Кассандра рассеянно кивнула, стараясь различить линию крыши.
— Пора вам вступить в права хозяйки, — сказал Генри и полез в карман за ключом.
Ключ оказался неожиданно тяжелым, длинным, с декоративной головкой — латунным завитком с прелестным узором. Сжав ключ Кассандра ощутила вспышку узнавания. Она уже держала подобный. Но когда? В антикварной лавке? Картинка была невероятно яркой, но воспоминание ускользало.
Кассандра шагнула на каменную ступеньку у двери. Она видела замок, но паутина плюща затянула дверной проем.
— Вот, должно помочь. — Робин достала из сумочки садовые ножницы. — Не смотри на меня так, дорогой, — сказала она, когда Генри поднял бровь. — Я деревенская девчонка, а мы всегда готовы к неожиданностям.
Кассандра взяла предложенный инструмент и разрезала ветки одну за другой. Когда они свободно повисли, девушка на мгновение остановилась и легонько провела рукой по изъеденной солью древесине двери. Что-то в ней отказывалось продолжать, предпочитая ненадолго задержаться на пороге здания, но, когда она оглянулась через плечо, Генри и Робин ободряюще кивнули. Кассандра вставила ключ в замок и с трудом провернула его обеими руками.
Застоявшийся воздух ударил в нос, влажный, густой, сильно пахнущий пометом животных. Как в тропических лесах родной Австралии, за пологом которых скрывается целый мир влажного плодородия. Закрытая экосистема, недоверчивая к чужакам.
Кассандра сделала шаг в прихожую. Входная дверь пропускала достаточно света, чтобы выхватить комочки мха, лениво плавающие в затхлом воздухе, слишком легкие, слишком усталые, чтобы упасть. Полы были из дерева, и с каждым шагом ее туфли издавали мягкие, приглушенные звуки.
Кассандра подошла к первой комнате и заглянула за дверь. Внутри было темно, окна покрывала въевшаяся за десятилетия грязь. Когда глаза немного привыкли, она увидела, что это кухня. Бледный деревянный стол с коническими ножками стоял посередине, два плетеных стула покорно примостились под ним. Черная плита была вделана в нишу в дальней стене, паутина закрывала ее мохнатой занавеской. Буфет был забит древними кухонными принадлежностями, а в углу стояла прялка, все еще заправленная комком темной шерсти.
— Как в музее, — прошептала Робин. — Только пыли больше.
— Сомневаюсь, что предложу вам чай в ближайшее время, — произнесла Кассандра.
Генри зашел за прялку и указал на деревянный закуток.
— Здесь ступеньки.
Узкая лестница сначала бежала прямо, затем резко поворачивала на небольшой площадке. Кассандра поставила ногу на первую ступеньку, проверяя ее на прочность. Достаточно надежная. Она начала осторожно подниматься.
— Аккуратнее там, — предостерег Генри, следуя за ней.
Его руки маячили за спиной Кассандры в еле заметной милой попытке защитить. Она дошла до площадки и остановилась.
— В чем дело? — спросил Генри.
— Огромное дерево совершенно загородило путь. Оно упало прямо через крышу.
Генри присмотрелся через плечо Кассандры.
— Полагаю, от садовых ножниц Робин много проку не будет, — заметил он. — Не в этот раз. Вам нужна сучкорезная машина. — Он начал спускаться по лестнице. — Что думаешь, Робин? Кого бы ты позвала убрать упавшее дерево?
Кассандра последовала за ним и оказалась внизу, как раз когда Робин ответила:
— Сын Бобби Блейка вполне подойдет.
— Местный парень, — кивнул Генри Кассандре. — Занимается ландшафтным дизайном. В гостинице в основное тоже он работает, а лучшей рекомендации вам не сыскать.
— Я позвоню ему? — предложила Робин. — Узнаю, если у него время на неделе. Вот только выйду и проверю, берет ли мобильный. Мой молчит как рыба, едва мы сюда вошли.
Генри покачал головой.
— Всего сотня лет прошла с тех пор, как Маркони принял свой сигнал, и посмотрите, до чего дошли технологии. Вы знаете, что сигнал был послан с берега недалеко отсюда? Из бухты Полдху?
— Неужели?
Когда Кассандра поняла меру запустения дома, на нее обрушилось осознание собственной беспомощности. Хоть она и была благодарна Генри за организацию встречи, но сомневалась, что сможет изобразить интерес к лекции о ранней истории связи. Она смахнула вязаную шаль паутины и прислонилась к стене, изобразив улыбку воодушевления.
Генри, похоже, уловил ее настроение.
