Лыткин вытягивал губы клювиком, взмахивал согнутыми в локтях руками, посвистывал и уже человеческим языком отвечал:
— Шкварчит! Передаёт тебе привет!
Тем временем лодку поставили в плавучий док. По строительным клеткам проложили настилы из досок, сделали переходы и по ним забегали строители. Работы согласно плану модернизации закипели с новой силой. Для обеспечения сварочных работ личного состава экипажа не хватало. А тут ещё командование корабля согласилось вместо рабочих выкрасить цистерны главного балласта своими силами самостоятельно. Вымазанные в краску, чумазые как черти, подводники строями проходили через контроль вооружённых востроглазых охранниц по дороге на ПКЗ и обратно на завод. Электрические лампочки на ПКЗ перегорали довольно часто и моряки, добыв на заводе и припрятав за пазухой робы исправные осветительные колбочки, протаскивали их через КПП.
— Что у тебя спрятано под хебешкой за пазухой? — спросила бдительная ВОХРа у старшины второй статьи Карпова.
— Всего лишь лампочка, — ответил тот.
— Где взял? — последовал следующий вопрос.
— На заводе, не на луне же, — спокойно ответил старшина ибо на такую мелочь прежде никто внимания не обращал.
— Подумаешь, лампочка! Вон у вас под носом в багажнике автомобиля вывозят двигатель! А вы вцепились в какую-то паршивую лампочку, — вступился за кореша Ноздрюха. — Пойдите и посмотрите сами! Он указал дотошной охраннице на горбатый, первого выпуска отечественный «Запорожец», который в это время выезжал через ворота из завода.
Почуяв верную добычу, та встрепенулась, как чёрт в юбке к которому христианская душа самоходом направлялась прямо в руки, с криком «Стой! Открой багажник!» бросилась наперерез малолитражке.
Водитель вышел из машины и, под смех собравшейся толпы, хотел открыть багажник там, где у обычных машин размещён двигатель.
— Ты что, за дурочку меня принимаешь? — наседала на него обиженная ВОХРа. — Немедленно открой багажник! Повелительным перстом она указывала на место, где у всех машин действительно он размещался, но только не у «Запорожца»!
Водитель вынужденно выполнял требование охранницы, а там спокойно урчал движок чуда украинского автостроения. Все зрители хохотали пуще прежнего.
— А вы, хохотунчики, вместе со своими лампочками марш отсюда! — командовала совсем сбитая с толку, ничего не понимающая женщина.
Строй подводников ушёл и как развёртывались события далее, угадать уже было не трудно.
Антон всё больше убеждался, что любое государство красно не обилием принятых справедливых законов, обслуживающих его державность. Сила его заключается в том насколько эти законы выполняются его гражданами. Плохо, когда закон отдельной статьей не предусматривает конкретную ответственность лиц не выполняющих или препятствующих действию этого закона. И уж совсем анархия правит балл, если этот закон допускает его разное толкование.
В этом случае правящая в стране группа людей или партия создают из своих представителей орган абсолютно не нужный и вредный для народа, но который толкует закон в последней инстанции всегда с пользой для правящей стороны.
Любой закон не может допускать противоречий и двойственности его толкования. Чтобы этого не происходило в ходе его применения существует целый ряд соответствующих процедур принятия и утверждения законов парламентами, советами, думами — то есть законодательными органами страны. Все остальные «толкователи» — это мошенники, лица так или иначе заинтересованные и предназначенные для введения в заблуждение собственный народ.
Взять хотя бы закон и положения регламентирующие отпуск офицера Вооружённых Сил СССР. Этим законом офицеру один раз в году должен представляться 30 суточный отпуск плюс время, предназначенное на проезд к месту проведения отпуска и возвращения в часть. Нормальные люди из законодателей вполне логично решили, что для восстановления работоспособности и психофизиологических качеств всем кто служит в особых природных и технологических условиях нужно давать отпуск дополнительный.
Постановили и приняли соответствующие документы согласно которым:
— всем кто служит за Полярным кругом к отпуску прибавлять 15 суток;
— всем кто служит на подводных лодках к отпуску прибавлять 15 суток;
— всем кто служит на кораблях с ядерными энергетическими установками к отпуску прибавлять 24 рабочих дня плюс выходные.
