Как только мне показали фотографии замка Кло-Люсе, я понял — вот оно! Да, конечно, это поместье имело мало общих черт с карачевским имением родителей Киры, однако найти во Франции нечто подобное оказалось невозможно. В России же имения камергеров и князей были доведены до такого состояния, что хоть плачь! Или жди десять лет, пока отреставрируют, и неизвестно, на какие деньги. Но вот что меня привлекло — замок Кло-Люсе почти один в один являлся копией усадьбы Ивановское, находившейся во владении князей Козловских. Правда, здесь было сочетание белого камня и красного кирпича, в то время как в Ивановском все здания побелили в традициях того времени. И все-таки даже внешнее сходство здесь не главное, поскольку выяснились обстоятельства более существенные.
После того как покопался в справочниках, вот что обнаружил. В замке Амбуаз, перестроенном под королевскую резиденцию, в конце XV века жил будущий король Франции из рода Валуа. Однако, на мой взгляд, куда больший интерес, чем сам Франциск I, представляет его сестра, известная всем Маргарита Наваррская. Удивительно красивая женщина, чем-то напоминающая Мону Лизу. Весьма образованная к тому же, из-под пера ее вышло несколько довольно популярных среди высшей знати книг. А если учесть, что по соседству, в замке Кло-Люсе, провел последние годы жизни сам великий Леонардо, почетный гость французского короля, тогда просто не остается никаких сомнений. Да, только здесь!
Тут я подумал вот о чем. Илиодор кичился тем, что жил в тех же покоях, что и Чарли Чаплин. Должно быть, это придавало ему силы, внушало убеждение в собственной правоте — да потому, что других-то аргументов просто не было! Честно говоря, если великого Чарли воспринимать только как актера, я бы отчасти согласился с этим выводом — все «бригадиры» отличные комедианты, как на подбор, особенно когда приходится играть себе подобных. Но вот ведь и меня привлекло то обстоятельство, что жил здесь когда-то Леонардо. Почему? Что мне с того, что спал на той же кровати, что и он, — если кровать, конечно, сохранилась? А не в том ли дело, что в жизни Леонардо тоже была несчастная любовь?
Увы, история подлинных свидетельств на этот счет не сохранила. Напротив, бытует мнение, что женщинам предпочитал он мальчиков или мужчин. Но в чем причина? Откуда вдруг такой излом? Ведь ясно же — не вполне эквивалентная замена! На мой взгляд, объяснение может быть в одном — сначала страсть, безумное влечение, а затем неожиданный разрыв. Ну словно бы ножом по сердцу полоснули! Я в качестве спасения выбрал морфий, а вот он…
Впрочем, все это лишь домыслы. Но есть что-то общее в том, что случилось с ним и произошло со мной. То общее, что заставляет по-новому взглянуть и на роман, и на сценарий.
Когда работаю, я забываю обо всем. Не слышу, не вижу ничего — лишь чистый лист бумаги и привычный скрип пера. Да хоть из пушки пали — не обращу внимания! Но вот проходит время, чувствую, что мысль уже не так резва, что оскудело мое воображение… Нужен отдых. Тогда брожу по замку, разглядываю лепнину потолка, шикарное убранство залов. Мысль отдыхает, а образы возникают и накапливаются в голове как бы сами собой, без моего участия.
Вот прохожу мимо одной из комнат. Дверь приоткрыта. Даже не знаю, зачем я заглянул. Там у окна стоял Илиодор, а рядом с ним Марина. Можно было подумать, что высматривают что-то интересное в саду или обсуждают очередную мизансцену. Чуть притворил дверь, чтобы меня не видели, стою, смотрю и слушаю.
— Ну вот, опять он что-то пишет. Я рад, что его здесь нет. Мне нужно с вами поговорить, Марина.
— О чем? Ну говорите.
— Не знаю, как начать. — Илиодор словно бы в растерянности поводит взглядом по сторонам и неожиданно бухается перед Мариной на колени.
— Что с вами? — вскрикивает Марина.
— Единственная! С тех пор как ты поселилась здесь с этим стареющим жлобом, жизнь потеряла для меня прежний смысл… Работаю, ем, пью, а думаю только о тебе… Я засыпаю и просыпаюсь с одной мыслью: лишь бы тебя увидеть, лишь бы обнять эти нежные плечи, прикоснуться к твоим коленям. — С этими словами Илиодор прижался лицом к ее ногам и, обхватив их, попытался повалить Марину на диван…
— Перестаньте! Что вы делаете?
Марина вырвалась и теперь стоит, с недоумением глядя на Илиодора.
