Она вспомнила предупреждение Мэри. Тетя утром уехала, но ко второму завтраку должна вернуться. Элизе нельзя опаздывать.
Девочка пробралась по скале, спрыгнула прямо на галечный берег, пробежала по мелководью и вернулась на пляж. Она завязала ботинки и взлетела по лестнице. Низ штанин был мокрым и тяжело шлепал по лодыжкам, пока она бежала к дому по извилистой тропинке между деревьями. Солнце сдвинулось с тех пор, как Элиза спускалась в бухту, и сейчас на дорожке царили полумрак и прохлада. Словно она попала в тайную колючую нору, приют фей, гоблинов и эльфов, которые прятались и следили, как она на цыпочках крался по их миру. По дороге она внимательно разглядывала подлесок, стараясь не моргать, в надежде застать врасплох хоть одну фею. Ведь всем известно, что фея выполнит желания того, кто ее увидел.
Услышав шум, Элиза замерла. Затаила дыхание. На полянке перед ней был настоящий живой человек. Тот самый, с черной бородой, которого она увидела утром из окна спальни. Он сидел на бревне и разворачивал кусок клетчатой ткани. Внутри лежал увесистый ломоть сдобного пирога.
Элиза отошла в сторонку, наблюдая за незнакомцем. Кончики тонких голых веток цеплялись за ее короткие волосы, пока она осторожно взбиралась на низкий сук, чтобы лучше видеть. Перед мужчиной стояла тачка, полная земли. По крайней мере, на вид. Элиза знала, что это просто хитрость, что под землей он хранит свои сокровища. Ведь он, несомненно король пиратов. Один из пиратов Тредженны или призрак пирата Тредженны. Восставший из мертвых моряк, который жаждет отомстить за гибель своих товарищей. Призрак, чьи дела не окончены, поджидает у себя в берлоге маленьких девочек, чтобы поймать и отнести домой, где его жена запечет их в пироги. А еще был корабль, который она видела в море, большой черный корабль, исчезнувший в мгновение ока. Это был корабль-призрак, и он…
Ветка, на которую взгромоздилась Элиза, треснула, и девочка полетела вниз, приземлившись в груду мокрых листьев.
Бородач и ухом не повел. Он продолжил жевать свой пирог, разве что его правый глаз чуть шевельнулся, подмигнув Элизе.
Она встала, потерла колено, выпрямилась, достала сухой лист из волос.
— Ты — наша новая маленькая дама, — медленно произнес мужчина, усердно пережевывая пирог. — Я слышал разговоры о твоем приезде. Хотя, только не обижайся, в мальчишеской одежке и с растрепанными волосами ты не особенно похожа на даму.
— Я приехала вчера вечером. И привезла с собой грозу.
— Немалая власть для такой крошки.
— Если воля сильна, то даже слабый может обладать великой властью.
Бровь, похожая на мохнатую гусеницу, дернулась.
— Кто тебе это сказал?
— Моя мать.
Элиза слишком поздно вспомнила, что не должна упоминать о матери. С колотящимся сердцем она ждала, что скажет мужчина.
Он смотрел на нее, медленно пережевывая пирог.
— Смею предположить, она знала, о чем говорит. Матери почти всегда оказываются правы.
Почувствовав облегчение, Элиза продолжила беседу:
— Моя мать умерла.
— Моя тоже.
— Теперь я живу здесь.
Он кивнул.
— Похоже на то.
— Меня зовут Элиза.
— А меня — Дэвис.
— Ты ужасно старый.
— Такой же старый, как мой мизинец, и чуть старше моих зубов.
Элиза глубоко вздохнула.
— Ты пират?
Он засмеялся низко, грубо, точно дым повалил из грязной трубы.
— Мне жаль тебя разочаровывать, малышка, но я садовник, как мой отец когда-то. Если быть точным, хранитель лабиринта.
Элиза сморщила носик.
— Хранитель лабиринта?
— Я ухаживаю за лабиринтом.
Когда на лице Элизы не забрезжило ни капли понимания. Дэвис указал на высокие парные изгороди за спиной, соединенные железными воротами.
— Это головоломка из изгородей. Надо найти дорогу и заблудиться.
Головоломка, в которую может поместиться целый человек? Элиза никогда о таком не слышала.
— Куда он ведет?
— О, он ведет то туда, то сюда. Если повезет найти верный путь, то окажешься на другой стороне поместья. Если не повезет, — его глаза зловеще расширились, — умрешь от голода раньше, чем узнают, что ты пропала. — Он наклонился к ней, понизив голос. — Я не раз натыкался на косточки таких невезучих.
От волнения голос Элизы понизился до шепота.
— А если я его пройду? Что я найду на другом конце?
— Еще один сад, особый сад, и маленький домик. Прямо на краю утеса.
— Я видела домик. С берега.
Он кивнул.
— Очень может быть.
— Чей это дом? Кто там живет?
