И как такое вообще можно желать.
Ладно, Мерлин побери, думает Гарри, в конце концов, переводя дух. Я, может, и не знаю, что такое любовь, но все это звучит чертовски похоже на нее.
Ничего удивительного, что он просил Северуса рассказать о своих зельях, в тайной надежде, что тот упомянет хоть немного о своей юности. Гарри любил этого мужчину и хотел знать о нем все. Вот так все просто. Сейчас, когда он взглянул на это с другой стороны, все стало таким очевидным.
Да, Гарри остался бы с Северусом, если бы у него был выбор. Конечно, он хотел бы вообще иметь этот выбор. Но он сможет прожить с фактом, что выбора у него никогда не будет. Он смирился с этим еще несколько месяцев назад, а это было еще до того, как он понял, что любит. Даже до того, наверное, как влюбился, потому что Гарри сам не знал, когда это случилось.
Друзья с некоторыми преимуществами, он помнил, как сказал это Рону, а Рон чуть не рассмеялся над ним, и рассказал о том, как Снейп заботился о Гарри, сразу после его дня рождения… нет, не приглядывал за ним. Глядел на него, таким взглядом, в который Рон сам едва мог поверить…
Точно, подумал Гарри, кивая, потому что он неожиданно понял это. Северус тоже любит его. Хоть немного, решил Гарри. Северус должен любить его, ведь так? Хоть немножечко, совсем чуть-чуть. Иначе он не стал бы так нелепо ревновать к Гермионе. В основном это конечно была сексуальная ревность, но не только, потому как то, что Гарри и Северус разделили вместе был не один только секс.
Они бы не продержались вместе, если бы секс был единственным, что их объединяло. Северус не приходил бы на поле и не посылал бы в Гарри бладжеры, чтобы тот мог отработать новый маневр в реальных условиях. Гарри не чувствовал бы себя так, будто он умирает как хочет рассказать Северусу свежие новости, которые он только что услышал. Этого бы не было, если бы их связывал исключительно секс.
Вероятно, он так поздно осознал это потому, что, если сравнивать с чего они с Северусом начинали, стать друзьями казалось и так огромным достижением. Совершенно невозможным в принципе.
Но с другой стороны, вся жизнь Гарри была чередой вот таких воплощенных в реальность невозможностей.
Поднявшись, Гарри отряхнул штаны. Ладно, итак он любит Северуса. Хорошо… это было действительно хорошо. Он предпочитал провести всю свою жизнь с человеком, которого любит, чем с тем, кого не любит. А Северус почти наверняка тоже любит его. Это было так очевидно, если припомнить все, что мужчина сделал для него. Все то, что вовсе не был обязан делать. Все эти мелочи.
Северус объяснил их однажды тем, что конечно он хочет, чтобы Гарри был счастлив. Это тоже в его интересах, как он сказал, потому что даже после того, как они объединят силы и победят Волдеморта, он вовсе не хочет жить вместе с угрюмым подростком.
Да уж… он должен быть покладистым, и Гарри стал таким для Северуса. Мужчина, наверняка, мог повернуть что угодно к своей выгоде. Но сейчас Гарри видел гораздо больше. Никто не может быть таким прагматичным все время, даже глава Слизерина. Северус никогда не слыл добросердечным, верно? И все же он был именно таким с Гарри, большую часть времени. Все разы, когда он таким не был, на то у него имелась причина. Весьма серьезная причина.
И если бы все это было… разыграно только чтобы держать Гарри под контролем, Северус не смог бы продолжать дальше в том же духе. Не так убедительно, не так долго.
Он, несомненно, любит Гарри. Доказательства были повсюду, в каждом его поступке.
Гарри нахмурился и принялся расхаживать вдоль берега озера, сжимая древко метлы в руке. Ну да, Северус действительно много сделал для Гарри, и в этом была вся загвоздка. Потому как Северус ни разу не сказал, я люблю тебя, а почему?
Может потому, что он столько всего сделал для Гарри, что если бы тот ответил, я люблю тебя тоже, Северус решил бы, что Гарри путает любовь с благодарностью. Что ж, возможно Гарри должен первым сказать эти слова.
Нет… возникает та же проблема.
Кроме того, как говорил Северус, одно заклинание стоит тысячи простых слов. И уж конечно, оно стоило больше трех слов. Вот этим Северус и руководствовался все это время… по крайней мере, то время, когда он стал влюблен. Это, похоже, и был слизеринский ход мыслей. Ты совершаешь поступки ради другого человека, если ты действительно любишь его. Это и означает больше чем слова.
