И увидел Илюша, как по встречной, не замечая красного, летит самосвал. Мчится и не думает тормозить.
А детишки — вот они, и половины дороги не перешли…
Десять холщовых рубашонок, накинутых поверх безгрешных душонок…
Выжал Илюша сцепление, ударил по педали газа. Вылетел из ряда навстречу грохочущему железу, схватился рукой за ручной тормоз и развернул свой «мерин» полукругом. Так, что в левом окошке ребятишки видны были, а в правом — радиатор «ЗИЛа». И фара его правая, круглая, пыльная, треснувшая наискосок…
Наискосок, до хруста. Как и вся жизнь.
— Дурак, честное слово… — рассказывал мне кое-кто потом, как ошалело прошептал стоявший в соседнем ряду на таком же черном «мерине» парень. Ранее он никогда не задумывался над тем, во что может превратиться новенький, сияющий лаком «шестисотый». — Ох, мать… Дурак ты проклятый… Они тебе что, родные были, что ли?..
Мне сейчас тошно от всего, что со мною стало. Я не пьян, я просто устал. Для чего я живу? Для экскурсий по местам, где режут сотрудников моей компании? Для бегства от прокуратуры? Для зарабатывания денег, которые потом у меня крадут из-под носа? Для чего я есть? Я бы хотел вот так, как Илюша-дурачок, чтобы раз — и навсегда! Чтобы потом дураком называли, а считали человеком. Человеком, чью жизнь прожить кишка тонка. Но смогу ли?! Предоставит ли мне Господь случай такой?!
Врезав ногой по педали газа, я рванул на себя ручной тормоз и раскрутил руль влево.
Визг, скрежет, резиновая гарь…
Отлетев в обратную сторону, я упал грудью на руль.
А кругом — ни души.
Где я, черт бы меня побрал?..
Лисин замолчал и стал смотреть куда-то мимо Жени. Поймать его взгляд было невозможно, она не могла зацепиться за него, рассеянный, как ни старалась.
— Игорь… Расскажи о себе, — шепотом попросила она, дотянувшись до его ладони и чуть коснувшись ее пальцами. — Не эту историю, другую. Есть время…
Он закурил и стал смотреть в крошечное, под потолком, окно. И столько тоски и боли лучилось в его глазах, что она, уже ничуть не боясь, положила ладонь на его руку.
— Я всегда считал себя человеком практическим, хорошо разбирающимся в бизнесе и мотивах поведения персонала. Моей идеей было создание коллектива без противостояний и грехопадений. Производство товара само по себе дело, лишенное чувств. За каждым производством кроется точный расчет. Я же хотел за товаром увидеть настроение. Товар — это нечто осязаемое. В его оценке участвуют все органы чувств. У тебя есть стиральная машина? Есть, конечно…
Ты можешь полюбоваться ею со всех ракурсов. Тебе нравится холодная, идеально гладкая поверхность покрытия, тебе по душе панель управления, тебе нравится, как интимно, словно догадываясь, что именно ей придется стирать, зажигаются цифры и слова на табло. Меж тобой и ею полная договоренность и никаких размолвок. Тебя умиротворяет ровное гудение ее двигателя, бесшумное вращение барабана… Этот мягкий щелчок закрываемой дверцы — не треск, похожий на тот, с каким ломается сук, а именно сочный, мягкий щелчок. Именно он, милый слуху, мог явиться причиной того, что ты выбрала эту машину, а не другую. Твое обоняние тоже работало во время покупки. Запах чрева машинки, когда тебя просили заглянуть внутрь, тебе показался более приятным, чем у той, которую ты осматривала минутой ранее. О предоставляемых этой машиной опциях твои органы чувств не могли сказать ничего.
И лишь когда машина ломается, ты понимаешь, что где-то ты промахнулась во впечатлениях. Если бы в твоих органах чувств присутствовало еще и провидение, то ты никогда не купила бы эту машину. Таким образом, производителю, который рассчитывает что-то продать в больших количествах, нужно обмануть органы чувств, опираясь на невозможность клиента определить ненадлежащее качество товара иным способом. В случае со стиральной машиной ты была лишена предвидения.
Но тут кроется опасность. Люди наделены даром общаться друг с другом. Весть о ненадлежащем качестве стиральной машины распространится очень быстро, и бизнес производителя рухнет.
Семь лет назад я сидел в пустой комнате на задворках столицы и думал над тем, как заставить людей отказаться от общения друг с другом. Тогда бы им можно было впаривать товар любого качества. И именно тогда, семь лет назад, я вдруг понял, что куда легче не людей лишать возможности обмениваться информацией, а продавать товар тому, кто обмениваться информацией не способен априори.
