Чувствую себя отвратительно. Я думала, что этот безумный парень из группы поддержки мой спасательный круг, а он оказался «Титаником».
Кроме своей съемной квартиры, возвращаться мне некуда, поэтому я просто сразу пошла туда. Я плелась, думая о том, как сложилась моя жизнь за последний год и поняла, что это самый ужасный год в моей жизни. Все будто пошло наперекосяк с того момента, когда Альбина попала в аварию, будто все наши жизни в миг перевернулись. У меня и раньше были проблемы, но я никогда прежде не чувствовала себя настолько опустошенной, настолько отчаянной, что хочется упасть на землю и кричать, кричать, изо всех сил. А ведь, я сама все испортила, я сама, только я одна виновата во всем дерьме, что со мной происходит. Все пошло по цепочке: мое возвращение домой, моя дурацкая причуда поиграть в месть с «исчадием ада», все это тянет столько дерьма вслед за собой. Какой дурой я была, а теперь я здесь, оставшаяся ни с чем. С самого начала, я винила во всем родителей, «исчадие ада», но на самом деле, я ведь купаюсь в собственной грязи. Я не могу ничего изменить, я не могу вернуть время назад и исправить то, чему стала виной.
Поднимаясь по лестнице, я встретилась с соседкой, она недоверчиво посмотрела на меня, а потом поздоровалась, натянуто улыбнувшись при этом Эта лицемерка терпеть меня не может, но умудряется всегда улыбаться при встрече. Подойдя к квартире, я достала из кармана ключи, и прежде чем всунуть их в замок, я сняла с ручки то, что больше никогда не надеялась увидеть, то что, однажды принадлежало мне, — мой кулон, который я потеряла неделю назад. Сердце бешено забилось. Откуда он здесь? Бир? Он нашел его? Я конечно рада, что эта вещица, снова вернулась ко мне, но видеть Бира или ощущать его присутствие мне не хотелось. Я огляделась по сторонам, Бира нигде не было, но был кое-кто другой, чье появление окончательно выбило меня из колеи. Сердце екнуло, а потом будто упало вниз, к самым ногам
Шестьдесят четвертый день в городе N
После ухода «исчадия ада», я конечно же больше не уснула, да и не было смысла. Приняв душ, я собиралась заглянуть к Альбине. Обычно я вхожу к ней без стука, но в этот раз меня что-то остановило и, я не спешила входить. Услышав крик, я остановилась, не хотела подслушивать, но это получилось само собой. В этом ведь нет ничего плохого, если я пол минуты, просто послушаю… чужой разговор? Я, наверное, ужасная сестра.
— Ты совершенно заврался. — Это голос Альбины.
— Я никогда тебе не врал.
— Тогда, скажи мне, где ты был.
— Я уже говорил.
— Это бред. Я не верю, я не верю тебе.
— Какой мне смысл врать? Я был с парнями с работы, мы немного выпили, ну и я потерял счет времени.
— Ты не выглядишь так, будто гулял всю ночь.
Да, конечно он не выглядит. Мне так хочется ворваться в комнату и закричать: «Я же говорила, я же говорила. Этот кретин всю ночь посапывал мне в затылок, прямо у тебя под носом».
— Что ты хочешь, чтобы я сказал? Я говорю тебе правду.
Ну, конечно, да, да.
— Скажи, ты любишь меня?
На какое-то время за дверью воцарилось молчание, а потом я снова услышала голос своей сестры.
— Я хочу знать, ты все еще любишь меня? Скажи, что любишь меня.
— Конечно, я люблю тебя. — Говорит «исчадие ада» и у меня во рту все пересыхает, мне хочется врезать им обоим, особенно этому гадкому лжецу, который должно быть врет, каждую секунду своей жизни.
Я возвращаюсь к себе в комнату, не желая больше слушать эти смазливые признания в любви, слишком много я их уже слышала. Эти двое никогда не стеснялись выражать свои чувства, их «сюси-пуси» уже давно должны были довести меня до рвоты.
Я вернулась обратно через пол часа, стукнув два раза в дверь, я вошла. Альбина сидела в своей коляске напротив окна.
— Доброе утро.
— Привет.
— Тебе нужно, что-нибудь?
— Нет.
— Может хочешь прогуляться?
— Нет.
— Что-то случилось? — Спрашиваю я, будто не знаю. Господи, ненавижу себя за это.
— Я хочу попросить тебя кое о чем.
— О чем?
Сестра поворачивается в мою сторону, я вижу ее заплаканные глаза и, у меня внутри что-то защемляет.
— Я хочу, чтобы ты проследила за Андреем.
Обалдеть. Ничего лучше, она не придумала?
— Что?
— Пожалуйста. — Я вижу, что ее глаза снова блестят, и вот-вот она заплачет.
— Я не могу… Я, я… Как ты себе это представляешь? Да и зачем тебе это?
— Просто для моего спокойствия, прошу тебя. Если он куда-то пойдет вечером или даже днем, я хочу, чтобы ты пошла за ним и посмотрела, куда он идет и с кем встречается.