Итак, что Гарри может сделать для Северуса?
Последний раз, когда он спрашивал себя об этом, его побуждало чувство благодарности. Он понимал разницу, и теперь разница была. Он не хотел предлагать Северусу нечто вроде «Спасибо». Нет, он хотел, чтобы мужчина знал – его ценят. Его уважают. Находят привлекательным. Его любят.
Да, разница была очевидна, и на этот раз он не собирался начинать с чего-то такого совершенно неубедительного, как предложение помочь проверить сочинения. Это не убедит Северуса в том, что Гарри думает о нем, не даст понять, чего бы Гарри хотел сейчас, и что он уверен в том, что хочет этого.
Он знает, чего он хочет. Или кого, как сказал бы Северус, и легкая усмешка заиграла бы у него на губах.
Оседлав Молнию, Гарри ухмыльнулся, в этом все и дело. Только влюбленный человек может воспринимать исправления собственных грамматических ошибок, как нечто ласкающее слух. А Северус просто не может без того, чтобы не разрезать Гарри на ленточки свом острым языком… о, да. Этот мужчина совершенно определенно влюблен, и только от Гарри зависит убедить его в том, что чувство взаимно.
Или, по крайней мере, что Гарри выбрал бы его, если бы мог выбирать. По собственному желанию, потому что им хорошо вместе, и жизнь с Северусом звучит как чертовски хорошая штука, как ни глянь.
Как это сделать, как же это сделать… Гарри оттолкнулся и взлетел. То, что он скажет Северусу, будет правдой. Он усиленно размышлял над этим, пока летел. И чтобы доказать… да уж, ему пригодится даже это преимущество.
Четверг, 17 июня, 1999 - 20:30
- А теперь не подглядывай, – велел Гарри. – Мы почти на месте. Не открывай глаза.
Северус чуть было опять не спросил почему, но Гарри ни словом не обмолвился за те последние три раза, когда он об этом спрашивал, поэтому он просто позволил вести себя за обе руки, тогда как Гарри, очевидно, пятился, увлекая его за собой.
Он не был вполне уверен в том, что происходит, но это можно было сказать и обо всем в этот день. Гарри вел себя очень странно, постоянно то приходил, то уходил. А когда Северус предложил пообедать, почти запаниковал и ответил, что не голоден, и это вызвало пульсацию энергии в голове у Северуса.
Гарри вздохнул и попросил зелье от головной боли, но потом добавил:
- Ладно, это неправда. Я немного голоден. Но все равно подожду с обедом.
Северус, конечно, дал ему требуемое зелье, ему вовсе не хотелось видеть, как Гарри мучается от боли, но он, как ни крути, видел – происходит нечто действительно необычное.
- Почему ты хочешь отложить обед, если уже проголодался?
- Потому что. – Уперто сказал Гарри. – И я хочу, что бы ты отправился в свою лабораторию и работал там пока я не приду и не позову тебя. Договорились?
Так странно, похоже, Гарри что-то запланировал. Северус понятия не имел что, но было совершенно ясно, оно будет включать в себя поздний ужин. Северус не особо жаловал сюрпризы и чуть было не потребовал от Гарри объяснений, что происходит.
Но уловил блеск возбуждения в зеленых глазах. Возбуждения и страстного желания, и порыв испортить Гарри сюрприз, каким бы тот не был, испарился сам собой.
Он ушел и работал над зельем для фестралов, как и обещал, время медленно ползло, пока он размешивал густеющее варево. Совсем один в своей лаборатории сегодня. Без Гарри. Похоже, сегодня Северус скучал по нему больше чем обычно. Возможно потому, что хотел бы выяснить, чем же таким занят Гарри, постоянно снующий между верхними и нижними комнатами.
Наконец Гарри вошел к нему и тихо стал рядом.
- Зелье стабильное? Можешь оставить его ненадолго?
Северус направил палочку на огонь под котлом, пламя замерцало и погасло. Он развернулся к Гарри.
- Закрой глаза.
Вместо этого он широко распахнул их.
- Ты это серьезно?
Это все его фантазия или Гарри почти умолял его взглядом?
- Пожалуйста.
- Очень хорошо, – произнес Северус, убедившись, что голос его звучит достаточно раздраженно.
И вот к чему это привело, глаза плотно закрыты, его медленно ведут по коридорам его собственных апартаментов, как будто Гарри не знает, что Северус прожил здесь двадцать лет и изучил каждый поворот, каждый дюйм.
