Закончив звонок, я посмотрела на Эбби.
– Ну вот. Все это звучало совершенно по-идиотски. Ты довольна?
– Хорошая девочка, – похвалила меня подруга, снова наполняя мой бокал.
Спустя секунду мобильный зажужжал. Виброзвонок напугал меня, и, потянувшись за телефоном, я пролила вино на кофейный столик. Эбби быстро вытерла лужу бумажными салфетками, оказавшимися под рукой. Я взглянула на экран.
– Эбби, это он.
Телефон зажужжал снова.
– Ну, что ты? Отвечай!
Я глубоко вдохнула, прижала телефон к уху и нажала на кнопку.
– Привет, Этан.
Мне не терпелось услышать его голос, я ждала его нежных слов и признаний, я надеялась, что мои слова тронули его сердце. Ведь я даже вспомнить не могла, когда последний раз говорила мужу: «Я люблю тебя».
Но вместо голоса Этана я услышала только какую-то возню, шум, звяканье. Я различила звон ключей от автомобиля, потом хлопнула дверца.
– Этан? – сказала я в трубку. – Ты меня слышишь? – Я понуро повернулась к Эбби. – Думаю, телефон случайно включился в кармане.
Я продолжала слушать, пока до меня не донесся приглушенный звук женского голоса. Я отсоединилась.
– Что случилось? Что он сказал?
Я вытерла со щеки слезу, ногой отбросила в сторону фотоальбом.
– Полагаю, он с ней.
– Откуда ты знаешь? – спросила Эбби.
Я скрестила руки на груди и удрученно смотрела прямо перед собой.
– Я слышала женский голос.
– Клэр, это мог быть кто угодно. Например, официантка в ресторане.
Я покачала головой.
– Нет, это была она. Я точно знаю.
Эбби протянула ко мне руку.
– Перестань, еще не время оплакивать твой брак. Не торопись писать некролог. Подожди, пока Этан вернется из Портленда. Поговори с ним. А потом примешь решение.
Я дернула плечом.
– А пока у нас есть пицца и вино, – Эбби потянулась за пультом, – и замечательный фильм.
В этот момент я была как никогда благодарна подруге.
* * *
Воскресным утром, перед тем как встретиться с Лилиан Шарп в Уиндермире, я заехала навестить дедушку Этана в реабилитационный центр. После неприятного разговора с Глендой в больнице границы были очерчены очень четко. Мне ясно дали понять, чтобы я держалась подальше от Уоррена. Но он сам позвонил мне и сказал, что скучает. Ради него я решила нарушить правила.
– Как поживаешь? – сразу спросил он, стоило мне войти, и жестом подозвал меня к кровати. Комната походила на больничную палату, с той лишь разницей, что мебели было больше: диван, комод, платяной шкаф и маленький холодильник.
– Бывало и лучше, – ответила я. – Работаю над одним материалом, и мои поиски с каждым днем все больше напоминают охоту за химерами.
– О?
Я начала вводить старика в курс дела, но в этот момент зазвонил мой телефон. Я достала его из сумки.
– Этан, – объяснила я Уоррену, сбрасывая звонок и отправляя мобильный обратно в сумку.
– Я волновался за вас, – сказал Уоррен. – Семейные проблемы?
Я вздохнула.
– Боюсь, что так.
– Позволь мне рассказать тебе о моей жене, – старик, улыбаясь, смотрел на пятнышко на стене, как будто его любимая поглядывала на него оттуда. – Энни была очень на тебя похожа. Одухотворенная. Энергичная. Немного своенравная.
Я улыбнулась.
– Мне бы она понравилась.
– Ты бы полюбила ее, Клэр. Она относилась к жизни со страстью, и с такой же страстью она относилась ко мне.
Зазвонил телефон, стоявший рядом с постелью Уоррена.
– Кто бы это мог быть? – Он удивленно посмотрел на аппарат и снял трубку. – Алло? – Уоррен долго молчал, в его глазах появилось разочарование. – Не могу поверить, что ты не нашел… Ты думал, что это… Хорошо… Нет, сейчас не время… Я позвоню тебе позже.
Я взяла с прикроватного столика журнал и листала его, гадая, о чем это говорил Уоррен.
Старик снова повернулся ко мне.
– Прости, пожалуйста. Так о чем мы говорили?
– О вашей жене.
– Ах, да, моя жена.
Я похлопала его по руке.
– Уверена, что вам ее очень не хватает.
– Да, – согласился Уоррен. – Потерять свою истинную любовь – все равно что лишиться правой руки. Как будто стал безруким. На все требуется больше усилий. После ее смерти все стало иначе.
– Интересное сравнение. Я никогда об этом не задумывалась.
Он кивнул.
– Хочу сказать тебе кое-что, – старик сцепил руки. – Через несколько лет после свадьбы мы с ней расстались.