— Я уже говорила, что он сделает тебе больно?
— Говорила, говорила. Просто послушай, это не важно, я просто прошу, помоги мне.
— Хорошо.
Хорошо? ХОРОШО? Я спятила. Я ведь не собираюсь ни за кем следить. Я знаю, что «исчадие ада» всю ночь провел в моей комнате, зачем я должна следить за ним? А если я не буду, что я скажу своей сестре? Куда он ходит? Снова буду врать?
— Спасибо огромное, не знаю, что бы я без тебя делала.
— Ты его любишь? — Спрашиваю я. Улыбка сестры угасает, вместо нее я, снова вижу унылое выражении лица. Альбина кивает, я тяжело вздыхаю, понимая, что она может чувствовать.
— Где он сейчас?
— Не знаю, должно быть в саду, он сказал, что ему нужно подумать.
Сестра вытирает скатившуюся по щеке слезу и мне хочется дать себе пощечину за то, что я не могу всего ей рассказать.
— Позови меня, если будет что-то нужно. Хорошо? Мы можем погулять, если хочешь. Поедем в парк?
— Ты не обижайся, но не могла бы ты, сейчас, оставить меня одну? Я не в лучшем настроении.
— Конечно. Если, что я с телефоном, можешь позвонить мне и, я сразу приду.
— Спасибо, я поняла.
Я выбегаю в сад, этот сидит там, на траве, облокотившись на яблоню. Увидев меня, он встает, я подбегаю и толкаю его в грудь.
— Отвали от моей сестры.
— Что?
— Ты оглох? Отвали от Альбины, уйди, исчезни, скройся, сделай что угодно. Теперь, понятно?
— Ты что ревнуешь? — «Исчадие ада» улыбается своей нахальной улыбкой, я снова бью его в грудь.
— Ты явно бредишь. Я предупреждаю тебя, оставь ее, по-хорошему.
— Ты ревнуешь.
Я игнорирую его самодовольство.
— Я слышала часть вашего разговора, а потом я застала свою сестру плачущей. И знаешь что? Знаешь что, она попросила меня сделать?
Он лениво пожимает плечами.
— Проследить за тобой.
— Серьезно? — Андрей смеется, но мне не кажется это смешным.
— Она любит тебя, а ты… а ты..
— А что, я? Что ты предлагаешь мне сделать? Хочешь, чтобы я сказал ей правду? Я могу сделать это прямо сейчас, но я не хочу, чтобы это отразилось на тебе, потому что, именно этого ты и боишься.
— О какой правде, ты говоришь, придурок?
— Об этой.
«Исчадие ада» резко хватает мое лицо обеими руками и прижимается своими губами к моим. Я ошарашена и напряжена. Кто мог подумать, что он поцелует меня? Сначала я сопротивляюсь, но видимо не достаточно сильно для того, чтобы вырваться. Руки Андрея ныряют под мою майку и нежно гладят меня по спине, я вся покрываюсь пупырышками и расслабляюсь, я позволяю целовать себя. Его язык проникает в мой рот, наши губы сливаются во что-то единое, я чувствую, как мои ноги подкашиваются, поэтому мои руки уже обвивают его шею. Я не понимаю, что мы делаем. С закрытыми глазами все кажется таким незначимым, невидимым, несуществующим. Я теряю контроль, полностью утопая в этом поцелуе. Я стараюсь включить, еще вроде как, недавно работающий мозг, и понимаю, что мы целуемся, мы, мать вашу ЦЕЛУЕМСЯ, у меня в саду.
Я отстраняюсь первой, мое дыхание нарушено, я смотрю на Андрея, как обезумевшая. Он, кажется, удивлен не меньше моего.
— Тебе понравилось. — Говорит он с легкой улыбкой на лице.
Я молчу, я все еще в шоке, мне даже кажется, что у меня может начаться приступ паники.
— Эй. — «Исчадие ада» кладет ладонь мне на щеку, а потом заводит прядь волос мне за ухо. — Все нормально. Почему ты дрожишь?
Я действительно дрожала, мне было страшно и стыдно от того, что я делала. Я предала свою сестру, я предала саму себя, целуя Андрея. Самое страшное, что мне это понравилось. Я ужасный человек, мы оба. Чем теперь, я лучше его?
Ничего не говоря, я разворачиваюсь и иду в дом, я слышу, как «исчадие ада» идет за мной. Я быстро забегаю в общую ванную на первом этаже, Андрей успевает удержать дверь и заходит вслед за мной, прижимая меня к холодному кафелю на стене.
— Что не так, а?
— Этого не должно было произойти, ты ведь знаешь?
— Нет, не знаю. Я всегда делаю то, что мне хочется. А твоя проблема в том, что ты боишься своих желаний. Я слышу сейчас твое дыхание, я даже слышу биение твоего сердца, я вижу твои глаза, и тебе не нужно всего этого бояться, потому что, я чувствую то же самое.
