— Ни работы, ни статуса, ни распорядка. Ты же сломаешься. — Он снова заглянул в мою депрессивную анкету. — Да ты уже сломался. Слушай, я скажу декану, что это был проект физического факультета. Мы согласуем все это с комиссией по этике, а ты сделаешь вид, будто думал, что проект уже получил одобрение.
Джин явно старался помочь мне. Я благодарно улыбнулся.
— Это снимет несколько баллов? — потряс он анкетой EPDS.
— Подозреваю, что нет.
Повисло молчание. Похоже, нам обоим больше нечего было сказать. Я ждал, пока Джин уйдет. Но он снова принялся терзать меня:
— Помоги мне разобраться, Дон. Это из-за Рози, да?
— Все это бессмысленно.
— Попробую выразиться проще, — сказал Джин. — Ты несчастлив — настолько несчастлив, что утратил чувство перспективы, наплевал на карьеру, репутацию, даже на свой распорядок.
В этом он был прав.
— Дон, чудила, ты нарушил правила. С каких это пор ты стал их нарушать?
Хороший вопрос. Я уважаю правила. Но за последние девяносто девять дней нарушил их немало — юридических, этических, своих собственных. И я точно знал, когда все это началось, — в тот день, когда Рози переступила порог моего кабинета и я взломал систему бронирования ресторана «Гаврош» ради свидания с ней.
— И все это из-за женщины? — спросил Джин.
— Выходит, что так. Полная бессмыслица.
Мне стало неловко. Одно дело — допустить какой-нибудь промах на людях и совсем другое — признаваться в том, что тебя покинул здравый смысл.
— Бессмыслица только в том, что ты слепо веришь своей анкете.
— Эдинбургская шкала в высшей степени…
— Я говорю о твоем идиотском вопроснике: «Едите ли вы почки?» Там, где замешана генетика, вопросники ни к чему.
— Ты считаешь, что ситуация с Рози — это результат генетической совместимости?
— Называй это как хочешь, — сказал Джин. — Но если добавить чуть-чуть романтики, то я бы сказал, что ты просто влюбился.
Это заявление прозвучало как гром среди ясного неба. И тут же все встало на свои места. Я всегда думал, что чувственная любовь существует отдельно от меня. Но получалось так, что мое нынешнее положение только любовью и можно было объяснить. Мне захотелось получить подтверждение.
— Это твое профессиональное мнение? Как специалиста по влечению?
Джин кивнул.
— Замечательно. — Догадка Джина преобразила мое душевное состояние.
— Не знаю, насколько тебе это поможет, — сказал Джин.
— Рози обозначила три моих дефекта. И первым номером идет моя неспособность к любви. Получается, что мне осталось избавиться всего от двух недостатков.
— И что это за недостатки?
— Асоциальность и помешательство на строгом распорядке. Сущие пустяки.
Я договорился о встрече с Клодией в нашем кафе, чтобы обсудить свое социальное поведение. Да, совершенствование навыков общения с людьми потребует от меня некоторых усилий, а мои успехи могут не впечатлить Рози. Но в любом случае этим надо было заняться — вне зависимости от Рози.
В какой-то степени я уже сжился со своей ролью социопата. В школе мой клоунский образ сложился сам собой, а уже потом я сознательно его эксплуатировал. Пора было взрослеть.
К нашему столику подошла официантка.
— Заказывай ты, — сказала мне Клодия.
— Тебе что?
— Обезжиренный латте без кофеина.
Извращенная модификация кофе, конечно, но я промолчал. Клодия наверняка помнила мои предыдущие высказывания по этому поводу, и вряд ли ей хотелось выслушивать их снова. Ничего, кроме раздражения, мой комментарий не вызвал бы.
— Будьте добры, мне двойной эспрессо, — сказал я официантке, — а моей спутнице обезжиренный латте без кофеина и без сахара.
— Неплохо, — сказала Клодия. — Есть кое-какие сдвиги.
На это я заметил, что кофе вообще-то заказываю всю свою сознательную жизнь — причем успешно и вежливо. Но Клодия настаивала на том, что в моем поведении угадываются изменения.
— Я бы не осмелилась назвать Нью-Йорк местом, где учат хорошим манерам, — сказала она, — но результат налицо.
Я возразил ей, сказав, что жители этого города были исключительно дружелюбны, и привел в пример Дейва, бейсбольного болельщика; Мэри, специалиста по биполярному расстройству; Дэвида Боренштейна, декана медицинского факультета Колумбийского университета; шеф-повара и чудика из ресторана «Момофуку Ко». Я упомянул и об обеде у Эслеров, которых представил как друзей семьи Рози.
Клодия сделала простой вывод: все эти непривычные для меня проявления социальной активности, включая общение с Рози, кардинальным образом улучшили мои коммуникативные навыки.
