– Гхм, а вы – опытный человек, да? – улыбнулся адвокат.
– И что?
– Опытный настолько, что сразу знали, как и куда обращаться, чтобы возбудили дело против Владислава Гуляева, как сделать экспертизу, как выманить его на встречу. Теперь вот вы сознательно дисквалифицировали возможную аудиозапись.
– А может, даже и видеозапись, – кивнул Григорий. – Вы ведь можете обладать и специальным оборудованием.
– Могу, – согласился адвокат. – Но это все равно подозрительно.
– Что именно? – заинтересовался Григорий.
Их разговор был похож на танец двух хищников, осматривающих друг друга перед тем, как совершить прыжок, перейти от слов к нападению. Кто прыгнет первым? Мой муж не любит ждать. Он всегда готов принять бой. – Так что именно кажется вам подозрительным? – спросил он. – Что я защищаю интересы своей маленькой дочери, совращенной этим вот проходимцем?
– Откуда вам известно, что не она совратила его? Насколько мне известно, вы даже не знали о том, что между ними существует любовная связь. А вот свидетели их отношений утверждают, что именно она была инициатором.
Это была провокация. Немного бензина на полыхающий дом. Григорий застыл, как статуя, и побелел. Он молчал, но я заметила, как муж прикусил до боли губу. Я видела, какой ценой ему удалось подавить желание вмазать этому адвокату. Но он сдержался.
– Я хочу, чтобы вы покинули мой дом. В следующий раз не звоните нам, сразу направляйте письменные обращения. Слышите, адвокат? До встречи в суде. – Григорий не повел ни одним мускулом. Он стоял недвижимый и холодный. Презрение и спокойствие во плоти. Владислав задергался.
– Нет-нет, вы меня неправильно поняли, – сдал назад коротышка. – Мы пришли, чтобы решить это дело миром.
– Я не хочу решать его миром. Я хочу, чтобы этот подлец пошел в тюрьму! – бросил Гриша, а мальчишка Гуляев побелел, и костюм на нем задрожал от страха.
– Но вы все равно не добьетесь многого. Подумайте сами, это была добровольная связь, – заговорил адвокат вкрадчивым тоном. – Вашей дочери уже без нескольких месяцев шестнадцать. У Владислава отличные характеристики, и потом – это была любовь.
– Что? Любовь? – рассмеялась я. – Что за ерунда. Да у него вообще другая девушка есть, Ольга. Ваша жена сама говорила, – я кивнула на супругу Гуляеву.
– Никого нет, – еще нежнее заговорил адвокат, а Владислав поморщился и еще ниже опустил голову. – Только ваша дочь.
– Интересно, как все у вас поменялось! То вы о свидетелях их связи нам тут вещаете, а теперь, значит, решили его выгородить вот так? Байками о любви? – горько усмехнулся Григорий. – Рассказывайте кому-нибудь другому.
– Но почему вы считаете, что мы говорим не всерьез? – удивился адвокат.
– Да потому что это все – ерунда какая-то. Если это была любовь, этот… м-м-м… Ромео так себя не вел бы.
– Вот именно! – воскликнул адвокат. – Владислав просто не имел возможности показать вам свои намерения.
– Намерения? – тут уже Григорий вышел из себя. – Какие еще намерения, опозорил мою дочь и бросил, скотина. Еще и тварью назвал.
– Я хочу жениться на Варе! – выкрикнул Владислав Гуляев из-за холодильника хриплым, дрожащим от волнения голосом. – Я делаю ей предложение!
Челюсть моего мужа Григория отпала от неожиданности. Да и моя, признаться, на месте не осталась.
Раунд второй! Гонг!
Глава 17,
в которой выясняется, что квадратный стол, если очень надо, вполне может стать круглым
Семейное счастье. Хрупкий дом терракотового цвета, стоит на фундаменте из давно завядших цветов, его стены склеены из осколков разбитой посуды – дешевой керамики из «Икеи», окна помутились от пыли прожитых лет, но это даже хорошо, мир снаружи видится словно в легкой дымке. Видеть его четче и яснее не хочется, ибо с некоторого момента ты понимаешь, что сказки так и остались на страницах книг, а ты стоишь в кухне своей квартиры в пригороде, взятой в ипотеку на тридцать лет – еще пойди проживи эти тридцать лет, с такими-то нервными потрясениями, – и слушаешь, как твоей дочери делают предложение. В присутствии адвоката.
