Задумался Мишель, а минут через восемь-десять подытожил:
– Видимо, и вправду, придётся открывать собственный банк. Без него трудненько придётся, планов-то – громадьё…
Банк тогда так и не открыли, мощи не хватило. Зато, Мишель – в процессе банковских «дёрганий» – перезнакомился с целой кучей полезных людей. А потом – на базе этих знакомств – создал Чековый Инвестиционный Фонд (ЧИФ), и во время Чубайсовской приватизации сколотил неплохой капитал.
А Сергею – за поданную идею – было заплачено триста долларов. У российских успешных бизнесменов принцип существует такой – насквозь главенствующий, мол: – «Если будешь щедрым и добрым, то богатым не станешь никогда. Поэтому, нужно быть: прижимистым, беспринципным, жёстким, жадным, оборотистым, лживым, подозрительным, недоверчивым…».
Байка двадцать пятая
Сашенька Волкова
Если Мишель что решил, значит, так тому и быть. Упрямства в нём было, куда там ослику самаркандскому – отдыхает, братишка. Если решил разливать портвейн в заброшенном заводском цеху, значит, его там будут усердно разливать бывшие местные слесари и фрезеровщики, а Абрам Моисеевич настроит эффективный сбыт, никуда не денется. Если решил банк собственный открыть, значит, целая куча народа, имеющего отношение к финансам, будет привлечена к этому процессу.
Один пожилой банкир в отставке (то есть, уже на пенсии) дал Мишелю дельный совет:
– Ты, дружок, с монстрами финансовыми не связывайся, пробросят они тебя, оглянуться не успеешь. Ищи таких же, как сам – «волчат» молодых, да ранних. Только с равными себе вари эту кашу банковскую…
По наколке того же банкира, Мишель и познакомился с супругами Волковыми. Они владели небольшой розничной торговой сетью, немного занимались недвижимостью, приторговывали иностранными подержанными автомобилями.
Как-то вечером Волковы пожаловали в офис компании «Аллес Гут» – поболтать о всяком и разном. Для солидности Мишель, со своей стороны, позвал Серого, Димку Покрышкина и Абрама Моисеевича.
Марк Волков оказался мужиком здоровенным, «семь-на-восемь, восемь-на-семь», в недавнем прошлом – мастером спорта СССР по боксу. Говорил он медленно, веско, никуда не торопясь, смотрел исподлобья жёлтыми глазищами – чисто матёрый волк. Одет же был во всё чёрное и кожаное, а на кистях рук красовались характерные синие наколки. Тот ещё субчик, короче говоря.
А жена его – Сашенька – выглядела самым натуральным ангелом, разве что, без крыльев: эфемерная такая платиновая блондиночка – с огромными зелёными глазищами и манерами выпускницы Смольного института. Тургеневская барышня, одним словом.
Они – весёлой и дружной компанией – посидели часа два-три, поболтали под хороший коньячок о реалиях современного российского бизнеса, обменялись (по Мишелю) мироощущениями. В конце вечера разговор – как-то случайно – зашёл о поэзии. Мужчины (ведь, присутствовала прекрасная дама!) старались не ударить в грязь лицом, щеголяя известными и совершенно неизвестными цитатами. Но, Сашенька! Она целый час – практически без остановок – наизусть читала Ахматову, Цветаеву, Есенина, Мандельштама, Рубцова…. При прощании любезно предложила:
– Мальчики, а давайте в ближайшую субботу поедем кататься на горных лыжах! В Коробицыно уже открыли трассу…. Поехали? Если кто не умеет кататься, то я мигом научу. Честное слово!
Дар убеждения у неё был, может быть, и не такой, как у Мишеля, но, всё же…. Через пять минут все согласились, хотя на горных лыжах никто из них не стоял ни разу.
В субботу поехали в Коробицыно: Серый с Димкой на «Жигулях», Мишель с Моисеичем – на подержанной «Ауди». На условленном перекрёстке встретились с Волковыми. Марк, как и полагалось по его непростому имиджу, был на чёрном БМВ. Сашенька же управляла лазоревым «Мерседесом».
По приезду на место выяснилось, что все вокруг щеголяли в разноцветных лыжных комбинезонах, даже Мишель, Димка и Моисеич успели обзавестись нужной экипировкой. А Сашенька – в своем лазоревом комбинезончике – вообще, смотрелась Лыжной Королевой. Один Сергей – как последний лох чилийский – был одет в джинсы, свитер и кожаную куртку, а на голове красовалась старенькая кепка.
– Могли бы, гады, и предупредить, – ворчал Серый. – Тоже мне, друзья…
Гады-друзья и не думали извиняться, наоборот, подло хихикали и отпускали глупейшие шутки. Одна Сашенька оказалась человеком.
