего воздуха — встреча с покойным ничего хорошего не сулила — Сисин подумал о девяти днях — о всех этих делах — бежать в дом отдыха было поздно — линялый ящер — Зощенко — наконец лифчик — Виконту тоже нехорошо — Сисин схватил «Яву», закурил, сказал примирительно: — лифчик — шутка! — никто не ответил — я знаю, что вы здесь — в жизни Лев Семенович говорил ему «ты» — Сисин отвечал «вы» — это радует — Сисин испугался, что тот сгустится — нет — заторопился он — меня не то, что вы здесь — меня радует, что это вообщеесть — выходит, жизнь больше жизни — объемнее — многогранней — мы с вами сейчас становимся предметом доказательства — осторожно внушал ему Сисин — а за Зощенко простите — но уж больно смешно — Сисин отчетливо чувствовал, что Лев Семенович колеблется: сгущаться или нет — Сисин направился к лестнице — в общем, решайте сами! — крикнул он, поднимаясь по деревянным ступенькам — залез в кровать вдовы — натянул одеяло — с головой — было пыльно — не выбивают, что ли — подумал, нервно облизываясь — от страха Сисин вынул из штанов хуй — помял его — тот откликнулся — ишь ты — и стал с интересом дрочить — сгоряча он настроился было на Римму Меч — на ее поцелуи с Феликсом в сенях — его отвлекли грязные волосы девушки — не могла на похороны волосы помыть — или это у них революционный обет? — в голову пришел Фидель Кастро — они школьниками репетировали в Лужниках — на самом верху человек с флажками — взмах обеих рук — дружно кричим вива Куба! — один флажок — скандируем Фидель! Фидель! — три часа тренировались на солнцепеке — Фидель Кастро классно играет в баскетбол — Фидель Кастро классно ебет все, что шевелится — Фидель Кастро классно принимает роды у бесплодной Ирмы — Фидель Кастро классно оппонирует у Сисина на защите диссертации — Фидель Кастро классно проходит красной нитью — когда приехал Фидель Кастро, во флажках запутались — все заново — не найдя ничего лучшего, он выбрал курносого Читателя — дверка распахнулась — его забрало — это был путь— он пошел — он пошел — замелькали десятки стрижек: мыском, впадинкой, горкой, в виде портретов знаменитых людей, симпатичных рожиц — парикмахерская — подумал он — зачем? — Сисин остановился — Читатель не проходил — он потрогал на себе лифчик — какие они у тебя маленькие — шепнул он вдове— маленькие и вялые — дрябленькие — носом поймал ее запах — увидел зареванное личико — черное платье с оторванной пуговицей — зажал ее голову между колен — ну, возьми! — приказал — они завозились — блядь! сука! вдова! — он засопел — вздрогнул — простонав — «хорошо» — спустил в простыню — раздались шаги — щас убьет — Лев Семенович взволнованно поднимался по лестнице — слышно его ревнивое дыхание — Сисин вскочил в кровати — на него с визгом бросился перепуганный пес — вместе зарылись под одеяло — обляпал Виконта спермой — обнялись — лежали, не шевелясь — только мелко подрагивали — густо пахло молодой спермой — пропел петух вдалеке — потом второй — третий — после петухов полегчало — значит, не врут про петухов — он обрадовался — он попал в верный круговорот — со своими правильными законами — засыпая в обнимку с собакой.