Я помню, как Гриша сделал предложение мне. Забавно, что я вспомнила об этом именно сейчас, когда у нас в кухне повисла «немая» пауза из «Ревизора» и все лица присутствующих дам и мужчин исключительно напоминали персонажей из бессмертной пьесы. Взъерошенный, злой и какой-то помятый Владислав. Интересно, чего стоило заставить его так поменять свое отношение к происходящему? Они его пороли? Или допроса в полиции хватило? Суетливая, с бегающими глазками, мамаша Гуляева в коротенькой тунике с неуместно глубоким декольте. Даже если у тебя хорошая форма ног, это не значит, что не нужно думать о приличиях. Папаша Гуляев и мой муж, испепеляющие друг друга взглядами. Адвокат, просчитывающий ходы и, возможно, записывающий наш разговор на диктофон.
И я, вспоминающая свою свадьбу.
Действительно, забавно. Удивительно, что мы с Гришей поженились исключительно по той же самой причине, из-за которой теперь поднялся ураган в нашей кухне. Я забеременела. Ситуация одинаковая, результат категорически разный. Я сказала Григорию о том, что беременна, кутаясь в тонкий плащ. Был ноябрь, и ветер уже гонял последние листья по мокрым дорогам. Мне было так страшно, что аж дрожали колени. Не так часто в жизни мне было до такой степени боязно.
Например, как сейчас.
Тогда мне казалось, что взрослый красивый офицер, летчик, не может меня любить. Как он ответит? Что сделает? Разозлится? Скажет, что это – мои проблемы? Я училась тогда уже в институте. Но разве это так уж важно? Не такая уж большая разница. Может быть, правду говорят, что дети повторяют судьбу их родителей, совершают их ошибки? Наступают на те же грабли?
Григорий был одет в идеально отглаженную форму, красивый, серьезный, спокойный. Прямо как сейчас. Мой личный пилот несколько секунд стоял молча и внимательно смотрел на меня. Затем взял мои руки в свои и крепко сжал их.
– Ты выйдешь за меня, – сказал он. Именно так. Не спросил, а просто сказал. Скомандовал, как он, в общем-то, всегда и делает.
– Да, – прошептала я, хотя моего ответа, получается, не требовалось. Мое сердце чуть не выпрыгнуло из груди, так сильно билось. Я не могла поверить своему счастью. Затем Григорий прижал меня к себе и поцеловал. Потом он вдруг испугался, что сжал меня слишком сильно и что это может повредить «маленькому». Гриша приложил руку к моему животу и с обеспокоенным лицом спросил, что я чувствую.
– Я чувствую счастье, – прошептала я, и Григорий поморщился.
– Тебе не больно? Может, нужно к врачу? Ты хочешь есть? А пить? Давай я отвезу тебя домой? Надо собрать документы. Тебе нужны деньги? – он как с цепи сорвался и уже не останавливался. Мы поженились, а потом он бегал за сыром, выискивая его во всех магазинах. Он дарил мне цветы на все соответствующие праздники, всегда красные розы. Он никогда не был оригинален, но его мужская банальность мне даже нравилась. Помню, как он лежал рядом со мной, положив руку на мой живот, и в шутку пытался бороться с Варей, которая жила у меня внутри и вовсю пиналась.
Надо же, ничего не изменилось. Они все еще борются.
– За каким чертом мне сдался такой зять? – сморщился Григорий, таким образом обрывая паузу.
– Я вас не понимаю, – начал горячиться Евгений Гуляев. – Чего еще вы от нас хотите?
– Я ничего от вас не хочу, в том-то и дело, – холодно ответил муж, а адвокат покачал головой и подал какой-то условный знак папаше Гуляеву, чтобы тот, видимо, не лез.
– Посмотрите на это с другой стороны, – заговорил адвокат. – Ваша девочка беременна, об этом скоро все узнают. В школе, на работе.
– Ха! – фыркнул Гриша. Знали бы они, как мало он беспокоится о том, что и кто узнает о нем на работе.
– В конце концов все ваши друзья узнают. Но ведь это будет совершенно другая история, если дети поженятся, верно? – вкрадчиво вещал этот укротитель змей. – Конечно, это немного рановато для них обоих. Но что ж поделаешь, это их выбор. Зато они станут семьей, и, с вашей, конечно, помощью, у ребенка появится отец. И ваша девочка будет счастлива. Ведь она любит Владислава, верно? А он любит ее.
– Любит? – спросила я с откровенным скепсисом. Адвокат бросил взгляд на Владислава, видимо, требуя от него участия. Тот растерянно посмотрел на адвоката, словно в поисках правильного ответа, а затем кивнул.
– Конечно, – хрипло ответил он. – Люблю, да.
– Еще бы он ее не любил, если ему в противном случае идти в тюрьму! – фыркнула я.
– Не думайте об этом, – покачал головой адвокат. – Подумайте о счастье вашей дочери. О ее будущем подумайте. Владислав – мальчик из хорошей семьи. Его родители готовы на свадьбу преподнести молодым подарок. Квартиру.