– Не обращайте, Сергей, внимания на этих самодовольных пижонов, – посоветовала. – Чтобы они понимали в колбасных обрезках? Наоборот, вы выглядите очень стильно на общем фоне. Все – как заморские попугаи – вырядились в импортные комбинезоны, а вы – яркая индивидуальность, выделяющаяся из серой массы. Я, в следующий раз, тоже выдумаю что-нибудь эдакое…
Они надели на ноги горные лыжи и покатились вниз по склону.
«Абсолютно ничего особенного!», – с долей разочарования подумал Серый, проведший детство и юность на Кольском полуострове. – «Если умеешь хорошо кататься на обычных лыжах, то и горные освоить – не штука…».
Широким плугом, сильно не разгоняясь и слегка тормозя на поворотах, он – на раз-два-три – и спустился.
– Браво! – поздравила его Сашенька. – Молодцом! В следующий раз попробуй чуть быстрей.
– А мне быстрей не надо, – откликнулся Серый. – Опасаюсь, что кепка потеряется. Если слетит на ходу, то где потом её искать?
Зацепившись бугелем за трос, он поднялся на вершину холма, натянул кепку поглубже и, всё также не торопясь, спустился с горы по второму разу…
У Покрышкина и Моисеича дела однозначно не заладились: они постоянно падали, вывалялись в свежем снегу как неразумные пятиклассники и промокли до последней нитки. А Мишель оказался способным учеником и уже к вечеру катался вполне прилично, в смысле, быстро, и почти не падая.
На обратной дороге слегка продрогшая компания заскочила в коттедж Волковых, расположенный в пятнадцати километрах от Коробицына.
– Отличная штука – горные лыжи! – заявил Мишель, повернувшись к жаркому камину тощей задницей. – Адреналин так и прёт!
«О чём это он?», – мысленно удивился Серый. – «Что ещё за адреналин такой? И что за удовольствие – сломя голову нестись с горы, рискуя сломать шею? Если надо съехать, то я, конечно, съеду. Только – при этом – никуда не торопясь, солидно и размеренно…».
В тот вечер Сашенька опять всех удивила. На гитаре играла всякое, даже что-то из Моцарта. Старинные романсы и бардовские песни пела проникновенно. А ещё она оказалась разносторонне образованной девицей: все полки в каминном зале были заставлены книжной классикой: Толстой, Чехов, Бунин, Тургенев, Стендаль, Гёте…
Через две недели они вновь отправились кататься на горных лыжах. Сашенька не обманула – оделась (по её же словам) в стиле «парижский клошар»: широченные бесформенные штаны, стильная бархатная курточка, подпоясанная армейским ремнём, шарф красный – длинный-длинный, и вельветовая кепка, оснащённая гигантским козырьком. А каталась она – как и всегда – лучше всех, под бурные аплодисменты зрителей…
Прошло месяцев пять-шесть. Мишель с Волковым, посовещавшись, решили, что открывать собственный банк рановато, мол, время ещё не пришло. Слишком много банкиров убивали тогда, практически каждый день: и крупных, и мелких, и Председателей правления, и рядовых клерков…
А, вот, денег Марк у Мишеля занял: в баксах, естественно, в количествах немалых, под пятнадцать процентов в месяц, на полгода.
Денег Волкову надо было много, чем больше, тем лучше: в Питере тогда началась – на закрытых аукционах – массовая приватизация больших и малых магазинов. Закрытые аукционы, это когда все желающие на листах бумаги писали цифры (то есть, сколько были готовы заплатить за конкретный объект), помещали листы в конверты, заклеивали их, опечатывали и сдали в Приватизационную комиссию, которая прятала конверты в сейф. Под семь замков и запоров, естественно, при свидетелях…. Потом, в назначенный день, конверты извлекались и – при большом стечении народа – торжественно вскрывались. Кто обещал заплатить денег больше других, тот магазин, в конечном итоге, и забирал…. Вроде, всё было по-честному, только Волков, при этом, всегда заявку подавал последним, загодя зная все цифры и суммы, обозначенные конкурентами на секретных листах. Ничего необычного, «просто бизнес», как учили в иностранных книжках…
Прошло оговорённое время, а отдать заём живыми деньгами Волковы не смогли. Мол, всё в деле, аукцион следует за аукционом, а бизнес-цепочку прерывать нельзя…. Вот, Марк – в качестве погашения долга – и переписал на Мишеля несколько продовольственных магазинов.
Розничное дело для «Аллес Гута» являлось новым и непривычным, поэтому – дабы магазины принять и поставить на корпоративный баланс – привлекли Толстого, человека серьёзного и солидного.
Серый и Витька поехали в один из магазинов, на сдачу-приёмку дел, а там – облом полный. В директорском кабинете сидели две наглые тётки (а также два молчаливых облома при них), и – в наглую – посылали на фиг, мол: – «Наш магазин! А на аукцион мы – с горы высокой – плевали!».
