– Ты всегда сама за рулем? – Я вожу пальцем по запотевшему боковому стеклу. – Нам далеко еще ехать? – После паузы: – Слушай, а у тебя какие-нибудь диски есть?
– Слушай, я чего-то не соображу с этой твоей пулеметной скоростью! Кто здесь на коксе, я или ты? – Она громко смеется. – Там, на заднем сиденье, алюминиевая коробка с дисками.
Лезу назад. Сдвигаю ее сумку, груду глянцевых журналов, косметичку. Наконец докапываюсь до коробки с дисками. Открываю, начинаю шелестеть конвертами.
– Во! – вырывается у меня, когда я натыкаюсь на диск Benassi.
– Чего ты нашел?
– Все! – диск уже в магнитоле, я регулирую громкость, доводя звук почти до предела.
– «I wanna be your illusion», – начинается трек, – старье, но как вставляет, а?!
Лариса согласно кивает.
– To make you happy tonight! Enjoy this trip with me, – подпеваю я и лезу к ней целоваться.
– Мы сейчас разобьемся! – Она пытается отстраниться.
– Или врежемся в даблдекер бас! – запускаю руки ей под пиджак.
– Во что?
– Неважно. Считай, в «Икарус».
– Перекрестись!
– Я еврей и грешник, какие уж тут кресты! – практически повисаю на ней, и в тот момент, когда вытаскиваю ее грудь из лифчика, у меня вибрирует телефон. «Слишком поздно опомнилась, зайка!» – впиваюсь я губами в Ларисину грудь. Она взвизгивает, выкручивает руль, раздается отчаянный звук сирены, машина виляет, и меня отбрасывает на пассажирское сиденье.
– Вот дурак какой! – говорит она совершенно трезвым голосом, смотрит в стекло заднего вида и выдыхает. – Чуть на встречную не вылетели!
– Чё, правда? – Я вижу, как у нее на виске выступает капелька пота. – Нихуя себе!
«Sometimes I wonder why / We have no limits / And everything we do is timed, – Лариса убавляет громкость, – To find out who we are / We won’t stop playing»...
– Так почему ты без водителя-то?
– Слишком много вопросов с ним. – Она пытается сосредоточиться на дороге.
– Зато меньше трупов, – резонно замечаю я и достаю телефон. «В следующий раз попробуй собрать одновременно всех своих девушек-“коллег”. Привет Даше», – читаю Наташино эсэмэс. Становится теплее. Удовлетворившись вызванной ревностью, решаю не отвечать, но потом спохватываюсь, что так мы разругаемся вдрызг, и набиваю:
«Дашу увижу завтра на работе, обязательно передам».
– Напиши ей, что поздно не будешь. Вернешься рано утром! – Лариса прищуривается и слегка облизывает губы.
– Это мой друг, ему вообще-то все равно, во сколько я буду и где! – хмыкаю в ответ.
– Как трогательно, писать другу в три часа ночи! – Она довольно резко заходит в поворот.
– Я вообще милый мальчик, – хватаюсь за ручку над дверью.
– Я заметила! – Она сбрасывает скорость, выключает музыку, достает из бардачка брелок и нажимает на кнопку. Тень перед нами разъезжается, оказываясь воротами, и пропускает машину внутрь.
– Мы где?
– У меня дома.
– А где это?
– На Новой Риге, сама точно не знаю, где. Это важно?
Я пожимаю плечами.
Мы выходим из машины. Я осматриваюсь по сторонам, определяя размеры участка и дома, но оценить пространство не успеваю. Из темноты нам навстречу с утробным рыком выбегает здоровенный ротвейлер.
– Свои, свои, Рем! – Она треплет собаку по шее. – Ты проходи вперед, он пьяных не любит.
– Да? А удолбанных? – говорю я себе под нос и поднимаюсь на крыльцо.
Лариса идет следом, долго разбирается со связкой ключей, пока наконец находит нужный. Открывает дверь, и мы оказываемся в просторной гостиной с камином.
– Обувь сними, пожалуйста!
– Только обувь?
– Все остальное потом. – Она скидывает туфли, пересекает гостиную и скрывается за поворотом.
– В доме больше зверей нет? – спрашиваю я, распутывая шнурки.
– Я надеюсь, как минимум один, – раздается из глубины дома.
– Я сейчас покраснею от таких комплиментов! – бурчу себе под нос, снимаю наконец кеды, поразмыслив, оставляю стакан в прихожей и, обнаружив здоровенный диван, запрыгиваю на него.
– Иди ко мне! – Она высовывается из-за угла. – Выберешь, что выпить?
Посредине кухни прямоугольный стол черного камня, на блестящей поверхности ключи от машины, кошелек и целлофановый пакетик с остатками первого.
– Есть хочешь?
– Ты про это? – я указываю пальцем на пакетик.
– Нет, в смысле... еды...