— Сейчас — никто. Лорд Арчибальд Мунтраше — твой прадедушка — построил его, когда был здесь хозяином. Некоторые говорят, что дом был смотровой вышкой, сигнальной башней.
— Для контрабандистов, пиратов Тредженны? Он улыбнулся.
— Смотрю, юная Мэри Мартин уже напела тебе в ушки.
— Можно мне пройти туда по лабиринту?
— Ты никогда его не найдешь.
— Найду.
В глазах садовника сверкали огоньки, когда он поддразнивал девочку.
— Никогда, ты никогда не найдешь дорогу через лабиринт. А даже если и найдешь, ты никогда не догадаешься, как пройти через секретные ворота в тайный сад.
— Догадаюсь! Ну можно мне попробовать, пожалуйста, Дэвис.
— Боюсь, никак нельзя, мисс Элиза, — сказал Дэвис, несколько посерьезнев. — Уже давно никто не проходил через лабиринт. Я ухаживаю за ним, но заходить дальше определенного места мне не велено. В глубине он наверняка зарос.
— А почему никто через него не проходил?
— Когда-то твой дядя закрыл его. С тех пор никто и не проходил. — Он наклонился к ней. — Твоя мать — вот кто знал лабиринт, как свои пять пальцев. Почти так же хорошо, как я.
Вдали зазвенел колокольчик.
Дэвис снял шляпу и вытер потный лоб.
— Лучше беги со всех ног, мисс. Был звонок ко второму завтраку.
— Ты тоже идешь на второй завтрак?
Он засмеялся.
— Прислуге не положен второй завтрак, мисс Элиза, так не принято. У нас сейчас обед.
— Значит, ты идешь обедать?
— Я не ем в доме. Давно уже не ем.
— Почему?
— Я не хочу там находиться.
Элиза не поняла.
— Почему?
Дэвис поскреб бороду.
— С растениями мне веселее, мисс Элиза. Одни любят компанию, другие нет. Я из вторых, уж лучше с навозной кучей посижу.
— Но почему?
Он медленно выдохнул, как большой усталый великан.
— В иных местах у человека волосы дыбом становятся оттого, что все ему не по душе. Ты понимаешь, о чем я?
Элиза подумала о тете в бордовой комнате, о гончей, о тенях и отблесках свечей, злобно мерцавших на стенах. Она кивнула.
— Юная Мэри — хорошая девушка. Она присмотрит тобой в доме. — Садовник чуть нахмурился, глядя на нее. — Не следует быть такой доверчивой, мисс Элиза. Вовсе не следует, слышишь?
Девочка серьезно кивнула, потому что, похоже, ее призывали к серьезности.
— А теперь беги отсюда, юная мисс. Ты опоздаешь на второй завтрак, и госпожа потребует твое сердце на подносе с ужином. Она не любит, когда ее правила нарушают.
Элиза улыбнулась, хотя Дэвис не улыбался. Она повернулась, чтобы идти, когда заметила в верхнем окне нечто, что уже видела вчера. Маленькое внимательное лицо.
— Кто это? — спросила она.
Дэвис повернулся, сощурился, глядя на дом, и чуть кивнул в сторону верхнего окна.
— Мисс Роза, полагаю.
— Мисс Роза?
— Твоя кузина. Дочка твоих дяди и тети.
Элиза широко распахнула глаза. Ее кузина?
— Она носилась по поместью, бойкая была детка, но несколько лет назад заболела, тут веселью и пришел конец. Госпожа тратит все свое время и немалые деньги, чтобы поправить дело. Молодой доктор из города приходит и уходит, приходит и уходит.
Элиза продолжала смотреть в окно. Она медленно подняла руку, широко растопырив пальцы, точно морская звезда с пляжа, и помахала, глядя, как лицо быстро растворяется в темноте.
Легкая улыбка заиграла на губах Элизы.
— Роза, — произнесла она, смакуя сладкое слово. Совсем как имя принцессы из волшебной сказки.
Клифф-коттедж, Корнуолл, 2005 год
Ветер трепал волосы Кассандры, закручивая ее конский хвост то вправо, то влево, точно ленты на ветроуказателе.[21] Она плотнее натянула кардиган на плечи и на мгновение остановилась перевести дух, оглядываясь на узкую прибрежную дорогу и деревню за спиной. Крошечные белые домики, как морские желуди,[22] липли к каменистой бухточке, красные и синие рыбацкие лодки усеивали джинсовую гавань, подскакивая на волнах, чайки пикировали и рисовали спирали над уловом. Воздух, даже на такой высоте, был насыщен солью, слизанной с поверхности моря.
Дорога была такой узкой и вилась так близко к краю утеса, что Кассандра не понимала, как по ней вообще можно ехать. Высокие бледные морские травы росли по обе стороны, дрожа под порывами ветра. Чем выше она поднималась, Тем более влажным становился воздух.
