— Садись со мной, садись, садись! Нам тут на двоих хватит!
— Ты, наверно, очень голодный, столько набрал… Что же я тебе буду портить обед…
— Да нет, не такой уж и голодный, собирался просто перекусить, но когда простоишь в очереди полчаса, хочется брать и брать. Ты же видишь, сколько тут всего. Ну, пожалуйста! Сашенька!
Сашка сдалась. Она уселась рядом, еды, в самом деле, было много. Они съели по Рыбному Великану, потом курицу из коробочки и картофель. Их руки постоянно сталкивались, когда брали картофель или кусочки курицы и макали их в соус. Спрайт им пришлось пить по очереди из одного большого стакана.
— А ты что тут делал?
— Да я в Ленинке был, потом решил пройтись по городу, а то забуду скоро Москву, никуда не хожу кроме офиса. И здесь ни разу не был, вот и спустился сюда, но тут одни магазины, неинтересно. А ты просто гуляешь, любуешься на витрины или что-то ищешь?
— Ищу, шапку хочу купить.
Они доели курицу, пирожки с клюквой, Сашка тоже такие любила. Рено принес еще один стаканчик кофе, его дали без очереди. Расставаться не хотелось. Пошли вместе искать шапку. В толпе Рено все время чуть придерживал ее за руку, оберегая от толчков встречных. Сашка остро чувствовала каждое его прикосновения даже сквозь куртку, и ее волновало это, ей хотелось самой взять его за руку, но она почему-то не решалась… Девушка примеряла шапки, поворачивалась к Рено, а он оценивал. Ему нравилось все. Стайка девчонок забежала в тот же отдел, тоже начали мерить шапочки, и все поглядывали на Рено — он привлекал внимание: высокий, черноглазый, мягкие волнистые темно-русые волосы. Сашка ревниво косилась на девчонок, ее глаза непроизвольно грозно темнели, уж слишком громко они смеялись… Что-то у внучки с Лидией было общее, точно, потому что одна из девчонок вдруг подавилась смехом и так закашлялась, что ей пришлось выйти из отдела… Сашка выбрала наконец шапку, Рено и в самом деле помог, эта шапочка ей очень шла. Поднимаясь на эскалаторе, Сашка покачнулась, и Рено взял ее за руку, сердце у нее так екнуло… Ради этого можно было бы и упасть…
В метро расстались. Девушка была немного разочарована: Рено так и не предложил встретиться еще раз. Может не хотел отбивать ее у брата, или она его не интересует?..
У Сашки начались бессонные ночи: она ждала появления Лидии — давно родственницы не было — и потому боялась засыпать. Молча лежала в темноте, таращилась в потолок, слушала сонное сопение Майки и думала о разных несбыточных вещах. Как было бы здорово омолодить кого-нибудь очень богатого, например, английскую королеву! Получить за это виллу на побережье… Но ее прагматический склад ума не позволял долго витать в облаках, через пару минут она уже понимала, что прежде чем дело дойдет до королевы, о ней обязательно узнает какой-нибудь бандит и найдет способ заставить ее работать на него, а потом в благодарность убьет, чтобы не было свидетеля его омоложения…
Бабка почувствовала, что Сашка легко отделалась и уже выздоровела после падения в поезде. Тоска по сыновьям и ненависть к Сашке стали неразделимы, занимаясь своими делами, Лидия время от времени обращалась к внучке, и, похоже, та ее слышала.
Лежа в постели, она иногда слышала бабкин шепот, но не могла понять слов. Однажды, поднимаясь в лифте на свой этаж, когда была одна в кабинке, Сашка вдруг услышала: «Ты не только моих сыновей убила, ты меня убила». Это прозвучало так отчетливо, что она со страхом оглянулась, но рядом не было никого. После этого девушка даже заглянула к старшекурсницам, попросила учебник психиатрии и пролистала его: может быть, она просто больна?
Раньше она любила оставаться в комнате одна, отдыхала от общежитской толкотни. Теперь это стало неприятно: сидишь за столом и чувствуешь, что кто-то стоит за спиной. Причем, с каждым разом это ощущение становилось все более явственным. Она слышала дыхание, порой ее лица касалась прядь чужих волос, а обернется — никого нет. Иногда комната наполнялась шепотом: «Убийца, убийца…»
Но всем этим Лидия добилась неожиданного результата: вместо некоторой жалости к бабке, которую Сашка испытывала поначалу, она тоже начинала ненавидеть ее.
