С легкой улыбкой он прошел к бывшему кабинету Ивана Афанасьевича Берга и толкнув ногой дверь. Взглядом тонкого знатока архангел осмотрел чудесную палату выстроенную волей Эль Хая. И стало понятно что увиденное пришлось ему по вкусу.
— Приветствую вас! — произнес Михаил, пройдя в переговорные покои, — а что, неплохо устроились, — окидывая взглядом помещение, заметил он.
— Здравствуй Михаил, — поприветствовал вошедшего Эль Хай, — мы ждали тебя.
Архангел театрально поклонился.
— Я так понимаю, речь пойдет о моем ангеле?
— Да, именно, о том ангеле, которого ты прикрываешь, — сказал полковник Фэб укоризненно.
— Зачем тебе это нужно? — удивился Эль Хай. Он сидел в старинном кресле с высокой, украшенной драгоценными камнями спинкой, и походил на принца из какого-нибудь готического романа.
— Все очень просто. Прикрывать его мой долг. Вы это прекрасно знаете. Я обязан защищать его, и я не в праве запретить ему то, что он делает. Как вы сами знаете, он не может не выполнять того, о чем его просит свободный человек.
— Да это понятно. Но ты разве не видишь, как сильно нарушается гармония мира?
— Разве? — хитро улыбнулся Архангел, — А мне казалось, она давно нарушена…
— Брось Михаил, ты все прекрасно понимаешь, — нахмурился Эль Хай, — допустим ты не в праве запретить ангелу исполнять желания этого человека, но зачем ты мешаешь Носфературсу завершить свою работу?
— Это не просто человек, — поправил Михаил красавца-высшего, вскинув челку, — это свободный человек! А Носфературс-отчужденец. Уже давно отошедший от дел. И я вовсе не мешаю ему делать свою работу, — усмехнулся он, — можешь навести справки по месту его службы. Он, кстати трудиться в одной полиграфической конторе и, уверяю тебя, я никогда не препятствовал его трудовой деятельности на поприще плакатно-рекламной нивы…
— Носфературс должен заложить кирпич сознания в стену! — перебил Эль Хай, — Я говорю только об этой его работе! И ты это знаешь!
— Он должен был сделать это, когда был ангелом! — отрезал Архангел.
— Да но…
— Мне кажется то, что происходит, имеет глубокий смысл и должно продолжаться… И должно закончиться!
— Зачем? — удивленный Эль Хай, вскочил с кресла, — Ты хоть представляешь себе, до чего может дофантазироваться этот мечтательный бездельник? Да мир не совершенен, да многое в нем происходит не так как хотелось и задумывалось, но ты знаешь с чем это связанно. Это процесс энтропии, он неизбежен, плюс человеческое несовершенство, к чему непосредственно твоя структура имеет самое прямое отношение! Но зачем его разрушать? Даже мы не берем на себя такой смелости.
— Разве? — Архангел заложил руки за спину и подошел к столу, — Признайся Эль, не в смелости дело. Смелости у каждого из нас достаточно. Мы просто не можем менять мир так, как нам заблагорассудиться.
— Что значит «не можем»?
— То и значит. По своей воле мы ничего не можем. Ничего глобального. Мы исполняем чужую волю и только. Разве ты этого не понимаешь?
— О чем ты? — рассмеялся Эль Хай, — Это что-то новенькое…
— Ну так в чем же дело страж врат ведущих в материальный мир? Наведи порядок, раз тебя не устраивает то, что происходит. Зачем привлекать Носфературса? ИниПи? Зачем, если ты и сам можешь сделать все что пожелаешь? — ехидно парировал Архангел.
Красавец Эль Хай молча уставился на Михаила не зная что ответить.
— Но… — начал он, — таков закон… я не могу вот так взять и все поставить на свои места, — растерялся Эль, — да и не я должен это делать…
— Верно, — кивнул хитрый Архангел, — не можешь, пока тебе не будет дан сигнал свыше, — он закатил глаза к потолку, — пока тебе не скажут: сделай так то и так то! А ОН сейчас молчит… Но мой ангел — может, ибо им руководит свободный человек!
— Ты к чему клонишь? Хочешь сказать люди выше нас? Божественных созданий?
— Выходит что да. Но только свободные люди. Ты говоришь процесс энтропии повинен в ущербности мира, в крахе той модели, о которой мы все когда-то мечтали? Говоришь — люди несовершенны? А почему? Да потому что мы и делаем их несовершенными, ограждая стеной сознания! Ты бывал когда-нибудь в закрытых вселенных? Ты знаешь, на что способна человеческая фантазия? Какие миры может построить самый обыкновенный, казалось бы, мечтатель? А?
— Нет, не бывал, — согласился Эль Хай, — да и зачем? Какое мне дело до миров, которых в действительности то и нет.