— Мне ужасно жаль, что дом в таком состоянии, — произнес он. — Не могу не чувствовать свою вину, ведь солиситоры отвечали за ключ и все остальное.
— Уверена, вы ничего не могли сделать. В особенности если Нелл попросила вашего отца об этом — Кассандра улыбнулась. — К тому же вам пришлось бы войти, а знак снаружи явно не советует это делать.
— Верно, и ваша бабушка стояла насмерть насчет того, чтоб мы не звали ремонтников. Она сказала, что дом очень важен для нее и она хочет лично проследить за реставрацией.
— Полагаю, она собиралась переехать сюда, — сказала Кассандра. — Навсегда.
Да, — согласился Генри. — Когда я узнал, что встреть с вами сегодня утром, то просмотрел старые папки. Все ее письма упоминают, что она сама приедет сюда, кроме одного, написанного в начале тысяча девятьсот семьдесят шестого. Ваша бабушка написала, что обстоятельства изменились и она не вернется, во всяком случае, в ближайшее время. Однако она попросила отца хранить ключ, чтоб знать, где его искать, когда настанет пора. — Мужчина обвел взглядом комнату. — Но пора так и не настала.
— Не настала, — эхом отозвалась Кассандра.
— Но теперь вы здесь, — воспрянул духом Генри.
— Да.
Услышав шум у двери, оба подняли глаза.
— Я дозвонилась до Майкла, — сообщила Робин, убирая телефон. — Он сказал, что заскочит утром в среду, посмотреть, что да как. — Она повернулась к Генри. — Идем, любимый, Марша ждет нас к обеду, ты же знаешь, как она не любит, когда мы опаздываем.
Генри поднял брови.
— У нашей дочери множество добродетелей, но терпение — не главная среди них.
Кассандра улыбнулась.
— Спасибо за все.
— Только не вздумайте пытаться самостоятельно передвинуть бревно, — предостерег Генри. — Даже если очень захочется заглянуть наверх.
— Обещаю.
Когда они прошли по дорожке к воротам, Робин снова повернулась к Кассандре.
— Знаете, вы на нее похожи.
Кассандра моргнула.
— На вашу бабушку. У вас ее глаза.
— Вы с ней встречались?
— О да, конечно, еще до того, как она купила дом. Как-то раз она пришла в музей, где я работала, чтобы расспросить о местной истории. В особенности о некоторых старых семьях.
Послышался голос Генри с края утеса.
— Идем, Робин, любимая. Марша нас никогда не простит, если жаркое подгорит.
— О семье Мунтраше?
Робин помахала Генри.
— Да, именно. Тех, что жили в большом доме. И еще об Уокерах. О художнике, его жене и писательнице, которая публиковала волшебные сказки.
— Робин!
— Да-да, иду — Она закатила глаза. — У моего мужа терпения не больше, чем у горящей шутихи.
Женщина поспешила к мужу, и океанский бриз донес ее наказ Кассандре звонить в любое время.
Тредженна, Корнуолл, 1975 год
Тредженнский музей рыболовства и контрабанды ютился в маленьком побеленном здании на краю дальней гавани, и хотя написанная от руки табличка в наружном окне однозначно указывала часы работы, Нелл провела в деревне три дня, прежде чем наконец заметила огонек внутри.
Она повернула ручку и толкнула низкую, завешенную кружевом дверь. За стойкой сидела чопорная женщина с каштановыми волосами до плеч. Нелл подумала, что незнакомка моложе, чем Лесли, но по манере поведения бесконечно старше. Женщина увидела Нелл и встала, натянув бедрами кружевную скатерть с лежащей на ней стопкой бумаг. У нее был вид ребенка, застигнутого за налетом на банку печенья.
— Я… я не ожидала посетителей, — сообщила она, глядя поверх больших очков.
Похоже, она была не слишком рада, что ошиблась в своих ожиданиях. Нелл протянула ладонь.
— Нелл Эндрюс. — Она взглянула на табличку с именем на столе. — А вы, полагаю, Робин Мартин?
— У нас мало посетителей даже в разгар сезона. Сейчас найду ключ. — Она зашелестела бумагами на столе, заправила прядь волос за ухо. — Витрины немного пыльные, — слегка вызывающе произнесла Робин. — Они находятся вон там.
Взгляд Нелл проследил за взмахом руки Робин. За закрытой стеклянной дверью была маленькая смежная комната, приют различных сетей, крючков и удочек. На стене висели черно-белые фотографии: лодки, экипажи, местные бухточки.
— На самом деле, — сказала Нелл, — я ищу кое-что конкретное, и мужчина на почте сказал, что вы можете помочь.
— Мой отец.
— Простите?
— Мой отец — почтмейстер.