Студенческая горячка подходила к концу. Зачеты сданы, допуски к экзаменам получены, теперь самое время подумать о подарках и о празднике — приближался Новый год. Девчонки на сэкономленные деньги покупают своим домашним дурацкие, никому не нужные мелочи, всякие глупые вазочки, колготки, носовые платки в упаковках, заколки и кошельки, рамки для фотографий и дешевую парфюмерию — откуда только у них столько родни! У всех мамы, папы, любящие бабушки, дедушки, братья, сестры и еще Бог знает кто, а ей, к сожалению, не надо особенно беспокоиться, даже школьных друзей нет. Сашка купила Сане и Стасу зажигалки и брелочки, девчонкам — заколки и лак.
За эти полгода, проведенные в Москве, по-настоящему близким человеком стал для нее Антон, только он один беспокоился о ней все это время и старался помочь ей. Чем бы ни было вызвано его внимание к ней, Сашка была ему благодарна и не раз пожалела, что их отношения вышли за рамки дружеских. Но ругала за это только себя: она должна была держать Антона на расстоянии, не позволять близости, и в то же время ей все время было жалко его, так он был влюблен, и так она была ему благодарна за все, что он для нее сделал.
Вот для Антона и для Клавдии Сергеевны Сашка выбирала подарки очень тщательно, долго и наконец купила: Антону — роскошный свитер, Клавдии Сергеевне — шарф. Она немного сомневалась в своем вкусе, помнила о постоянных насмешках Ирины и сейчас не была уверена, что им понравятся эти вещи. А ей так хотелось, чтобы они приняли подарки с радостью и носили с удовольствием.
Антон приходил накануне, спрашивал, с кем она будет встречать Новый год. Сашка уверенно соврала: в общежитии, с друзьями, они уже договорились, подводить их она не может. Он молча повернулся и ушел. Его было ужасно жалко, но стоит ей согласиться даже на прогулку, и он опять будет надеяться на ответное чувство. А ей так не хватает его дружеского внимания, только дружеского. Сашка хотела бы, чтобы все вновь стало по-прежнему: пусть любит свою Ирину, и тогда она попробует заново подружиться с этой семьей, С ее способностями она наверняка когда-нибудь им пригодится.
К сожалению, вопреки ее заявлению, Новый год Сашке предстояло встречать в одиночестве. Как правило, все первокурсники рвутся отмечать этот праздник дома с родителями или с бывшими одноклассниками. Сашкины друзья тоже уезжали, соскучившись по своим близким. Именно сейчас, в первый после окончания школы Новый год, им всем было о чем поговорить, что рассказать, дружеские школьные связи еще не разрушило время. У Сашки заранее портилось настроение при мысли, что ей придется сидеть одной в такой праздник.
Последние дни стоял крепкий морозец, снег под ногами поскрипывал, хотелось выехать за город или хотя бы побродить по свежему снегу в парке. Но не с кем, а одной вечером в парке страшно. Санька уехал, а Стас последние дни ходил хмурый, на расспросы не отвечал, отмалчивался. Майка занималась упаковкой своих подарков, разложив их по всей кровати. Оживленно рассказывала что-то о своих родственниках. Чтобы не травить душу, Сашка отправилась гулять по городу. Она вышла на Смоленской и тихонько побрела по Старому Арбату, любуясь праздничными витринами, новогодней иллюминацией. Очень красиво, но на душе все равно было грустно, ее угнетала предстоящая ночь в пустой общаге.
А люди шли такие радостные, с пухлыми пакетами, набитыми всякой всячиной, несли елки и торты. Что же она-то не купила себе что-нибудь вкусное, сладкое?! Родители вели детей с утренников, в руках они держали накрытые полиэтиленовыми пакетами висящие на плечиках детские новогодние костюмы, украшенные блестками и бахромой, а дети возбужденно, взахлеб рассказывали им что-то. Сашка вглядывалась в лица прохожих, казалось, всем без исключения весело, радостно, и впереди всех ждет что-то еще лучшее…
Пошел снег, он летел чуть наискось, снежинки попадали на ресницы, наверняка тушь поплыла. Она свернула в переулок, там стены домов прикрывали прохожих от ветра и снега, потом заметила вывеску туалета и спустилась поправить макияж. Когда же поднялась вновь на улицу, перед нею, в толпе, вдруг мелькнуло его лицо, вот и он ее заметил. Она увидела, как оживились его глаза, как он радостно улыбнулся, и от этого ее охватило такое счастье… Сашка вздохнула, будто вынырнула на поверхность, будто не дышала вечность… Они шли навстречу, теряя друг друга из виду и тут же с облегчением находя взглядом вновь, никого больше уже не замечая… Сейчас это был единственный человек в мире, которого она хотела видеть. В одно мгновение ее настроение изменилось. Только что слезы закипали на глазах, а теперь ее несла волна радостного предчувствия. Они остановились, не решаясь обняться.