— Ты ангел! Ты отрада для моей души… — твердит Илиодор, продолжая ползать перед Мариной на коленях. — Ах, если б ты знала, как я страдаю от мысли, что рядом со мной в этом же доме ты, в одной постели с этим бездарем. Зачем он тебе? Отдайся мне, и я сделаю тебя счастливой!
— Илиодор, вы, наверное, пьяны!
— Дорогая, ненаглядная!
— О господи! Помогите! Куда все подевались?
Марина оглядывается по сторонам — мне даже показалось, что меня увидела. Я отшатнулся от двери. А между тем все только начиналось…
— Я тебя хочу! — что есть мóчи завопил Илиодор, стоя на коленях. — Ну пожалуйста! Хотя бы один раз. Что тебе стоит? А у меня будет божественное воспоминание на всю оставшуюся жизнь. — Произнося эти слова, «бригадир» вскочил с колен, расстегнул брючный ремень и стал стягивать штаны.
— Илиодор! Вы с ума сошли! Опомнитесь! Сейчас же прекратите! Как вы можете?! — Эти слова Марина выкрикивала уже на бегу, пытаясь увернуть от его объятий. Если бы не спущенные штаны…
Возможно, следовало бы написать, что на меня нашел столбняк, что ноги внезапно приросли к полу. Но это же неверно! Столь же нелепым кажется предположение, будто я был заворожен тем, что увидел там, за дверью. Опять же нет, потому что всякое со мной бывало! Отчасти в оправдание могла бы возникнуть мысль, что вот будто бы Марина способна отдаться чуть ли не любому, даже этому похотливому козлу. Не стоило также забывать о том, что подобное зрелище обычно привлекает ожидаемым итогом, когда наконец-то парочка уляжется в постель. Но нет, еще раз нет! В случившемся на моих глазах меня интересовал вовсе не процесс, тот самый, что принято теперь называть емким словом action, но мое собственное отношение к тому, что происходило на моих глазах. Я словно бы со стороны пытался рассмотреть, как поведу себя в этих обстоятельствах я. Я! А вовсе не Марина.
Понятное дело, когда видишь, как озабоченный субъект носится по комнате за твоей подругой, это не повод для того, чтобы заниматься анализом особенностей своего мировосприятия, то есть наличия или отсутствия неких предрассудков. Однако же чем дольше это продолжалось, тем более желанной становилась для меня Марина, словно бы страсть, как зараза, постепенно переползала от этого придурка на меня, захватывая все более обширные области в моем мозгу. И вот когда я убедился в том, что больше это держать в себе нельзя, мне ничего другого уже не оставалось, как, внезапно распахнув дверь, схватить пробегающую мимо Марину за руку, рвануть к себе и тут же захлопнуть дверь, для надежности прислонившись к ней спиною.
Марина стояла передо мной, не произнося ни слова, часто дыша. И только смотрела на меня какими-то дикими, бессмысленными глазами. Однако всего того, за чем я некоторое время наблюдал, словно бы уже и не было. То есть попросту не происходило никогда. Так спасшемуся после жуткой катастрофы услужливое подсознание сообщает: «А ведь и не случилось ничего! Ни многочисленных жертв, ни пострадавших. А если не было, так и переживать особенно не стоит». И в самом деле, единственное, что теперь заботило меня, — это страсть и требующее action неудержимое желание…
Жизнь вообще штука довольно-таки комическая временами.
А вскоре после этого между мной, Илиодором и Полем случился любопытный разговор.
— Нет, ребята, так дело не пойдет, — снова стал качать права Илиодор. — Конечно, Марина хороша собой, однако француженка не может играть русскую княгиню.
— Ну что ты говоришь! — возмутился Поль. — Кому же, как не ей, она ведь княжеского рода, ее прадедушка — самый настоящий князь…
— Да ладно, зрителю до лампочки все эти причиндалы. Тут нужен дар божий! Тут нужна настоящая актриса, а не девица с родословной. Короче, я настаиваю на замене.
— Но как же быть? — Поль готов уже подчиниться диктату режиссера. — Где нам ее искать? Опять же сроки поджимают…
— Да незачем далеко ходить. — Илиодор вынимает фото из бумажника. — Вот, в центре, это я. А как вам та, что с краю, пухленькая?
— Послушайте, вы что же, считаете, что в нее можно без памяти влюбиться? — Я поражен таким примитивным пониманием своего сценария.
— А почему бы нет? Сами же говорили, что подоплека этой связи в том, что наш герой желает приобщиться к аристократическим кругам.
— Это всего лишь мысль. Но ведь была еще любовь! Если бы все дело было в том, что не сбылись подобные желания, стоило ли садиться на иглу? Да и к тому же после октябрьских событий о какой аристократии можно говорить?