Я недоверчиво покачала головой.
– Что случилось?
– Энни ушла от меня, – объяснил старик. – У меня не было романа на стороне в прямом смысле этого слова, но присутствовала непозволительная дружба с женщиной, секретаршей в офисе.
Я удивленно подняла бровь.
– Непозволительная?
– Я был туп как пробка. Тридцатилетние мужчины все таковы, знаешь ли.
Я согласно кивнула.
– Все начиналось достаточно невинно, – продолжал Уоррен. – Я допоздна задерживался на работе. Мы флиртовали. Потом мы начали вместе заходить в бар, чтобы выпить по стаканчику после службы. Я играл с огнем. Энни об этом узнала. Она была вне себя от гнева, сразу собрала вещи и вернулась домой к матери.
– Так вы думаете, что мне следовало бы уехать?
– Нет. Я просто хочу сказать, что, когда потерял Энни, пусть даже на короткий период времени, я понял, насколько она мне дорога. Я никогда не забывал этот урок. Мы оба любили друг друга еще сильнее после этого срыва. Энни тоже оценила наш союз со временем.
– Хотелось бы мне представить такой же счастливый конец, – заметила я. – Но Этан, кажется, видит конечный результат иначе.
В комнату вошла медсестра и указала на часы.
– Прошу прощения за то, что прерываю вас, мистер Кенсингтон, но сейчас у вас физиотерапия.
Старик кивнул и поднял палец.
– Одну минуту, – попросил он и повернулся ко мне. – Позвони ему сама, дай ему возможность проявить себя. Вспомни обо мне и Энни.
Я обняла старика.
– Вы правы, Уоррен, спасибо.
Медсестра помогла ему выбраться из постели.
– Они только даром теряют со мной время, – игриво заметил Уоррен, – нечего возиться со старикашкой.
– Старикашке нужна физиотерапия, – парировала медсестра.
Уоррен подмигнул мне.
– Нам не удалось поговорить о твоей статье, – сказал он.
– Гленда будет рада, – ответила я. – Она запретила мне беспокоить вас любыми – о, как же она выразилась? – Ах, да, драмами.
– К черту Гленду, – грубо отрезал Уоррен. Я знала, что он любил свою невестку, но не ее навязчивость. – Возвращайся как можно скорее и расскажи мне о своей статье.
Я кивнула.
– Обязательно.
– А теперь позвони мужу, – напомнил Уоррен, когда медсестра уже выводила его в коридор. – Обещаешь?
– Обещаю.
* * *
Я вышла из такси перед домом Лилиан Шарп в Уиндермире. Именно по таким местам мои родители катались по воскресеньям, мечтая о лучшей жизни, когда я была еще ребенком. Я оглядела огромный дом. Лилиан была права. У него был такой вид, будто в него очень давно никто не заглядывал. Краска облупилась. Покрытый мхом шифер на крыше выглядел безрадостно. И хотя лужайку косили, а клумбы пропалывали, сад не смотрелся таким ухоженным, как у соседей. Я посмотрела на пустую подъездную дорожку, потом взглянула на часы. Я приехала на пять минут раньше. Присев на каменный столбик, я стала дожидаться приезда Лилиан. Мое сердце трепетало при мысли о том, что я, возможно, стану на шаг ближе к разгадке тайны исчезновения Дэниела Рэя.
Через несколько минут на подъездную дорожку въехал серый седан «Вольво». За рулем сидела седая женщина с короткой стрижкой. Она вышла из машины и тепло мне улыбнулась.
– Вы, должно быть, Клэр.
– Да. – Я направилась ей навстречу, протягивая руку. – Я очень благодарна вам за то, что вы согласились встретиться со мной здесь. Надеюсь, я не причинила вам слишком много неудобств.
– Вовсе нет, дорогая, – ответила Лилиан, глядя на старый дом. Она шумно выдохнула. – Господи, как же я скучала по этому месту.
– Ваши дети выросли здесь?
– Да, оба сына.
– Когда вы с мужем уехали отсюда?
Лилиан немного помолчала.
– Мой первый муж некоторое время назад умер, – пояснила она. – В прошлом году я снова вышла замуж, – женщина вздохнула, глядя на дом. – Я не могла привести моего нового мужа сюда. Разумеется, я хотела разделить с ним все, но я думаю, что этот дом мне нужно сохранить исключительно для себя, – Лилиан покачала головой. – Слишком много воспоминаний.
– Понимаю, – проговорила я.
– Ладно, что-то я разболталась. Вы приехали за информацией, и я бы хотела помочь вам найти ее. У моего отца была интереснейшая карьера. Он был партнером в очень крупной юридической фирме Сиэтла «Шарп, Сэнфорд и О’Кифи», но у него всегда находилось время для бедных. Отец брался за дела даже тогда, когда знал, что ему не заплатят. Он был хорошим человеком.
