– Идет следствие.
«Какое следствие?»
Внутри у Витаса похолодело.
Двое стали спускаться вниз по лестнице, а он в изнеможении сел на ступеньки и закурил. Внутри остались все его вещи, но он о них не сожалел. Внутри остались все запасы ОМ, они лежали на виду, и эти двое, скорее всего, их нашли. Это тоже не беда. Он быстро их восстановит. Но внутри осталась другая жизнь. Его личная другая жизнь. Американка спрашивала, есть ли у них back ups, но он тогда так и не собрался их сделать и сейчас с ужасом понял, что другая жизнь была для него потеряна и, очевидно, навсегда. «Идет следствие», – вспомнил он слова милиционера.
Любопытная мысль пришла ему в голову, и он даже рассмеялся.
– Мне негде жить, у меня нет документов. Я же теперь – БОМЖ. С деньгами и с пистолетом.
По лестнице поднималась пожилая женщина и неодобрительно смотрела на него.
– Проходите! Проходите! Моя жизнь здесь закончилась.
Он пошел вниз по лестнице. Женщина подозрительно глядела на него сверху, пока он спускался.
Первое, что он решил сделать, – это пополнить запасы ОМ. Витас сопровождал Макса в его последней поездке на рынок, поэтому, поблуждав немного среди павильонов, нашел наконец тот, который был ему нужен. Внутри сидела девчушка примерно его возраста в накинутой на плечи теплой куртке.
– А где хозяин?
Он помнил, что Макс говорил о каком-то азиате.
– Уехал, – был ответ.
– Когда будет?
– Не знаю. Может быть, завтра. Может быть, через неделю, – меланхолично ответила девчушка.
«Ну и денек!»
Он стоял в нерешительности.
– А я тебя видела, – вдруг сказала девушка. – Ты приходил с негром.
Он с любопытством взглянул на нее. Он ее просто не заметил, когда ждал Макса снаружи.
– Если ты за товаром, то Китаец приедет не скоро.
Витас молчал, выжидая, что будет дальше.
– Но у меня есть на один паровозик. Я могу продать.
Он молча вынул деньги.
– Присоединишься?
Она кивнула, заперла павильон и вышла с ним через заднюю дверь. Там они устроились на пустой коробке и продолжили беседу.
– Тебя как зовут?
Витас протянул ей паровозик.
– Аня.
– А ты где живешь?
– Сплю здесь, в павильоне.
– Так ведь холодно и не разрешается.
– Да здесь половина рынка ночует. Укутаюсь и сплю.
Витас помотал головой.
«Хотя где я сам буду сегодня спать?»
Травка у нее была так себе, но это лучше, чем ничего.
– Откуда ты ее берешь?
Он имел в виду травку.
– У нас в Касимове один сделал теплицу с подогревом и светом, так там и выращивает, – радостно рассказала девушка. – Туда даже ментура ходит.
Она захихикала.
– А! Это в Татарстане, что ли?
– Какой Татарстан? Здесь, под Москвой. К нам автобус ходит. «Мерседес».
– «Мерседес»? Так поехали в Касимов за товаром.
В тумане, который укрыл его, ему было безразлично, куда ехать, лишь бы забыть сегодняшний день.
– А у тебя деньги есть? – радостно спросила девчушка. – Я давно не была дома. Надо проверить – не разворовали?
– А мать где?
– Та! Померла год назад, – безразлично ответила девчонка.
Было видно, что об отце спрашивать было бесполезно.
– Ну, тогда поехали!
Она заперла павильон, и они направились к выходу с рынка. По пути он купил две шаурмы, и девчушка мгновенно с жадностью проглотила свою. Она была голодная, с синими кругами под глазами на бледном лице. Невозможно было определить, сколько ей лет.
У него в голове был туман, и он плохо помнил, как они добрались до автобусной станции и загрузились в автобус. Сказывалось напряжение сегодняшнего дня. Он проснулся, лишь когда она его растолкала и сказала, что они приехали в ее город. Было уже темно, и им пришлось ехать куда-то на местном автобусе. Когда они наконец вышли, то очутились в кромешной тьме. Где-то в отдалении горели фонари и лаяли собаки. Он понял, что врубился в новую игру, и, как во всякой игре, нужно ожидать неожиданного нападения. Аня уверенно направилась к какому-то домишке, а он, следуя за ней, переложил пистолет в карман куртки. Это была игра на нервах, которую он никогда до этого не испытывал. Было холодно.
Аня долго колотила в калитку, а потом вела в темноте переговоры с каким-то мужиком. Закончив, она подошла и сказала, чтобы он приготовил деньги. Потом она потащила его под какой-то мотающийся на ветру фонарь, чтобы можно было пересчитать деньги, но он предпочел держаться в стороне от света.