— Они есть, — печально ответил Архангел, — но мы для чего-то их губим, огораживаем стеной, не давая вызреть, расцвести.
— Таков закон! — изрек, назидательно Фэб.
— Вот-вот, — согласно кивнул Михаил, — закон. Но кто его установил и зачем?
— Как это кто? Ты о чем?
— Подумай сам Эль Хай, если мы высшие создания; ты, я, Берг, — он посмотрел на пса, задумчиво взирающего на беседующих, — если власть над всем сущим, материальным и выходящим за рамки, в наших руках, то почему мы должны, нет даже не должны, а вынуждены следовать каким-то законам и правилам? Почему?
— Что бы соблюдать гармонию!
— А зачем? Зачем соблюдать гармонию? Что есть гармония? Ты хочешь сказать мир, который мы контролируем гармоничен? Нет! Счастливы ли в нем люди? В большинстве своем — нет! Так в чем же дело? Где гармония? Или может это и есть та гармония, к которой мы идем? И вообще к чему мы идем и зачем?..
— Подожди Михаил…
— Нет, это ты подожди, — завелся Архангел, — свободный человек… В данном случае тот, который сейчас неумело, наивно, пытается изменить мир, получается куда сильнее, могущественнее нас!
— Что за глупость! Да ведь не он же это делает, а его ангел! Твой ангел! — вскочил со своего места Фэб.
— Да? — Архангел повернулся к нему, — Ангел? А стал бы ангел делать это сам? По своей воле? Можешь не отвечать — ответ итак ясен. Нет! А может ли ангел противиться воле свободного человека? — он испытующе всмотрелся в глаза старика.
— Нет, — согласился Фэб.
— Так что же получается? Ангел это инструмент! Скрипка на которой играет, не виртуоз еще, но ученик. Пока ученик… А если он научиться играть? Если у него дар? Что же будет дальше?
— Не научиться! — твердо заверил Эль Хай, — Вставим кирпич и все!
— Ну а если не вставите?
— А вот для этого мы и пригласили тебя сюда. За чем ты мешаешь Носфературсу?
— Мне интересно, что будет дальше.
— Интересно? — Эль Хай был ошеломлен.
— Да. Я хочу понять и увидеть, к чему все это приведет.
— Извини Михаил, но мы вынуждены тебе помешать. Мы не можем допустить, что бы один человек, по ошибке ставший свободным, изменил всю гармонию мира, порвал все событийные нити и вообще уподобился богу.
— Я понимаю, и не осуждаю вас, — согласился Архангел, поправляя непослушную челку, норовящую закрыть синие лучистые глаза, — но и я в свою очередь не собираюсь вам помогать.
— Так хотя бы не мешай! — с чувством потребовал Эль Хай.
— Не могу обещать.
Все замолчали. Было слышно лишь, как потрескивают факелы, распространяя терпкий запах смолы стираксового дерева. На золотом барельефе, позади стола, мерцали отблески огня. Застывшие в металле картины, словно ожили. Казалось еще мгновенье и колесницы сорвутся с места, в высь взлетят золотые невиданной красоты птицы, сойдут с пьедестала горящие огненные боги.
— Отличное место вы нашли для переговоров, — нарушил тишину Архангел, закрыв глаза, так словно наслаждался чудесной музыкой струящейся в волнах невидимого эфира, — Седьмая Точка Мира!
— Да, — согласился полковник, — а тут представляешь, был офис одного бюрократа-скандалиста. Он даже не подозревал о том, сколько энергетических потоков ежедневно проходит сквозь его безразмерный живот.
— Тезка мой, — хмыкнул пес.
— Да? — удивился Михаил.
— Тоже Берг, — подтвердил пятнистый зверь, кивая огромной мордой.
— Совпадение?
— Чистейшей воды! — пес зевнул и дремотно растянулся на мягком, глубоком ковре.
— Удивительно, — задумчиво пробормотал Михаил, — сколько сюрпризов таит мир.
— Мы сначала пробовали состыковку пространств с этим Бергом. Когда Носфературсу кирпич передавали. Но этот бюрократ создавал такие помехи психоколебаний, что его пришлось убрать, — ухмыльнулся полковник, покосившись на пса.
— Жестоко вы с ним…
— Ничего, оклемается, — резюмировал пес.
— А ведь это тоже вмешательство. Впрочем… «Лес рубят — щепки летят». Это ваше дело, — ответил Михаил, — Ну что ж мне пора, — сказал он после короткого молчания.
Архангел осмотрелся по сторонам, с видом таким словно находился не в замкнутом помещении, а на вершине горы, где во все стороны простираются живописные горизонты.
— Мы еще увидимся, — пообещал Эль Хай, — и думаю что скоро. Никто не разделяет твоего мнения и кирпич все равно будет там где и должен быть!