– Не-а... то есть, ну... я бы выпил, – кошусь на холодильник. Айфон опять вибрирует. – А где у тебя туалет?
– Справа от входа.
«Ты где?» – читаю Наташино эсэмэс, сидя на унитазе.
«Тебе это интересно?»
«Ты можешь ответить?»
«На Новой Риге у знакомых. Следующий вопрос будет: ты с кем?»
«Следующий вопрос: гуд найт. Просто хотела убедиться, что у тебя все хорошо».
– Андрей, с тобой все в порядке? – слышится из-за двери.
– Да... все окей, – включаю воду.
Убедиться она хотела. Айфон снова вздрагивает, на этот раз эсэмэс от Даши:
«Я вернулась в лофт. Ты где?»
«Дома. Сплю».
Кладу телефон в карман, выхожу из туалета, иду на кухню. Там на столе уже стоит открытая бутылка шампанского «Taittinger» и сделано две дороги.
– Присоединишься? – Лариса прищуривается так, что становится понятно: она уже присоединилась.
– Вообще-то я снял два ролика о вреде наркотиков. – Я беру свернутую банкноту. – Чтобы ты знала, с кем имеешь дело.
– И с кем же? – Она смеется.
– «You fucking with me, you fucking with the best», – убираю дорогу, передаю ей банкноту.
– Я очень надеюсь! – Она склоняется над поверхностью стола, а я достаю телефон и быстро пишу Наташе:
«Убедилась? А я, вообще-то, не в порядке. Совсем».
Пока пишу Наташе, одно за другим начинают сыпаться сообщения от Даши.
«Я отшила Хижняка перед входом».
«Думала, ты дождешься».
«Может, я к тебе приеду?»
«Ты не хочешь меня видеть?»
«Я хочу спать», – нажимаю на «отправить».
– Может, выбросишь этот чертов телефон?
– Извини! – убираю телефон в карман, он опять вибрирует, вызывая внутреннюю дрожь. «А вдруг Наташка?»
Мы чокаемся и залпом выпиваем шампанское. Не дожидаясь знака, наливаю еще ей и себе, доверху. Шампанское переливается через край ее бокала, попадает на рубашку, расплываясь пятном.
– Ой! – Я тянусь за салфеткой. – Может, солью посыпать?
– Не сейчас. – Она медленно расстегивает пуговицы и остается в лифчике небесно-голубого цвета.
– Боюсь, мне нужно позвонить доктору! – делаю глоток шампанского.
– У меня их всего две, не четыре, это у тебя от алкоголя проблемы со зрением! – Она растягивает губы в улыбке.
– Правда? – ставлю бокал на стол, впиваюсь в ее губы, добираюсь до языка.
– Я хочу тебя, – шепчет она и начинает стягивать с меня футболку.
Мой мобильный снова конвульсивно дергается, сбивая наметившуюся было эрекцию.
Мы раздеваем друг друга, не прекращая целоваться. Я пытаюсь сосредоточиться на том, что ее тело в прекрасной спортивной форме, гоню мысли об эсэмэс, но без особого успеха. Не хватает только медленной, тошнотворной лирической музыки. Обычно такие девушки имеют пару-тройку таких дисков. Меня чуть подсняло с алкоголя, и я бы сейчас не отказался от INXS «Mystify», желательно в быстрой обработке.
– Я тебя съем, – хватаю ее за бицепсы, провожу рукой по плоскому животу, – но по частям. Жестковато.
В ответ получаю пощечину, которую ошибочно принимаю за обиду. Потом вторую, видимо девушка от этого заводится. Хватаю ее за волосы, она вскрикивает и дышит тяжелее. Кусаю ее за губу, она постанывает.
Потом вырывается, опускается на колени и расстегивает на мне джинсы, а я беру бокал, делаю пару глотков и ловлю себя на мысли, что сейчас мы разыграем одну из историй, которых тысячи в этом городе. Этой ночью. Короткая вспышка страсти, бездумный и бездушный секс. Доводящие до исступления соития. Такие, чтобы, кончив, внезапно упасть рядом, провалиться в сон и потом проснуться в завтра. В завтра, после которого мы вряд ли увидимся.
Подготовив меня к следующей сцене нашего милого провинциального театра, она встает, подходит к столу и довольно профессионально нарезает еще две дороги. Убираем их и запиваем шампанским. Она садится на столешницу и раздвигает ноги.
«Видно, так тому и быть».
Кладет руки мне на шею, с силой притягивает к себе.
«В конце концов, я свободный мужчина».
Буквально всасывает мои губы.
«Зачем мне все это нужно?»
Вхожу в нее.
Лариса царапает мне плечи и выражает свои восторги так бурно, что мне кажется, сейчас сюда вернется ревнивый ротвейлер. Хватаю ее за запястья, не давая отставлять на себе следы. Она отчаянно вырывается, видимо, принимая это за ролевую модель. Ей удается освободить одну руку и довольно сильно шлепнуть меня по лицу.
