Вот и вход. Полный вперед! «Кейн-младший» скачет, словно настоящий морской конек, а мотор урчит так, словно у него перед носом полная тарелка взбитых сливок.
На мне куртка моего братца из желтой промасленной ткани, и я в ней выгляжу очень славно.
Но как же это далеко. Впечатление такое, будто я вовсе не двигаюсь с места. Можно подумать, что ребята, которые строили этот канал, приложили все усилия к тому, чтобы он был как можно длиннее. Я обхожу разные лодки. И вот я уже у Водного Клуба. Здесь я прибавляю ход, чтобы меня не узнали. Но на этом чертовом катере у меня мало шансов пройти незамеченным.
……………………………………………………………………………………………………………………………………………….
Вот уже целый час я шпарю по каналу, думая о разном и засыпая прямо на ходу. Немного ориентируюсь по частным причалам по обе стороны канала. Я уже давно прошел Литл Фолз, а еще через десять минут — Кэлвин Джон Крик. Похоже, приближаюсь к цели.
Боже, как я хочу спать. Я машинально смотрю вперед, но уже ничего не соображаю.
Иногда встречаются небольшие лодки. А также растительность по краю канала. Вон там, впереди, по правую руку — ветви дерева почти касаются воды… нет… показалось. Оно в стороне от дороги. Я всматриваюсь в него, проплывая мимо, и… крак! — врезаюсь в маленький катерок.
Что за черт! Или, скорее: «тысяча чертей», раз уж я на палубе. «Кейн-младший», естественно, в порядке — он и не такое видал. Я замедляю ход. Никто ничего не видел — каким-то чудом канал делает крюк именно в этом месте, может, именно поэтому я и врезался в другое судно.
Оно идет ко дну. Я возвращаюсь на место преступления. Что-то плавает в воде, и я уже знаю — что, поэтому подцепляю и втаскиваю на катер.
Это барышня. Для разнообразия. Нет, я не издеваюсь над вами, пусть меня распнут на кресте, если вся эта история не является чистой правдой.
Я едва успел прикрыть ее куском парусины и собрать обломки лодки, которые всплыли на поверхность, как вот уже целая вереница моторных лодок спускается вниз по каналу. Я опять выхожу сухим из воды. В моторках полным-полно студентов, они кричат мне что-то ободряющее. Я машу им рукой и набираю скорость. Давай, «Кейн»… побыстрее…
По обе стороны форштевня брызжет вода, шум мотора переходит в мерное урчание. Я смотрю на часы. Чтобы добраться до места свидания, мне нужно десять минут, значит, на девицу, которую я купнул в канале, остается двадцать. Но я уже и так в дерьме по самые уши, поэтому вовсе не рад. Спасибо еще, что хоть проснулся.
Я отворачиваю край парусины и приоткрываю лицо своей жертвы… как мне еще ее называть? Похоже, она не очень-то дышит. Я нагибаюсь и, не выпуская штурвал, тормошу ее одной рукой. Эй… просыпайся, раззява…
Легкий вздох. Так уже лучше…
Далее следуют верные признаки морской болезни… давай же — я хватаю ее и нагибаю голову за борт катера. Пусть речная вода возвращается в реку — это логично и рационально. Течением все унесет.
Так. Ей уже лучше. Она открывает глаза, смотрит на меня и начинает хныкать. Это самое неприятное.
— Моя… моя лодка. — плачет она. — Что случилось?
Ей приходится кричать, так сильно гудит мотор.
Ну что ж, рискнем.
— Я не знаю, — кричу я в свою очередь, — знаю лишь, что вы здорово нахлебались.
— Это вы вытащили меня из воды?
Она явно удивлена. Ну конечно, черт меня подери! Я ведь в женском… надо выбирать выражения, черт!
— Знаете, было так трудно, — говорю я. — Меня зовут Дайана. А вас? Думаю, у вас взорвался мотор.
Уверен, она ничего не смыслит в технике, ни одна баба в ней ни черта не смыслит — вечно они путают запуск с выхлопом, а свечу зажигания принимают за запасное освещение.
— О! Так, значит, у меня больше нет лодки?
Я отрицательно качаю головой, и она вопит во все горло. Она хорошенькая, эта девица.
— У меня есть лодка, которая мне не нужна, — говорю я. — Я вам ее подарю.
— Как это — подарите? — спрашивает она. — Вы же меня не знаете.
— Ну и что, — говорю я. — Зато вы очень милая.
Я не вру. Она блондинка с голубыми глазами и короткой стрижкой, у нее маленький вздернутый носик, губы — как на картинке, восхитительные зубы, к тому же она насквозь мокрая — все видно, больше ничего не скажу. Лучше прибавлю ходу.
— О, вы просто прелесть Я должна вас поцеловать. Меня зовут Салли.
И она целует меня свежими влажными губами.
— Не простудитесь, — говорю я ей в самое ухо. — Снимите пуловер и наденьте мою куртку.