– Они могут напасть на нас в любой момент. Держись подальше от освещенных мест.
Она согласно кивала головой, пока он ее инструктировал.
Расчеты были произведены, и она вернулась с увесистым полиэтиленовым пакетом.
«Да! Этого нам надолго хватит. Цены в городе Касимове резко отличаются от цен в Москве».
Потом был пеший переход по разбитым улицам без мостовых, долгая возня с рассохшейся дверью, которая не хотела открываться, и они очутились внутри деревянного домика, где сразу же в нос ударил запах плесени. Электричество было отключено, но вода была, и обнаружились дрова. Нашлись старые спички, которые долго не хотели загораться, но в конце концов им удалось разжечь печь, и повеяло теплом. Укрывшись старым лоскутным одеялом, они раскурили первый паровозик, который сделали из старой пожелтевшей газеты, затем сразу же второй. В комнате становилось теплее, и Аня направилась к окну, чтобы приоткрыть ставни, но Витас остановил ее.
– Не подходи к окну! Они приходят по ночам и стреляют в комсомольцев через окно.
– Кто? – спросила она.
– Лесные братья.
Она согласно кивнула головой и отошла от окна.
Когда они передавали друг другу третий, ему пришла в голову любопытная мысль. Дед родился и жил в каком-то малюсеньком городишке, прежде чем попал в Москву, а он прошел обратный путь в такой же городишко. «Я просто возвращаюсь к истокам!» Но тут же он забеспокоился. На них же должны напасть! Следовало подумать об обороне. Он растолкал Аню, которая уже почти заснула, и приказал:
– Помоги мне!
Дверь в доме была фанерной и хлипкой, поэтому вместе с ней он перетащил тяжелый деревянный стол, и забаррикадировал им вход. Туда же пошли все табуретки. Аня безропотно выполняла все его приказы.
– Эх, патронов мало.
Он глядел на пистолет.
– У отца была ТОЗка, – вспомнила Аня, и они поставили лестницу, чтобы залезть на чердак.
Витас подал ей свечку, и она долго ползала там, пока не нашла и не передала ему сверху старую двустволку.
– Дай мне воды! – попросила она в проем люка.
– Зачем?
– Я свечку уронила. Тут что-то загорелось.
Он подал ей ковш с водой и стал изучать старинное оружие. Открыв и закрыв его несколько раз, он вложил в стволы два из пяти патронов, которые нашла наверху Аня, и с сожалением подумал о том, что с боеприпасами у них туго. «Придется экономить!» – решил он и подал наверх еще один ковш с водой. Наконец по лестнице спустилась Аня, и он показал ей, как управляться с двустволкой.
Они раскурили еще один, вновь забрались под одеяло и приготовились ждать. Аня все время пыталась заснуть, и он постоянно ее тормошил.
Очнулся он от громких ударов и понял, что началось. Комната была полна дыма, и дверь сотрясалась, так как кто-то бил в нее снаружи. Он подскочил, передернул затвор пистолета и выстрелил через дверь. Там начали что-то орать, и он выстрелил еще раз на голоса.
«Нас так просто не возьмешь!»
Внутри прибавилось дыма. Аня кашляла, крепко сжимая в руках двустволку.
«Хитрые. Выкурить хотят».
Он намочил какие-то тряпки и подал одну из них Ане, а другую прижал к лицу. Дышать стало почти невозможно, окна рассохлись и не открывались, поэтому пришлось разбить окно и затем ногой выбить ставню. Снаружи сразу же послышались голоса.
– Стреляй в окно, а я буду держать дверь!
Аня послушно просунула в окно двустволку и нажала на курок. Выстрела не последовало. Осечка. Она нажала на другой, и выстрел почти выбил у нее из рук оружие.
– Стреляй на голоса!
Она пыталась перезарядить ружье, но у нее ничего не получалось.
Опять замолотили в дверь, и он выстрелил сначала раз, потом еще раз. Потом он метался между окном и дверью сначала с пистолетом, а потом с ружьем. Аня лежала на полу без движений, и он подхватил ее и прижал к себе.
«Они убили Аню! Они убили ее!»
Патронов больше не осталось. Жар становился просто непереносимым.
«Когда же придет дед?»
На этот раз в магазине с ней разговаривали уважительно. Она набрала одежды на несколько тысяч зеленых и принесла с собой паспорт. Когда Виза с первого раза не прошла, управляющей пришлось куда-то звонить, но все закончилось благополучно, и они даже вызвали для нее такси. Там знали, как следует обращаться с детьми обеспеченных родителей.
Дома она переоделась в обновки и вызвала машину. Водитель оказался толковым и отвез ее, куда она потребовала: «Туда, где сейчас все!» Правда, было рановато, и всех там еще не было.