Я тебе открою один секрет, Женя. Собаки, кошки, попугаи и змеи не умеют говорить. Если бы они могли это делать, они обязательно рассказали бы своим хозяевам, что корма от Лисина немного отличаются от тех, что продаются в магазине не от Лисина. Они менее питательны, но более вкусны из-за добавок. В них есть железо, марганец, калий, кальций и минеральные вещества. То есть в них есть все, что есть в воде и хлебе. Берешь хлеб, воду, смешиваешь и сушишь. Остается только повесить ярлык с указанием, что это самый питательный корм в мире. Любая экспертиза это подтвердит, поскольку в корме есть железо, калий… Ну и так далее, по списку. А еще есть ароматизаторы, которые делают хлеб и воду похожими на мясо, рыбу и индейку. Через неделю питания такой едой собаки, попугаи и кошки, дай им Господь возможность заговорить, вскричали бы, и крик этот слышался бы от Камчатки до Калининграда: «А ты сам, сука, будешь жрать это каждый день?!» Но животные не гурманы. Они едят то, что съедобно. А в тех условиях, когда реклама доказывает их хозяевам, что корм от «Глобал» лучший, у животных нет альтернативы. Они просто не знают, как выглядит настоящая еда. Они сожрут и «Педигри», и «Вискас», но как хозяин узнает, что это вкуснее? Хрен кто скажет! Шерсть блестит? — блестит. Нос холодный? — холоднее не бывает, и еще влажный. Значит, корм от Лисина — то, что надо.
Обычно сразу видно, когда товар некачественен. Проигрыватель перестает играть, тормоза — тормозить, бензин пахнет ослиной мочой. Понять, когда нас подводит корм для животных, непросто. Да и — невозможно, поверь мне как специалисту… Поскольку то, что товар некачественный, так легко заметить и доказать, большинство товаров имеют гарантию. По отношению к корму для животных, прошедшему экспертизу, претензии исключены. Единственный косяк, который я допускаю, — сбыт товара с просроченной датой. Но за этим следить куда проще, чем разрабатывать новый двигатель для стиральной машины. В результате единственное, чего добивается владелец животного в случае его недовольства кормом, это нехорошие отношения с юристами «Глобал».
Корма для животных — особая статья. Питание для малышей мамы могут попробовать сами, мужья могу сказать женам, чтобы те больше не клали в суп эти «Буль-буль» от «Галины Бланки», но ни одна собака не посоветует хозяину самому попробовать свою еду, да и если сам он возьмется за это дело, то все равно не поймет, вкусно это или нет.
Все произошло случайно. Я встретил на улице маленькую собачку, которая стояла посреди улицы и тряслась от холода и голода. Я забрал ее, у нее не было сил даже бояться, привел к себе и накормил тем, что у меня было, — картошка, хлеб и вода. Она ела это целую неделю. И хочу тебе сказать, Женя, что всю неделю она ела так, что у нее хрустело за ушами, и внешне она изменилась только в положительную сторону. Ее шерсть заблестела, она стала более интересной, чем она была, когда я нашел ее на улице Вяземской.
Так я стал президентом компании «Глобал». Сначала это была небольшая конторка с производственным цехом. Через месяц все деньги, которые я заработал, я вложил в рекламу. И дело пошло.
Сейчас ты видишь перед собой человека, который, пять лет смешивая картофельное пюре, тесто и минеральную воду, заработал сто миллионов долларов.
Фокус в том, что, по существу, я продаю не товар, а услугу . Точно так же продают обещания адвокаты, аудиторы и страховые компании. Мой товар нельзя признать бракованным, поскольку нельзя заставить собаку говорить. Экспертиза бесстрастна, она находит в моем корме все, что нужно для поддержания жизни, но ни одна экспертиза не возьмется назвать ингредиенты, из которых этот корм приготовлен. Производство ценою в копейку приносит многие миллионы долларов.
Моя сила в том, что я нанес удар там, где меня никто не ждал. Пока рынок шевелился и занимался перегруппировками, я занял оборону, поднял флаг над фортом и перешел в наступление. «Эффект бабочки» сработал и на этот раз. Незначительный случай, мимолетное мгновение жизни привело к тому, что я стал известным в Москве человеком. Голодный студент привел домой собаку, чтобы накормить тем, что у него было, и благодаря своей доброте понял, как эту доброту можно использовать себе во благо. То же самое, верно, когда-то случалось и с Илюшей, но ему и в голову не могло прийти, что из мягкосердечия можно выжать деньги. Именно поэтому такие, как он, всегда оказываются между детьми и самосвалами, а такие, как я, — никогда.