Пункта об ответственности лиц за невыполнение данных законодательных актов и положений не было. Это в свою очередь привело к появлению целого ряда начальников — толкователей, которые по какой-либо причине не желали выполнять их по прямому назначению.
Любой здравомыслящий человек понимает, что совместное одновремённое воздействие нескольких отрицательных факторов на организм человека по разрушительному характеру будет больше, чем простая арифметическая сумма их воздействия в одиночном порядке.
Тем не менее, этот факт, как доказательство, такими толкователями применялся с точностью наоборот.
Особая чехарда наблюдалась, когда офицер служил в условиях, включающих все три вида положений, предусматривающих дополнительный отпуск. Самое распространённое нарушение закона этими толкователями заключалось в том, что они брали к исполнению только одно максимальное положение или льготу. В этом случае нарушителей такого рода не только не наказывали, но и поощряли за экономию средств. А здоровье …, здоровье военнослужащих никого не интересовало — оно хоть и невосполнимо, но было бесплатным.
Таким образом, отпуск для военно-морского офицера был мероприятием не очередным и, никаким образом, не плановым по графику. График офицерских отпусков у плавсостава на каждом корабле составлялся просто так — «до фени». Он никогда не выполнялся. Факторов, влияющих на его выполнение, было великое множество:
— это международное положение и техническое состояние корабля;
— это погода и её влияние на выполнение плана боевой подготовки, участие во всяческих учениях и испытаниях;
— это боевые службы плановые и не плановые;
— это элементарное своё и чужое здоровье, а так же множество других, чисто человеческих факторов.
Так что отпуск для Антона был вовсе не предопределённым уходом в нирвану, а скорее гаданием на кофейной гуще, когда отрицательный вариант ответа на рассматриваемый вопрос, был наиболее вероятным.
Убыв в отпуск, офицер как заяц, прижав уши, ждал телеграмму с вызовом в часть. Это по закону только министр Обороны имел право прекращать отпуска и вызывать военнослужащих в части. На практике командование прямо или косвенно часто нарушало закон и запросто вызывало офицеров за их же деньги в воинские части. Ни один из командиров и командующих за эти нарушения закона не понёс наказания.
По здравым рассуждениям под осень, когда начнутся заводские швартовые испытания нового ракетного комплекса и сдача его личному составу, присутствие на корабле Антона — командира ракетной боевой части, было крайне необходимо.
Учитывая это, его отпуск был спланирован на июнь — июль месяцы. Соблюдая заместительство, с приездом Лыткина и мичмана Фесенко в часть, которые к этому сроку должны отгулять свои кровные два месяца отпуска, Антон в середине июня мог бы убыть на заслуженны отдых. Его Светлана уже начала собирать чемоданы.
— Хорошо тебе, Липовецкий, прямо не верится: неужели ты вот так по графику уедешь на Юга? — завистливо сказал Кочет, рассматривая график отпусков. — С прибытием из отпуска Петрова вслед за тобой, если повезёт, рвану туда же и я, — мечтательно рассуждал он. А вот Першин, твой кореш, будет париться аж до нашего приезда. Ничего не попишешь, график: кому бублик, а кому дырка от бублика! Наш новый командир Симак долго выгадывал и решил взять себе отпуск в августе — сентябре. И слава богу, хоть в это время поживём спокойно.
При упоминании о новом командире Иван подпрыгнул, осторожно постучал пальцем по столешнице, приговаривая: «- Это от сглаза Симака, чтоб не помешал!».
— А это — тьфу, тьфу, тьфу через левое плечо: чтоб не сглазить и не вмешался в нашу жизнь чёрт рогатый! Ну что — дёрнем «по нитке», дабы запахом спирта совсем сбить с толку помыслы лукавого? — предложил он.
— Не хочу, дома ждёт Светлана, — отказался Антон.
— А моя супружница с детишком уже уехала. Не поверила, что у меня будет летний отпуск. Да и я что-то сомневаюсь…, - загрустил Кочет.
— Да ну тебя, всё равно мы победим: с отпуском или без него! — сказал Антон. — Нечего прежде времени расстраиваться. Ладно, я пошёл.
— Привет семье! — успел сказать Иван вослед захлопнувшейся за Антоном двери каюты.
Старший лейтенант Лыткин и мичман Фесенко прибыли из отпуска в часть загоревшими и какими-то просветлёнными.