— Тебе нет необходимости применять их в общении со мной и Джином, поскольку ты не пытаешься произвести на нас впечатление или подружиться с нами.
Практика — это ценно, тут Клодия права. Но я все-таки лучше усваиваю материал из книг и наблюдений. Загрузить себя учебной информацией — вот моя следующая задача.
Я решил начать с фильмов, упомянутых Рози. Их было четыре: «Касабланка», «Мосты округа Мэдисон», «Когда Гарри встретил Салли» и «Незабываемый роман». К ним я добавил «Убить пересмешника» и «Большую страну» с Грегори Пеком, которого Рози назвала самым сексуальным мужчиной всех времен и народов.
Целая неделя ушла у меня на то, чтобы посмотреть все шесть фильмов — включая время на паузы и заметки в блокноте. Фильмы оказались чрезвычайно полезными, но они потребовали напряжения сил. Эмоциональная динамика; как это сложно! Но я не сдавался и упорно продолжал смотреть кино. К моей видеотеке добавились рекомендованные Клодией фильмы об отношениях мужчины и женщины — как со счастливым, так и с печальным финалом. Я посмотрел «Правила съема», «Унесенные ветром», «Дневник Бриджет Джонс», «Энни Холл», «Ноттинг Хилл», «Реальную любовь» и «Роковое влечение».
Клодия предложила еще посмотреть «Лучше не бывает» — «так, ради развлечения». Хотя она и советовала трактовать этот фильм как пример того, что не надо делать, на меня произвел впечатление персонаж Джека Николсона: он решил проблему с пиджаком гораздо изящнее меня. Вдохновляло и то, что ему удалось завоевать любовь женщины — несмотря на полное отсутствие социальных навыков, серьезную разницу в возрасте с героиней Хелен Хант, ярко выраженную психическую неуравновешенность и крайнюю нетерпимость к окружающему миру. Что ж, Клодия не ошиблась с выбором.
Постепенно до меня стал доходить смысл всего, что я видел на экране. В романтических отношениях мужчины и женщины определенно существовали четкие принципы поведения, включая запрет на измены. С этой мыслью я снова пришел на практическое занятие с Клодией.
Мы вместе проработали несколько сценариев.
— В этом блюде есть дефект, — проговорил я. Гипотетическая ситуация: ведь мы всего лишь пили кофе. — Это, наверное, чересчур резкое заявление, да?
Клодия согласилась.
— И не говори «дефект» или «ошибка». Ты же не о компьютерах беседуешь.
— Но я ведь могу сказать: «Прошу прощения, это было ошибочное суждение, виноват»? Так будет правильно?
— Совершенно верно, — сказала Клодия и рассмеялась. — То есть да. Дон, этому надо учиться годами.
У меня этих лет в запасе не было. Но я оказался способным учеником и впитывал знания как губка — что и продемонстрировал:
— Сейчас я собираюсь сконструировать объективное суждение с последующей просьбой о разъяснении, предварив его такими словами: «Прошу прощения. Я заказывал стейк с кровью. Возможно, в вашем понимании „с кровью“ означает нечто другое?»
— Начало хорошее, но сам вопрос звучит агрессивно.
— То есть не пойдет?
— В Нью-Йорке, возможно, и сгодится. Но не надо обвинять официанта.
Я изменил вопрос:
— Прошу прощения. Я заказывал стейк с кровью. Не могли бы вы проследить, чтобы мой заказ исполнили правильно?
Клодия кивнула, но без особой радости. Я уже научился обращать внимание на проявления чувств и ее состояние угадал правильно.
— Дон, ты делаешь огромные успехи. Но… меняться, чтобы угодить чьим-то ожиданиям, — наверное, не лучшая идея. Все может кончиться тем, что ты попросту взбунтуешься.
Я был категорически не согласен с таким исходом. В конце концов, я всего лишь осваивал социальные правила.
— Если ты действительно любишь человека, — продолжала Клодия, — то должен быть готов принять его таким, какой он есть. И, возможно, надеяться на то, что однажды его тряхнет и он сам захочет измениться.
Ее последние слова определенно указывали на верность в отношениях, о чем я и собирался поговорить в самом начале. Но сейчас мне не надо было спрашивать. Ответ очевиден: Клодия конечно же подразумевала Джина.
Я пригласил Джина на утреннюю пробежку. Мне было необходимо поговорить с ним с глазу на глаз и желательно в таком месте, где его ничто не могло отвлечь. Я приступил сразу, как только мы тронулись с места. Тема лекции — супружеская неверность и ее абсолютная недопустимость. Какими бы ни были радости на стороне, они меркнут на фоне риска семейной катастрофы. Джин ведь уже пережил один развод. Юджиния и Карл…