Она не колеблется ни одной секунды — девушки друг друга не стесняются. О черт! У нее такие маленькие груди… просто восторг! А я-то хорош, даю ей свою куртку, чтобы спрятать эти хорошенькие игрушки. «Кейна-младшего» заносит в сторону. Похоже, я просыпаюсь. И потом, как приятно разговаривать на ушко.
— Я отвезу вас в Кокс Инн, — говорю я. — Там вы обсохнете, и я отвезу вас домой.
— Да, так будет лучше. Я живу далеко отсюда. Куда вы едете, Дайана?
— У меня свидание в Кокс Инн, — отвечаю я. — Но через полчаса, я буду раньше времени.
И верно, я сильно опережаю график. Глушу мотор и отпускаю катер на произвол волн. Два снопа брызг постепенно опадают, катер принимает горизонтальное положение. Я подвожу его к частному причалу гостиницы. Наступившая вдруг тишина просто оглушает. В голове — полная пустота.
Я ступаю на причал и привязываю «Кейн» к стойке. Там уже колышатся две-три лодки с подвесными моторами.
Я помогаю Салли высадиться. Ноги у нее подкашиваются.
— Какая вы сильная, — замечает она.
— Просто вы очень маленькая, — объясняю я.
Мы тащимся в гостиницу, и я заказываю номер и большое количество полотенец.
Если бы я был мужчиной, заметьте, мне бы его никогда не дали. Или пришлось бы проставлять выпивку — это сразу меняет дело.
— Моя подруга упала в воду. Она передохнет здесь малость, чтобы прийти в себя. Принесите нам два сухих мартини.
— Все будет о’кей, — говорит мне служащий.
Это совсем крошечная кирпично-деревянная гостиница. Вокруг — кусты шиповника, маленькие столики на террасе, над самой водой, всего два этажа. Мебель в так называемом деревенском стиле. Скромный интерьер: обои в цветочек, деревянный пол. В комнатах все же имеются и ковры. Простота простотой, но не надо злоупотреблять. Окна выходят на канал. У меня в запасе пятнадцать минут.
— Раздевайтесь, быстро, — говорю я. — Я вас разотру. Или нет. Бегом под душ!
Я тащу ее в ванную и растираю волосяной рукавичкой под сильной струей воды. У нее упругое загорелое тело, и в самом деле очень привлекательное.
Затем я быстро-быстро отвожу ее в комнату, заворачиваю в халат и вытираю.
Все, хватит. А теперь поглядим… черт, стучат. А, это же мартини. Беру поднос и снова запираю дверь.
Мы выпиваем залпом, она закашливается и смеется.
Поглядим, все ли они такие. Я хватаю ее, кидаю на кровать и принимаюсь целовать все самые лучшие места. Таковых у нее очень много.
Бац! Я получаю пару оплеух! У меня звенит в голове.
— Вы с ума сошли! — кричит она.
— Извините меня…
Вид у меня несчастный-разнесчастный. О!.. но, черт подери, надо же, именно сейчас, когда в руках у меня… настоящая.
— Это глупо, — говорю я. — Меня зовут не Дайана. Я — мужчина.
— Я вам не верю, — говорит она.
Ну вот, дальше ехать некуда!
Я снимаю пуловер и показываю ей свои накладные груди.
— Смотрите, — говорю я и оттягиваю их. словно на резинке. Она смотрит.
— Ну и что? — говорит она. — Даже если вы и мужчина, вам никто не давал права меня целовать.
— Я не мог удержаться, — отвечаю я.
Она заворачивается в купальный халат.
— Вы свинья, — заявляет она. — Зачем вы переоделись женщиной? И почему вы взяли катер Ричарда Дикона? Он на такое не способен. И я думаю даже, не сдать ли мне вас в полицию.
Вот это да! Если вы никогда не видели совершенно обалдевшего мужика — посмотрите на меня. И, как обычно, я пробалтываюсь.
— Вы знаете моего бр…
Я останавливаюсь, но, кажется, уже поздно.
— Вы его брат?
Она быстро соображает, эта малышка.
— Не совсем, — говорю я.
— Фрэнк Дикон? Тот, кого ищут?..
— Нет, вы ошибаетесь.
Она сверлит меня глазами.
— Ну конечно. Это вы. Я издалека видела вас в Водном Клубе. Так это правда? Вы убили китайца?
Одним махом она скидывает халат. Прикрывает руками груди, улыбается, затем протягивает мне руки.
— Фрэнк… дорогой мой, — бормочет она. — Скорее, скорее… О!..
Естественно, я не заставляю себя упрашивать, но каково!..
Клянусь вам и готов подтвердить еще раз, что женщинам не понять!
Четверть часа не такой уж большой срок, чтобы познать все прелести этой очаровательной Салли, я едва успеваю продемонстрировать ей набор того, что умею. Спору нет, у нее большие задатки — здесь есть над чем поработать. У нее дивная кожа, она умеет целоваться, что до остального — ей явно не хватает практики, но она готова ко всему, впрочем, я не делаю ничего особенного, а наслаждаюсь тем, что есть. Однако через десять минут я окончательно выдыхаюсь, она же снова опрокидывает меня на спину и прижимается ко мне.
